Моё тело покрылось невидимой пеленой, горло будто обхватили чьи-то ладони и толчками выбивали всю энергию. Хорошее настроение покинуло меня. Я села на стул напротив неё, положила сумку на колени, судорожно перебирая ремешок руками.

– Рома не знает, – напряженно простонала она. – Как ты могла, Даша? У вас все ещё могло получиться, если бы ты перестала корчить из себя мать Терезу, – она качала головой, больше не посмотрев мне в глаза, уткнувшись в белую поверхность стола. 

– У него будет ребёнок. Таня, у него будет ребёнок от другой женщины. Его жены.

– Что ты заладила: жена, ребёнок, – она повысила голос, жёстко отодвинула стоящую чашку рядом с ней, – научись жить своими чувствами. Хватит зарываться в скорлупу и жалеть себя. Решайте уже ваши проблемы, наконец-то.

Всегда собранная подруга, вдруг растеряла былое спокойствие, усиленно колотила ложкой в почти полупустой чашке.

– Рома, когда узнает – сойдёт с ума. Это окончательно разобьёт ему сердце.

– Я не имею правa думать только о себе. Мне нельзя нервничать, Тань, да и его супруге, знаешь ли, тоже, – оправдывалась я. Подруга не ответила, только скривила губы.

– Это Лёшин ребенок, так? – раздражённо уточнила она.

Я схватилась за скатерть, сжала ткань в кулаках. Как ей только пришла такая мысль в голову. Я ожидала чего угодно, только не этого бредового абсурда.

– Таня, как ты могла такое подумать? Таня, как?

– Как? – удивилась она, всё же посмотрев на меня, – а что мне думать? Или ты...как его...решилась на донорское зачатие?

– Ты решила, что я не в себе? – откинулась на спинку стула. 

Таня выдохнула, рукой тёрла губы, с силой вжимая локти в стол.

– Это не Лёшин ребенок и не донора, – мне убийственно хотелось соврать. Тем более, видя её реакцию, знала, что она всё расскажет Роме. Не промолчит. Но глубоко в душе надеялась на её порядочность. – Отец моего ребенка – Рома, – вкрадчиво сказала я.

Повисла тишина, нарушаемая шумом автомобилей и болтовнёй посетителей кафе. К нам подошёл официант. Я сделала заказ, а подруга немигающим взглядом продолжала смотреть на меня.

– Это правда, Дашка? – Таня вцепилась пальцами в кружку, беспокойно сглотнула и допила остатки жидкости из чашки.

А мне полегчало от того, что выпалила правду. Врать не хотелось. И в подтверждении моих мыслей, доченька беззаботно толкнулась в животе. И напряженные мышцы позвоночника отпустило.

– Дашка, я не могу поверить. Это же ваша мечта, – она сложила пальцы в замок на подбородке, покачала головой, – я никогда тебе не говорила, но мне мало верилось в успех. Ты же так и не пролечилась?

– Нет, – улыбнулась, посмотрела на голубое небо, – даже подумать не могла и совсем никаких признаков не было. Просто почувствовала шевеление своей девочки и в этот миг сошла с ума. Таня, так не бывает! Но это случилось со мной. Шестой месяц пошел. Танюш, моя крошка полностью здорова.

– У вас девочка будет?

Таня снова прижала руку к губам, слёзы выступили у неё из глаз.

– Да.

– Даша, как же я за вас рада! – Таня схватила ладонями мои ладони. – Вот Ромка-то обрадуется.

– Я не хочу, чтобы он знал... Не сейчас.

– Как не хочешь? – перебила Таня, – Рома должен знать. Это и его радость тоже. Ты не знаешь какой он в последнее время мрачный.

– Тань, ты можешь представить, что будет с Аней, когда она узнает? Если с ней что-то случится, я не смогу после этого жить. Тань, это не просто увести мужчину у другой женщины. Это...лишить ребенка целого мира. Отца.

Таня вскинула ладонь в сторону.

– Так! Стоп!

– Не надо, – перебила я её, зная, что она хочет сказать.

– Надо, Даша, надо. У этой Ани, при имени которой тебя всю трясти начинает, совести совсем нет. Я не спорю, что их отношения изначально были грязными и какими-то неправильными, жалкими. И остаться разведенной с ребенком на руках – не самая завидная участь. Но, извини меня, жить с мужчиной только потому что ей видите ли райская жизнь обеспечена – это узаконенная проституция. Мне лично брезгливо.

