И не cмогла не улыбнуться. Прямо бальзам на душу, когда вспоминаю тот день.

Одно было страшно: нажалуется Роме, что я приходила, – потревожила её, такую несчастную, и пиши–пропало. Пришлось доктора искать. Но всё обошлось как нельзя лучше. Ромины квохтанья надо мной очень умиляли.

Жанна недоверчиво изогнула бровь.

– Да? – протянула она, – а я думала тебе придется попотеть. Видимо, так любил эту Дашу.

– Тоже скажешь. Она мне не соперница.

– Но он же бросил тебя, ушёл к ней, – напомнила она и подлила масла в огонь. – Ты же знаешь, что она работает с моим Игорем? – не замечая моего замешательства, продолжала щебетать Жанна.

Как не знать. Именно благодаря этому факту я могла хоть какие-то подробности выведать o жизни Ромы.

– Расскажи, какая она, – неожиданно спрашиваю ее, – ты, ведь, ее хорошо знаешь. Вы же общались, когда она жила с тем придурком, который за ней вечно таскался?

– Да не особо мы и общались, – пожала она плечами, – Даша – закрытый человек. Но мой Игорь о ней хорошо отзывается. Кстати, этот придурок, как ты его назвала, замуж ее позвал.

– Серьёзно? – от радости чуть не выронила бокал из рук, – и? Она согласилась?

– Вроде, да.

От Жанкиных слов у меня закружилась голова. Облегчение заполнило каждую клеточку тела. Ох, пусть выходит замуж, и уезжает в Германию!

А Рома свыкнется. Вот рожу ребенка - и начнётся новая жизнь. Другая. Он ещё рассыпeтся в благодарностях за то, что родила. Да и не я его бросала, а его шлюха. Вот теперь поймет кому он дорог.

Эта идиотка очень быстро сломалась, даже не боролась.

А мне и на руку. Просто так мне взять и отказаться от красивой жизни? Ни за что!

Даша

Настойчивый звук мобильного телефона вынуждал проснуться, вырывал из объятий Морфея. Я размахивала руками, укрылась с головой в одеяло и не собиралась возвращаться в суровую реальность. Мне снилась девочка. С огромными серыми глазами и медовыми длинными волосами. Настоящий ангелочек. Она всегда мне улыбалась и приветливо махала маленькой ручкой. Я во сне никак с ней не взаимодействовала, просто со стороны наблюдала как эта улыбчивая крошка поднимает вверх ручку и с любовью посылает мне " привет ", а затем мягкий воздушный поцелуй. После таких снов я всегда просыпалась воодушевленной, могла горы свернуть. Не могла объяснить своей реакции, но этот ангел подзаряжал меня энергией, дарил неземное счастье, переполнял радостью. Хоть я и знала, что она –  сон и в жизни её не существует, но с огромной надеждой ждала повторения видения. И оно повторялось! Не каждую ночь. Но повторялось! И я снова подскакивала с постели бодрая, весёлая, счастливая.

Телефонная трель не унималась, заставляла вынырнуть из своего видения, " прогнать " девочку. Я сопротивлялась. Нет! С девочкой мне тепло, уютно, по-домашнему! Но звук не умолкал...

Я с трудом открыла глаза, от былого тепла не осталось и следа. Чувствовала себя разбитой. Глянув на дисплей, даже не удивилась, увидев имя звонившего. Лёша.  Он всегда делал вид, что не помнит просьб оставить меня в покое, не вспоминал моих грубых слов и недовольных взглядов, холодности, отчуждённости. Я прекрасно осознавала – мы не друзья, он просто надеется, что однажды я передумаю, вернусь. Вернусь... И мы заживем как прежде...От этой бредовой мысли появлялся горький привкус во рту. Никогда уже не будет как прежде. Боль стихнет, но в памяти останется печаль, которая срастется в тонкий рубец горестных воспоминаний.   Я знала, что Рому надо отпустить. Время справится. Но из памяти стереть его не получалось, наглухо остался там – не уничтожить, не выжечь.

Первые несколько дней, после ухода от Ромы, я громко плакала, никого не стесняясь. Родители давно уже смирились с моим пограничным состоянием. И, если сначала, мама всегда, где только могла, корила Рому на чём свет стоит, умоляла, чтобы я одумалась и возвращалась к Лёше, то сейчас она смирилась. Просто молча смотрела на мои красные глаза и называла глупой. Мама никогда не понимала моей дикой любви и стремления родить именно от любимого мужчины. А я просто представить не могла, что ношу ребенка от кого-то другого. Нет! Это просто невозможно.

