Часы показывали шесть утра. Лёша – мой будильник. Каждое утро он меня будил и желал доброго утра. А после работы, почти каждый день, мы много гуляли.  Мама всем видом ему показывала – она полностью на его стороне и поддерживает вот такое непонятное наше общение. Даже отец, который с меньшим воодушевлением относился к Алексею, и то находился в приподнятом настроении. Родители ещё на что-то надеялись.

А я старалась ничем не выдать своего состояние: пустого, безразличного, равнодушного.

Но все равно была ему безумно благодарна за заботу. Наверное, если бы не он, я окончательно потерялась в своем мире. А он создавал своеобразный балласт надежды.

И вот, в один из дней, Лёша решил сменить тактику.

– Даш, – перед уходом он взял мои ладони в свои, – это тебе, – и вложил небольшую плоскую коробочку. – Не говори сразу нет. Подумай хорошо. Я умею ждать.

– Лёш, ты очень хороший, но я не хочу давать тебе ложных надежд, – сколько раз я ему это говорила? Оттолкнула рукой подарок, – забери, не надо.

Вот не хотела создавать иллюзию. Моя встреча с прошлым показала, что Алексей, как мужчина, не мой. Не полюблю. Зачем себя насиловать?

Он не раздумывая положил коробочку на стол.

– Ты не меняешься, Дарен. Сложная до безобразия, – я вздрогнула от такого обращения ко мне, вновь вспомнив Рому. Лёша потер переносицу, слегка улыбнувшись, – и неважно выглядишь, – добавил он, но тон стал серьёзным. – Тебе надо есть. Ты практически ничего за столом не съела.

Губы дрогнули. Его забота обо мне сжимала сердце, грызла душу за то, что не смогла ответить ему тем же. Он одаривал меня теплом, вниманием, любовью. Разум шептал, чтобы я перестала издеваться над собой. Вот он, реальный мужчина, с которым я могу создать семью. Родить ребенка!

– Я поем, Лёш. Ты же знаешь, у меня аппетит разыгрывается ближе к обеду, – старалась успокоить его. Не хотела, чтобы он тревожился. – Ты надолго уезжаешь? –  сменила я тему разговора.

– На неделю. Есть пара неотложных дел в Германии. Я позвоню как доберусь.

Не зная зачем – кивнула.

– Даш...я хотел спросить по поводу твоей работы.

– Все нормально, правда. Я думала увольняться, но в последний момент передумала.

Лёша улыбнулся.

– Это хорошо. Будем часто видеться.

Я усмехнулась. Каждый искал свои преимущества.

Алексей ушел. А я начала убирать со стола, но взгляд без конца натыкался на красиво обернутую прямоугольную коробку. Я догадывалась, что внутри. Жизнь дарила мне шанс, который, скорее всего, больше мне никогда не представится. И очень хотелось сделать шаг в такое манящее будущее, только не хотела вонзать нож в спину мужчине, который готов был носить меня на руках.

И, когда развернула бумагу, была готова расплакаться, благодарность накрыла меня с утроенной силой. В коробке находилось моя судьба: билет в один конец до Германии, ключи (по всей видимости от нашей квартиры) и обручальное кольцо. Все, что Лёша не сказал, он вложил в этот небольшой прямоугольный подарок.

– Ты будешь полной дурой, если упустишь такой шанс, Даша, – мама, судя по всему, наблюдала за мной долго. Её тон, не терпящий возражения, бил по нервам.

– Какой такой шанс? – спросила я, не оборачиваясь.

– Алексей видный мужчина. Состоятельный. Если в очередной раз дашь отворот поворот – можешь больше не надеяться. Его лимит терпения иссякнет, – холодно ответила она. – Тебе тридцать лет, Даша, пора включать разум, а не сердце.

– Так я разумом и живу, мама. Больше в моей жизни Ромы не будет, – я развернулась к ней, смотрела прямо в глаза. Раздражение, плескавшееся в глубине её глаза, она даже не подумала скрыть.

– И хорошо, что не будет. Выходи замуж, рожай детей. Нам внуков хочется, дочка.

Она присела за стол, взглядом указала мне на рядом стоящий стул. Я опустилась, смотрела как мама взяла в руки, подаренное кольцо.

– Красивое, – отметила вслух мама. – И что тебе все не так? Чем Рома лучше Алексея?

