– Протяни руку, – сказала она девушке тем самым певучим голосом, которым и пела песню.

Девушка не шелохнулась. Тогда старуха с молодым лицом сама схватила её руку костлявыми пальцами и окунула в свою плошку с водой.

– Красный цвет упокоения, чёрный – перемен, – пела старуха. Её голос разносился эхом по залу, – вижу я душу, знаю ответ. Ты на распутье, два выбора тут. Откликнись лишь на тот зов, в котором тебя зовут.

Дыхание девушки сбилось, перед глазами заплясали круги. Но тут она увидела, что за старухой находятся два коридора. Два разных пути. Первый – красный – красивый и ухоженный, будто источал из себя свет. Из него лилось спокойствие и тепло. Фруктовые деревья, изображённые на его стенах, оживали и шелестели листвой. Коридор звал в вечную весну и счастье.

Второй – чёрный – тёмный и сырой. Из него и дул ледяной ветер, что студил кровь в жилах. Он не шептал, а предупреждал и угрожал: стоило ступить в него, как окажешься в жизни, лишённой покоя. Чёрное пламя лизало его стены, поигрывая мраком. Странная смесь двух сил – света с тьмой – удержала девушку в сознании, не давая окончательно лишиться сил.

– Это не жизнь, это даже не смерть, – продолжала старуха свою песнь. – Пойдешь ты стопами, ведущими в Леть…

Ничего не изменилось, но в воздухе что-то мелькнуло, и старуха тут же выхватила её руку из плошки. Сначала девушка увидела свечение, идущее от воды. Затем та окрасилась чёрным: изнутри будто расползлось пятно яда, отравляя её. Цокнув языком, старуха обмакнула кусок ткани в вязкую воду и прилепила ей чуть ниже плеча. Она было дёрнулась, но пальцы старухи держали её крепко, будто заключив в железные тиски и не давая увернуться. Старуха вылила воду ей на голову, прошептав:

– Твой путь во тьму к свету. Так иди к нему!

С этими словами она вырвала сердце из её груди и толкнула в чёрный коридор, где хрупкую фигурку девушки тут же поглотила тьма.

Темнота ластилась к ней, словно кошка, когда она решилась открыть глаза. Стоило это ей неимоверных усилий: казалось, будто ещё чуть-чуть и она рухнет ничком. Обескровленная и опустошённая. Там, где раньше гулко билось сердце, теперь засияла пустота. Боль сжигала все органы изнутри.

На три локтя вперёд не было видно ничего, но (точно заметив её усилия) тьма расступилась и позволила ей взглянуть на лестничный пролёт. Две лестницы: одна вела вверх, другая – вниз. Обе старые, грязные, запачканные кровью и ещё чем-то неприятным. Чем – узнавать не хотелось.

Откуда-то снизу доносился шум реки. Девушка замотала головой, морщась от боли. Она пронизывала её тело как иглы.

Кто она? Почему здесь? За что ей вырвали сердце?

Вопросы роились в её голове, затуманивая разум. Она опёрлась на стену и откинула мокрые волосы, что прилипли к лицу. Коридора, в который её пихнула старуха, больше не было. Осталась лишь серая стена, расписанная чёрным адским огнём. Она тихо выругалась и удивилась странным проклятиям, вылетающим из её уст.

Она ведь ничего не помнила. Совсем ничего. Откуда ей было знать бранные слова? Значит, это временно. И она вспомнит. Надо было только решить, куда двигаться дальше.

Твой путь во тьму к свету.

Всплывшие в голове слова старухи заставили её снова содрогнуться. Но она нашла в себе силы оттолкнуться от стены и сделать один шаг. Второй отдался во всём теле болью, а она лишь стиснула зубы. Обе лестницы манили и притягивали, а тени шептались за её спиной.

“Вниз пойдешь – покой найдешь”, – пели одни.

Девушка окинула взглядом лестницу, ведущую вниз. Хмыкнула. Спускаться проще, чем подниматься. Но можно оступиться, упав вниз. Вот и весь покой.

“Вверх пойдёшь – силу обретёшь”, – шептали другие.

Холодный ветер продувал её насквозь, выбивая из лёгких последние крупицы тёплого воздуха. Она посмотрела на лестницу вверх, отметив, что сила ей не нужна. Тени жутко засмеялись, но окутали её коконом, не пропускающим холод.