– Но она ждёт ребенка.

Этот малыш не виноват, что так сложилось у его родителей. Изнутри сердце прыгало как умалишенное от мысли, что Рома дважды станет папой. Родятся два детских сердечка не чужие друг другу. Брат и сестра.

– И что? Рома никогда от ребёнка не отказывался. И никогда ни в чем её не ущемит. Только её жадность не имеет границ.

Я часто прокручивала в мыслях диалог, когда Аня пришла к нам домой и оставила свои снимки УЗИ. Мне, женщине, мечтающей о своём ребёнке, этот ход послужил толчком. Не могла Аня об этом не знать. И весь её вид показывал, как она упивается своей силой. И про то, что не отдаст Ромины деньги, я сообразила гораздо позже.

Просто...малыш...её и Ромы...

И Рома ушёл к ней. Он с ней.

Душа снова противно заныла, но я заставила её замолчать. Не сейчас.

– Даш, как ты себя чувствуешь? – Таня вывела меня из размышлений.

– Боюсь сглазить.

Подруга сплюнула через левое плечо три раза.

– Страшно от того, что слишком хорошо себя чувствую. Ни что не выдает моего состояния – только растущий живот, – рассмеялась я и погладила по животу, – Тань, необыкновенные ощущения, когда малышка толкается.

Подруга улыбнулась, подскочила, бросилась мне на шею.

– Дашка, как же я вас люблю. Очень рада за вас, – спустя несколько секунд отстранилась, нахмурилась. – Даш, а если тебе станет плохо? Кто о тебе позаботится в этом долбанном Киеве?

– Знаю, знаю, это беспечно. Но Лёша рядом со мной, он часто приезжает...

Таня цокнула языком, усмехнулась.

– Замечательно. Просто замечательно, Даша, – она на мгновение замолчала. Оглянулась, вернулась обратно за столик. – Я понять не могу, ты вернулась к нему?

– Мы друзья, – нахмурилась я.

– Роме это не понравится.

– Что значит не понравится? Он вернулся к своей жене сразу же как я ушла, - Таня одарила меня тяжёлым взглядом, – а ты не знала?

– Начнем с того, что ушёл он к ней, потому что ты в очередной раз его предала. Ты, а не он! – подруга опять встала на защиту Ромы, –  все эти месяцы он только и делал, что пытался с тобой поговорить. Семейная жизнь, Даша, состоит не только из радостей. Каждый день надо работать над собой и вашими отношениями. Я согласна, что ситуация у вас непростая. И да, нужно наступить на горло собственной совести. И Рома, в отличии от тебя, был готов пойти на жертву, – тяжесть от правды царапала лезвием. И можно миллионы доводов приводить почему нет. У меня же был только один – как будет жить ребёнок без отца?

– Даша, я не знаю в каком ты мире живешь, но еще нет ни одной счастливой семьи, где родители живут вместе ради детей, – будто подслушав мои мысли, продолжила подруга, – нет, смириться можно. Но зачем? Рома будет хорошим отцом и так. Нужно искать компромиссы, – с каким-то отчаянием посмотрела мне в глаза.

– Тань, это такой грех на душу брать. Рома узнает о ребёнке. Обещаю. Но наши отношения – табу. – Чётко произнесла я. Но внутри голос предательски дрожал. Я боялась нашей встречи.

***

Рома

От накопившейся физической и эмоциональной усталости, откинувшись в кресле, я прикрыл глаза. Было желание поспать хотя бы минут тридцать, и обо всем забыть. Прийти в себя после тоскливого дня. Снова выбрать фазу "внешнего безразличия". Грохочущие мысли, как назойливые мухи, возвращались. Жужжали. Не отпускали. Давили. Вдобавок Аня энергично раздавала последние распоряжения домработнице. Холодным, хозяйским тоном указывала на сервировку стола и в какой поочередности подавать те или иные блюда.

Мне хотелось лечь на кровать, окунуться в объятия Морфея, но простыни полностью пропитались слишком сладким ароматом Аниных духов. Ароматом, который в душе вызывал сначала чувство негодования, а затем омерзения.

Я отбросил эту несуразную мысль. Растер ладонями лицо. Вышел на балкон. Прохладный вечерний воздух и сигарета немного уняли напряжение.