В секунду я так сильно схватил ее за руки, что, казалось, завтра ее запястья покроются синяками. Приподнял на кровати. Жена не верила. Я никогда не позволял себе грубого отношения к ней.

Еле сдержался, чтобы не вывалить на нее все нецензурные слова какие только знал. Просто на мгновение прикрыл глаза. "Спокойно!" – успокаивал себя. Она женщина и мать моего ребенка! Сейчас самое главное прийти с ней к соглашению. Все остальное – не имеет значения. Выпустил Анины руки. Она быстро пришла в себя, беспрепятственно поднялась на ноги, надела тапочки и с вызовом посмотрела на меня.

– У тебя прекрасные друзья, ты знаешь больше меня, – с сарказмом бросил я, – oна сверкнула глазами, хотела произнести что-то в оправдание, но я остановил, –Так больше продолжаться не может!

– Как так? – перебила она, – все свои претензии вываливай на себя. В нашей неудавшейся семейной жизни виноват один ты.

– Хорошо, виноват я один. Тебе стало легче? – резче, чем хотел, спросил ее.

– Мне будет легче тогда, когда мы начнем жить нормальной семьей. Как это было меньше года назад, – похоже, кто-то сходил здесь с ума. Нашу семейную жизнь едва ли можно было назвать "нормальной", но жена считала по-другому.

– Аня!

Жена собиралась выйти из комнаты, но я схватил ее за плечи, остановил, подвел к кровати. Она нехотя присела на край и закатила глаза.

– Мы должны поговорить, вылезти из этой глубокой затяжной бездны, – последовав ее примеру, я присел на корточки напротив нее, внимательно смотря ей в глаза.  – Не знаю, как ты, а я не могу так жить. Я предлагаю тебе развод....

Аня закусила губу и зажмурилась.

– Никогда. Быть матерью одиночкой? Ни за что, – холодным тоном отчеканила она и снова воинственно посмотрела на меня.

Понимал, может я и дурак, проще простого насильно Аню где-нибудь запереть, пригрозить, лишить всех благ, и она стала бы шелковой. Но я не был сторонником радикальных мер, поэтому искал цивилизованные пути разрешения нашей ситуации. Кроме всего прочего, я просто-напросто боялся, что Даша начнет нервничать, ухудшится ее самочувствие. А ей так необходим покой для нормального вынашивания нашего ребенка.

И вместо того, чтобы силой заставить Аню подписать необходимые мне бумаги, я решил пойти с ней на сделку. Выгодную сделку.

– Почему? Что тебе это даст? – спросил спокойно, – Ань, нашу семью уже невозможно сохранить, и твой отказ от развода ни к чему не приведет. Миллионы людей разводятся и счастливо живут после этого. Зачем друг другу портить жизнь? Ни ты не живешь, ни я.

Блуждая глазами по моему лицу, жена внимательно разглядывала меня. Я никак не мог понять, что же она задумала. Аня руками попыталась оттолкнуть меня, но я крепко держал ее колени.

– Зачем тебе развод? Я скоро рожу, Рома. У тебя появится ребенок, о котором ты столько мечтал, – она замерла, а потом легкая улыбка тронула ее губы, – скоро все изменится, ты в последнее время много нервничаешь, – жена коснулась щеки ладонью, провела пальцами по щетине. Я перехватил ее руку, убрал.

– Ребенок – не повод тянуть наш брак за хвост, – Аня, будто не слыша, покачала головой, заставив меня нахмуриться. – Ты еще встретишь любимого человека, – по глазам видел, что она не понимала или не хотела понимать. Уперлась рогом.

– У тебя все так просто. Развестись, снова выйти замуж, потом очередной придурок мне будет опять мозги полоскать. Нет, с тобой я хотя бы знаю, чего ожидать, – произнесла она и снова покачала головой.

– Я не люблю тебя. И ты меня тоже, не надо так смотреть! Наши отношения – это путь в никуда.

– Она же уехала, я не понимаю...

Я не хотел шантажа, но выбора Аня мне не оставила. Если молча собрать сумку и уйти, жена будет кричать, угрожать, устраивать истерику. Не мог взять в толк, как она не устала от таких отношений, но видимо жажда денег перекрыла все на свете. И я на верном пути. Дам то, чего он так желает. Я поднялся на ноги, пошел в кабинет. Достал из сейфа документ и вернулся в комнату. Аня уже стояла возле окна и ждала моего возвращения. Бросив на небольшой круглый столик черную папку, ее глаза прищурились и проследили траекторию полета документа.