Два пути. Две лестницы. Обе во мраке. Но та, что ведёт вниз, не стремится к свету. Оставался только путь наверх.

Когда девушка ступила на первую ступеньку, темнота рассеялась, показывая горы трупов на ступенях. Их остекленевшие глаза смотрели прямо на неё, а рты были раскрыты в беззвучном крике, словно призывая её бежать.

Но ей было некуда бежать.

Она застыла на мгновение, будто раздумывая над своим положением. Тьма тут же услужливо показала ей вторую часть лестницы, откуда на неё тоже смотрели мёртвые женщины и мужчины. Однако девушка не вскрикнула, а продолжила шагать, огибая тела и двигаясь всё выше. Что-то внутри неё откликалось на зов, идущий откуда-то сверху. Он манил её, вбирая всю её боль, оставляя лишь несгибаемую волю. Она поднималась всё выше и выше по лестнице, ведущей в Вечность.

Постепенно вокруг неё редели ряды мертвецов, но и подниматься становилось труднее. В пустой дыре на месте сердца каждый её шаг отдавался муками, искажающими её прелестное лицо. Она будто бы сама превращалась в сплошной сгусток страданий и стенаний, движущийся вперёд только благодаря упрямству. Шаг за шагом. Ступенька за ступенькой. Пролёт за пролётом.

Вскоре лестница стала чуть чище, а тошнотворный запах гниющей плоти и протухшей крови выветрился, оставляя за собой лишь противный запах нечистот. Все ноги девушки уже были сбиты в кровь, когда она оказалась у двери. Сапоги она потеряла (поднимаясь скорее уж машинально в полуобморочном состоянии) ещё несколько пролётов назад. Она дёрнула за ручку из последних сил и вышла с лестничной клетки. Замерла при виде того, чего увидеть точно не ожидала.

Перед её глазами простирался очередной огромный зал, но разительно отличавшийся от первого: всё здесь свидетельствовало о том, что это место отнюдь не заброшено. Наоборот, зал был полон жизнью.

Мимо неё, о чём-то споря, проходили люди с одинаковыми металлическими браслетами на плечах. У многих из них на открытых участках кожи виднелись татуировки.

Из пола вырывались массивные светло-серые колонны, врезаясь в потолок. Их столпы украшали лепнины и вьющиеся цветы. Неподалёку стояли столики, за которыми сидели парни и девушки, оживлённо болтая. Фрески на стенах отражали умиротворённые природные пейзажи. Зеркальная противоположность тому, что она видела внизу.

Впереди виднелись ряды трибун, резко обрывающиеся перед огромной ямой. Девушка пошла сквозь толпу, которая её будто бы не замечала, к краю. Дойдя до перил, она перегнулась и посмотрела вниз, пытаясь не обращать внимание на головокружение. Там, за балюстрадой, блестело на расстоянии тысячи локтей огромное озеро. В него впадали несколько водопадов со стен. Воды озера были отнюдь не спокойными – они бурлили, будто в них бушевали гейзеры. Лазурная вода манила, но девушка оторвала свой взгляд от кромки воды и отошла от ограждения.

В попытках унять сбившееся дыхание она огляделась. И тут же заметила миниатюрную девушку с длинными каштановыми волосами, сидящую неподалёку. Незнакомка весело смотрела на озеро внизу, болтая ногами. Что-то потянуло её крикнуть той, чтобы была аккуратнее… но она тут же ощутила невидимую нить, тянущую её вверх. Ещё не время. Она не должна.

Она увидела лестницу, вьющуюся вверх вдоль необработанного камня стены. Девушка направилась к ней и продолжила своё восхождение. Её не пугало, что одно неверное движение – и она сорвалась бы вниз, упав в то самое озеро, которое неустанно манило её к себе. Она чувствовала, что может оказаться в воде, только если сама захочет спрыгнуть. И она это обязательно сделает, но не на этой высоте. Ей необходимо было забраться выше.

Мелькали этажи, на которых кишели люди, но ей до этого не было дела. Были только она да лестница, ведущая вверх. Постепенно камень стены, из которой были вырублены ступени, сменился стеклом, сделав лестницу прозрачной. С этой точки озеро внизу казалось не таким уж и большим.

Девушка отвела взгляд от того, что простиралось под её ногами, и встретилась взглядом с женщиной. Та сидела на кресле прямо напротив неё. В руке она держала костяную иглу. Их друг от друга не отделяло стекло. Это значило, что она достигла очередного этажа.