Вокруг него сплетались тени, образуя защитный барьер от стихии, бушующей на крыше. Оказавшись под защитой от ветра, Рэйна тут же широко раскрыла глаза. Вид, открывающийся на лежащий под их ногами город и лес, был невероятно чарующим. Рэйна вывернулась из объятий Саргона и медленно подошла чуть ближе к краю. Его тени по-прежнему окутывали их фигуры, но не мешали видеть то, что было недоступно глазу изнутри здания.

А они стояли на смотровой площадке невероятно высокого замка, чья крыша дальше резко уходила по наклонной вниз. Она врезалась в парапеты и остроконечные витые шпили башен пока не обрывалась, открывая их взорам миниатюрный городок. С такой высоты он казался игрушечным: блестящие стеклянные домишки были пугающе далеко, как и озерцо с лесом. За городком клубились лишь бесконечные облака, а за лесом – сгустки тумана. И ни намёка на что-то иное, кроме этого замка и города. Ни полей, ни рек, ни моря. Словно в этом измерении существовал лишь этот городок, лес, озерцо да замок. И этот ансамбль сейчас нежился в тёплых розово-персиковых тонах неба.

Рэйна попятилась назад и упёрлась в чью-то грудь. Резко обернувшись, она хмуро взглянула на Саргона. Он за это время на крыше не сказал ей ни слова. Но снова попытался придержать её за локоть. Рэйна вырвала свою руку и пошла к середине смотровой площадки.

– Какие мы злые, оказывается, – Саргон смаковал каждое слово, брошенное ей вслед. – Недовольные и противные.

Рэйна продолжила идти, не слушая и не вникая в смысл его слов. Всё внутри неё звало и манило к пустоте, что ждала её посередине этой площадки. Там каменный пол обрывался, образовывая круглую дыру – довольно большую, чтобы в неё можно было запросто упасть. Разумеется, ничего, что могло уберечь от падения, не было и в помине. Это и не было нужно.

Подойдя к краю, она теперь смотрела не за пределы дворца, а в его глубь. В его сердце – лазурное озеро, плещущееся крошечным топазом по другую сторону этой пропасти.

Она поднялась на самый пик, преодолев тысячи ступеней. Отсюда озеро казалось ей одновременно далёким и близким. Рэйну и водную гладь не разделяло ничего, кроме воздушного пространства. Каменная крошка сорвалась из-под её ступней и исчезла в жерле дворца. Рэйна шумно сглотнула.

Она знала, что надо сделать. Это был её рубеж.

Вода приветственно перемигивалась с ней, зовя к себе. Ей стоило бы сделать лишь шаг – и она сорвалась бы вниз.

Саргон встал рядом. Заглянув в яму, присвистнул.

– Неужели ты и в самом деле прыгнешь? – он по-кошачьи улыбнулся.

Рэйна ответила ему неприличным жестом, на что Саргон подмигнул ей. Он сосредоточенно что-то рассматривал, откровенно пялясь на неё. Девушка не выдержала и спросила:

– Что?

Его лицо вдруг стало серьёзным и собранным. Сила, которая исходила от него, теперь заклубилась тенями у его волос. Маленькие звёздочки то гасли, то вспыхивали в этой тьме.

– Если во рту появится такая монетка, – он вытащил из-под камзола круглый золотой кулон на цепочке, – ни в коем случае не отдавай её им. Спрячь под язык.

Но не успела Рэйна обдумать это, как поток ветра пихнул её вперёд, в пропасть. Она чуть вскрикнула, камнем летя вниз.

На мгновение Рэйна увидела Саргона, с лица которого уже схлынула вся серьёзность. Он отсалютовал ей.

Потом её тело, стремительно сокращающее расстояние до озера на дне, окутала тьма. Рэйну окутал запах ладана и мускатного ореха.

– “До скорой встречи, Рэйна”, – мурлыкнула тьма его голосом и растворилась, стоило ей коснуться воды озера.

Вместе с водой, хлынувшей в её лёгкие, порвались и все оковы, сдерживающие разум. Её уносило на дно – брыкающуюся, барахтающуюся, озлобленную на эту стихию. Разом ушли все препятствия на пути эмоций, которые тут же с верностью любимого пса захлестнули её с головой. Она видела, как вода высасывает из неё прошлую сущность, убирая ей ненужное.