– Что это? – коротко бросила она.

– Открой, посмотри.

– Если ты мне хочешь показать наш брачный договор, то я помню каждый его пункт, Рома, – жена осталась стоять на месте и недоверчивo поглядывать на круглый стол, – ты очень хорошо тогда подготовился. Я вообще не имею права ни на что.

– Ты сама его подписала. Но речь не об этом, Аня. Мой адвокат тебе говорил, что до официального развода брачный договор можно расторгнуть или откорректировать. Я готов идти на уступки: оставляю тебе квартиру, машину, дачу, плюс отступные, сумма указана в списке раздела имущества. Безусловно, мы договоримся так же об определенной сумме, которая будет поступать ежемесячно на твой банковский счет – это деньги на уход за моим сыном. Зная твой характер, во избежание недоразумений, я подготовил документ, по которому буду иметь возможность в любое время дня и ночи видеться со своим ребенком. Соответственно, забирать его к себе на ночь.

– Рома, мы все это уже проходили. Я не согласна, – сложив руки на груди, усмехнулась она.

Ей все мало. Этой суке все мало!

– Ты же ничего не теряешь. Все равно в плюсе остаешься, – протянул ей шариковую ручку.

– Я не буду ничего подписывать. У нас будет ребенок, нам есть ради кого сохранять семью, – жена развернулась к окну, оперлась руками о подоконник.

Я тихо застонал. Спокойствие улетучивалось. Сделал шаг в направлении нее, хотел схватить за плечи и хорошенько встряхнуть. Но вовремя одернул руку, поднеся кулак ко рту.

– Подожди, Аня. Это не все. Я готов дальше торговаться. Знал, что ты откажешься, поэтому у меня есть для тебя кое-что получше, – Аня развернулась, застыла, –  открой папку, не бойся, – жена колебалась, но все же подошла к столу, аккуратно взяла в руки черную папку, открыла.

Ее взгляд от непонимающего до шокированного проходился по каждой строчке титульного листа. Я не торопил, ждал, когда она перевернет очередную страницу.

Я мало, что терял. Больше того, ничего не терял. Эти крохи не имели для меня никого значения. Но женщине, стоявшей напротив меня, это знать было необязательно.

И сейчас, когда на кону стояли спокойствие, смех и радость любимой женщины, я готов был отдать гораздо больше. Самое главное – счастье дорогих тебе людей.

– Я не понимаю, – Аня подняла на меня глаза, – договор дарения...Нет, тут что-то не так, – она бросила папку на кровать, – ты мне собираешься подарить филиал кампании в Болгарии?

– Именно.

– Никогда не поверю. Не держи меня за дуру, Рома. Ради свободы ты готов мне подарить то, что приносит миллионы? – но глаза ее загорелись, вспыхнули яркими лампочками. – Ты что-то задумал, повыводил все свои активы, а мне, значит, собираешься втюхать фирму-банкрот?

М-да, все же деловая хватка у нее присутствует. Мое лицо озарила улыбка. Значит, не ошибся. Осталось только Аню убедить, поставить заветную подпись в правом нижнем углу листа.

– Уже прикидываешь возможные дивиденды? – немного съязвил я, облокачиваясь плечом о стену.

– Я с тобой не первый год живу. И все твои грязные игры давно прощелкала. Здесь кроется подвох.

– Никакого, Аня. Фирма будет полностью твоей, я попрошу Таню, и она подготовит все необходимые бухгалтерские документы. Что захочешь, то с ней и сделаешь. Увидишь, что все средства останутся на счету кампании. Я веду честную игру, – оттолкнулся от стены, спрятав руки в карманы брюк, сделал пару шагов, – от тебя только требуется выполнить два моих условия.

– Так и знала, что меценатство не в твоем характере, – жена уселась в кресло и недовольно поджала губы.

– Сама посуди, я теряю то, что мне приносит солидный доход...

– Рома, ты, наверняка, не последним делишься, – не дала договорить она.

– Какая разница, – холодно бросил, прохаживаясь вдоль кресла, – наш развод слишком дорого мне обходится. Теоретически, через год после того, как ты родишь ребенка, я могу развестись без твоего согласия. И, поверь, тебе будет, о чем жалеть. Кроме алиментов – не получишь ничего. – Аня нахмурилась, заерзала в кресле, –  я же тебе предложил вариант самый выгодный для нас двоих, но и тут ты не согласна. Жить вместе мы не сможем, сохранять нам нечего.