Таня тоже меня не понимала. И, наверное, впервые за все время нашей дружбы, не поддержала, а укоряла. Твердила, что нельзя уходить любя, надо терпеть, а я предала любовь. Но я просто не смогла бы жить с мыслью, что забрала у ребёнка отца и потому поставила цель пережить то, что уже не смогу изменить и научиться жить по-новому.

С трудом дотянувшись до телефона, перевела его в беззвучный режим и положила на прикроватную тумбу.  Перевернулась на бок, глаза слипались. Накануне не cмогла уснуть до трех утра. И чтобы не позволять мыслям набирать обороты, заполнить чем-то пустоту и отчаяние, как всегда ушла c головой в работу.

Я запретила даже в мыслях думать где сейчас Рома и с кем.

К Анне он вернулся, я знала точно. Случайно подслушанный разговор Леши с моей мамой...и я снова оказалось в другом измерении.

В тот день у меня был день рождения. Леша пришёл меня поздравить. Подарил огромный букет лилий. Пока я искала вазу, мама развлекала его разговорами. И вот я случайно услышала то, что окончательно внутренне меня сломало – Рома ушёл к Анне. Нет, я не тешила себя иллюзиями, надеждами. Исход был закономерным. Но было больно! Как бы мне хотелось иметь каменное сердце, чтобы не чувствовать ни обиду, ни боль, ни разочарований. Я знала, что так будет! Чёрт побери, я знала! И сама к этому его подтолкнула. Но как бы там ни было, каждой клеточкой тела я почувствовала себя преданной.

Душа замирала от одного " если бы "...как сложилась бы наша жизнь, не расставшись мы с ним тогда пять лет назад? Сердце грохотало, по спине холодный пот тёк. Дышать стало тяжело. Ромин поступок логичен, но грудную клетку сдавило. Слезы бесперебойно полились из глаз. Я как всегда не смогла сдержаться. Снова ревела. Зарылась лицом в ладони. Тоска по Роме накрыла вулканом. Хотела броситься к телефону, позвонить, спросить: "С кем ему лучше?". Но, естественно, я этого не сделала.

 Рядом с Анной я чувствовала своё бессилие, её силу и превосходство. Её беременность, как кнутом по спине, безумно хотелось выть от агонии. И, если раньше, я занималась саморазрушением, узнавая через Таню о всех его связях, то потом я поставила щит – своего рода защитную реакцию. Как нет и других женщин. Мне неинтересно есть ли у Ромы кто-то на стороне, помимо жены. Их просто нет. Но разве может не существовать того, кто прочно засел в самое сердце?

Мне не хотелось ничего. Только забыться. День – два – месяц – год...А потом всё встанет на свои места. Прожила же я пять лет в Германии?

Видела, что задыхалась в этом городе. И страшно было думать, что случится, когда увижу Рому. И руки тряслись, когда думала, что стану свидетелем их счастливого соединения.  Одно дело знать, а другое – видеть.

Но самым непосильным оказалось то, что Рому я всё-таки видела. Часто. Почти каждый день. И звонил он регулярно.

Это было настоящей каторгой и проверкой меня выдержку. Хотя, казалось, чем еще можно проверить мое измученное сердце и разум? Но, оказывается, к рубежу я не подошла.

И, даже, когда в очередной раз Рома поджидал меня утром около моего подъезда, весь бледный, измождённый, с заросшей щетиной, но такой родной....Я, проклиная на чём свет стоит, смотрела куда угодно только не на него. Потому что знала, если посмотрю в любимые серые глаза – уткнусь ему в грудь и не отпущу...

Мобильный телефон вновь надрывался, сообщал что некто хочет до меня дозвониться, вибрировал, но я не обращала внимание, попыталась опять закрыть глаза и уснуть. Окунуться в тепло детского смеха. Но тело, несмотря на то, что было наполнено усталостью, не проваливалось в сон.

Босыми ногами я прошлёпала в гостиную. Родителей дома не оказалось. Так непривычно было с ними жить. Но сил на то, чтобы искать новую квартиру, не было.