Она рычала и кричала.

Всё, что было ей дорого, уходило восвояси. Родное прежнее имя стёрлось окончательно, оставляя вместо себя пустоту. В тот момент девушка ненавидела весь мир. Вода была обжигающей, переплавляющей её душу и тело. Высвобождающей чудовище, запертое в её сознании долгие годы. Оставшиеся куски воспоминаний о прошлой жизни сгущались во рту, создавая подобие кляпа. Внутренности резали, шинковали, меняли. Затем она почувствовала вспышку яркого света, пронзившего её грудь. Свечение нарастало и становилось всё сильнее, разрывая изнутри. Но она не поддавалась судьбе и сопротивлялась. В это время как свет нёс её тело к поверхности, выбрасывая на землю.

Она сделала первый громкий вздох.

Прохладный воздух начал циркулировать в лёгких, а в груди гулко раздались первые удары нового сердца. Её мокрое тело распласталось на мраморном полу в лужице воды. Девушка раскрыла глаза, полные гнева и ненависти. Из них ушла практически вся голубизна, вытесненная сталью. Её взгляд упёрся в чёрные сапоги стоящего перед ней незнакомца. Она медленно запрокинула голову и криво ухмыльнулась. Мужчина, которому принадлежали начищенные до блеска сапоги, был очень хорошо одет. Он, чуть склонившись, смотрел на неё во все глаза. Его лицо искажала смесь удивления и презрения.

Незнакомец был высоким и с золотистой кожей. Это ярко выделяло его белоснежные волосы. Ясные голубые глаза смотрели на неё оценивающе. Его можно было бы счесть довольно привлекательным, если бы не отвратительный шрам. Он тянулся от скулы к губам, а затем выходил на другую сторону лица к подбородку. Это создавало впечатление хищного оскала, искажая его внешность. За его спиной висел меч, рукоять которого оканчивалась серебряным навершием с крупным топазом. Он окинул её взглядом с головы до пят и сухо бросил кому-то:

– Последняя на этот раз. Тридцать третий уровень, – мужчина говорил вкрадчиво, с заметной хрипотцой.

– Ты уверен? – пробасил голос откуда-то сбоку.

– Я никогда не ошибаюсь, Гавайн, – воин со шрамом подошёл чуть ближе к девушке. – Открой, пожалуйста, рот.

Та собиралась плюнуть ему в лицо, но вдруг почувствовала во рту какой-то небольшой предмет.

Если во рту появится такая монетка – ни в коем случае не отдавай её им. Спрячь под язык.

Она уже хотела проделать этот трюк, но не успела: мужчина со шрамом больно пнул её коленом в живот. Её рот распахнулся в немом крике, а стальная монетка выпала прямо на его раскрытую ладонь. Согнутая и кашляющая, она с ненавистью и злобой смотрела на воина, прожигая его своими глазами. В тот момент Рэйна жалела, что взгляд не может убивать.

Затем её, брыкающуюся, лягающуюся и кусающуюся, взяли под плечи и куда-то потащили двое крепких мужчин. Она кричала и бранила их. Молотила в воздухе ногами и руками. Плевалась им в лица. Извивалась как змея.

Ярость затопила её, застилая глаза мутной красной пеленой.

Рэйну тащили по белым коридорам, не давая ей вырваться из их хватки. Даже несмотря на то, что на телах мужчин от её ударов местами стали появляться синяки.

Она ненавидела их. Ненавидела его.

Тот, кто ударил её в живот и вынудил отдать принадлежащее ей, шёл позади. Она не видела его лица. Но чувствовала спиной его взгляд. Рэйна рычала на него и на тех, кто посмел её схватить.

Глупцы. Придурки. Мерзавцы.

Она их всех уничтожит, разорвёт их всех на куски. Заставит их страдать и молить о пощаде. Заживо их испепелит.

Но все её крики не находили отклика. Похоже, этим мерзким животным было всё равно на её угрозы. Мужчины дотащили её до странной белой комнаты, где бросили на пол как мешок с костями. На секунду Рэйна потеряла контроль над своим телом. Оно просто приросло к полу, не давая ей шевельнуть даже кончиками пальцев. Рот тоже не издавал ни звука, хотя внутри она продолжала свою гневную тираду. Ей оставалось лишь молча смотреть, как те, кто принёс её сюда, покидают эту комнату.