– Ничем. Я просто его люблю, – без раздражения, покорно повторяла я.

– Вот так, Даша. Ты готова отказаться от возможности выйти замуж, ради своей больной люби к женатому мужчине.

– Ты никогда меня не понимала.

Я не спрашивала, больше для себя сказала. У нас всегда с ней были обостренные отношения, без теплоты и доверия.

– Что понимать? Твою дурость? – мама положила кольцо обратно в коробку. Вертела уже в руках ключи. – Возвела свою любовь на пьедестал и нянчишься с ней как с дитем нерадивым. Когда же ты повзрослеешь? – она подняла руки вверх, смотря на потолок.

– Я не могу жить с мужчиной не любя.

– Даша, какая же ты всё-таки идиотка! – окончательно сорвалась она. Мама, сильно жестикулируя, начала расхаживать по всей комнате. – Я тебе с самого начала, как только вам поставили иммунологическую несовместимость, сказала, что твой Роман рано или поздно захочет ребенка. И он ушёл бы от тебя не раздумывая. А ты, как отшельница, по нему сохнешь кучу лет, а он тем временем монахом не жил, между прочим.

– Мама, я знаю. Если ты думаешь, что твои слова помогут изменить мое отношение к Леше – можешь не стараться.

– Нет, ну в кого ты только пошла, – она качала головой, вздыхая, – Даша, пойми, у вас не было будущего и не будет. Леша сказал у неё была угроза выкидыша. Послушай, меня, как женщину с опытом, он ушел бы к ней все равно. Даш, детей не бросают!

Я все это понимала. Как и то, что малышу нужна полноценная семья.

Быть может, если бы я отбросила в сторону сомнения, моральные терзания и страх, вероятнее всего, никогда бы не испытала то, что потом произошло и снова перевернуло мою жизнь на сто восемьдесят градусов.

Это утро не было ничем примечательным.

Как обычно, Лёша позвонил с утра и пожелал мне хорошего рабочего дня. А потом сделал сюрприз и подвёз меня на работу.

В офисе творилась суматоха. У генерального день рождение. Его секретарь накрывала на стол, народ был в предвкушении " несколько часов ничегонеделанья".

И Игорь, как король, бродил по офису с высоко поднятой головой, а рядом с ним находилась Жанна.

– Ну здравствуй, дружище, с днем рождения, – приобняв, Лёша похлопал того по плечу.

 Увидев меня и Лёшу, Жанна коротко кивнула нам в ответ, довольно улыбнувшись, при этом глазами оценивала меня и мой внешний вид. Зная, что она подруга Анны, общение с ней стали втройне тяжелее.

– Даш, ну поешь, – всунув в руки тарелку, из раздумий меня вывел Лешин голос.

И тут я пережила непередаваемые ощущения.

Нет, это было просто невозможно. Грешным делом, подумала, что сошла с ума. Но я в действительности чувствовала будто бы в моем животе плавали маленькие рыбки. И смеяться хотелось. Очень.  

Мне Таня рассказывала о своих первых шевелениях....

– Мне надо...Срочно, – я хотела вывернуться из круга коллег, торжественно поздравлявших начальство, но былa остановлена Лёшей.

– Что случилось? – схватив под локоть, он обеспокоенно смотрел на меня.

– В туалет. Надо.

Выскочив в холл под ошарашенные взгляды коллег, не слыша ничего, стала опять прислушиваться к своему ощущению.

Такого не может быть!

Глаза лихорадочно искали куда бы укрыться от посторонних глаз и переварить глупость, ворвавшуюся в мою голову.

Очевидно, этот " кто-то " уловил мои мысли и снова продемонстрировал свое присутствие. На этот раз, как мне казалось, " он " перевернулся, потому что почувствовала внутри себя именно " переворот".

Кровь прилила к щекам. Я сумасшедшая, не иначе! Попросту говоря, иного объяснения данного факта у меня не нашлось.

Я бегом ринулась к лифтам, нажала на кнопку вызова. Сердце подскакивало, того гляди и выпрыгнет. Но головой вертела во все стороны.

Так и не дождавшись лифта, который, не понятно по какой причине, долго ехал, я спустилась по лестнице на свой этаж и забежала в кабинет.

Облокотившись руками о стол, анализировала свои последние четыре месяца жизни.