- Послушайте, молодые люди, не поймите меня неправильно, но прямой путь не всегда самый безопасный. Хотя не спорю, что путь тернистый может вообще оказаться смертельным. Так не проще ли пойти всем привычными дорогами - под землей. Если вам уж так хочется, то туннелями до "Якуба Колоса" будет намного безопаснее и быстрее, а уж оттуда до трамвайной ветки рукой подать. Тут я согласнее с Алексеем - так выйдет намного короче. Правда, не знаю, насколько безопаснее.

  - Устами Профессора глаголет истина, - усмехнулся Тостер. - Если нас не пропустили на "Победы", то с чего бы им пустить нас обратно? Только время зря потеряем.

  - А вы так уверены, что там до сих пор не сменились посты? СНМ тоже не всесильны: у них, конечно, много своих людей, но не столько, чтобы заполнить ими все метро. К тому же, молодые люди, с вами буду я. Уж как-нибудь сумею договориться, поверьте.

  - Так раньше почему не предложил? - резонно поинтересовался Алексей. - Когда мы с "Октябрьской" наверх поперлись.

  - Извиняюсь, конечно, но тогда я был несколько шокирован тем, что вы меня забираете с собой, и не мог рассуждать здраво. Теперь же в спокойной обстановке я предлагаю вам наиболее оптимальный вариант. К тому же, какой смысл был вам двигаться напрямую к СНМ? Неужели вы думаете, что смогли бы взять хорошо укрепленные станции штурмом? Кстати, благодаря тому, что вы пошли наверх, вам посчастливилось найти Екатерину.

  - Ладно, давайте доедать, а там уж решим что-нибудь, - сталкер предпочел сосредоточиться на еде.

  Доедали в полном молчании, думая о предстоящем пути. Когда с завтраком было покончено, а нехитрые пожитки собраны, Алексей махнул в сторону метро, тем самым приняв предложение Профессора.

  Отряд шел по трамвайным путям по улице Якуба Колоса. Сама улица местами была настолько забита автомобилями, что проще было перелезть через их останки, чем искать обходной путь. Видимо, в Последний День слишком многие посчитали правильным не ломиться по проспектам, а поехать чуть в стороне, где поток транспорта будет поменьше. Только никто не взял в расчет, что охваченные паникой люди на своих машинах будут пытаться спастись от смерти везде - и на широких проспектах, и на узких улочках, и в совсем глухих дворах. Но, как известно, паника плохой помощник в любых делах. Теперь каждый автомобиль был памятником ушедшей эпохи, могильной плитой для человечества. Отряду даже повстречался автобус, буквально забитый почерневшими скелетами. Покрытый ржавыми пятнами и какими-то потеками, начисто лишенный стекол и с выгоревшим до основания салоном, автобус превратился в братскую могилу. Его пассажиры так и не смогли добраться до своего пункта назначения, оставшись навеки сидеть скелетами, которым не суждено найти последний приют. Проходя мимо, люди словно чувствовали взгляды пустых глазниц, следящие за ними со злостью и укором. Казалось, что они вопрошают в беззвучном крике - почему вы живы, а не мы?! Не сговариваясь, отряд ускорил шаг, насколько это было возможно, чтобы поскорее оставить позади жуткое место. Но даже после того, как автобус перестал быть виден, чувство вины не спешило уходить, давило хоть и не сильно, но настойчиво.

  - Как будто на кладбище побывал, - тяжело вздохнул Саныч, по-прежнему продолжая оборачиваться.

  - Это ты еще на кладбище не бывал, - заметил Тостер. - Я имею в виду после Войны.

  - А ты бывал что ли?

  - Пришлось как-то, - Тостер передернул плечами, вспоминая. - Я тогда в стоматологическую поликлинику поперся.

  - Зубы подлечить хотел? - хмыкнул Саныч.

  - Да не дай бог. Просто, дай думаю, посмотрю, вдруг чего из лекарств осталось или из оборудования какого. В общем, обычная вылазка по принципу "пойди туда - не знаю куда, принеси то, что сможешь найти и утащить". Дошел, можно сказать, нормально. Одного крестовика только увидел, но тот, видимо, сытый был или вообще помер - болтался в своей паутине, ни на что не обращая внимания. Короче, нашел нужное мне здание, только собрался заходить, как чувствую, противный такой холодок по коже побежал и словно смотрит кто на меня. Ну, стал я, значит, осматриваться по сторонам. Думаю, не хватало еще, чтобы кто-нибудь мне зад оттяпал, пока я буду по этой поликлинике бродить. Кручу головой по сторонам, как вентилятор, но хоть ты тресни - ничего и никого не вижу. А холодные мурашки уже прямо колоннами по мне путешествуют и прямо вопят, что пятую точку срочно прикрывать нужно. Потихонечку так начал вперед продвигаться. Метров сто, наверное, прошел и тут смотрю, мать моя женщина, солдаты на кладбище! Человек десять их было: сидели кружком, смолили самокрутки, говорили о чем-то. Не знаю, о чем, но явно о чем-то смешном, потому что ржали в голос. Думаю, откуда на кладбище солдаты? Присмотрелся - и ахнул; никакие это не солдаты. Вернее солдаты, только мертвые давно - лица синюшные, кожа лохмотьями свисает, глаза вытекли, папироски дымят в безгубых ртах. Да и форма странная какая-то. Я такую не видел никогда. Начал я аккуратненько назад пятиться, потому что мертвецов не то, чтобы боюсь, но немного недолюбливаю. И как назло зацепил ногой железяку какую-то. Я на месте замер, стою ни жив, ни мертв. А у этой компании, оказалось, проблем со слухом не было не смотри, что ушей лишились. Как звон услышали, так сразу на него повернулись, ну и меня увидели, само собой. Смотрю, начали подниматься и в мою сторону пошли, причем бодренько так. Я с места хочу сдвинуться, а ноги не идут, словно приросли к асфальту. Тут уж я не выдержал, каюсь, заорал во всю глотку. И тут сзади слышу голос: "Что ж вы кричите, молодой человек?" Я голову назад повернул и вижу - мужик какой-то стоит, солидный такой, в пиджаке, с галстуком. Помню, усы у него еще такие были, вот прям роскошные. Я молча пальцем тычу в солдатиков и только мычу от испуга. А мужик этот и говорит мне: "Ну что вы, это же наши защитники. ђстаньце, хлопцы, ѓстаньце, браткі! ђстань ты, наша старана!" Я ему на это отвечаю, мол, "браткi" и так уже встали. Причем мертвые. А он усмехнулся так в усы и отвечает мне: "Так ведь и я не живой давно." Ноги от земли сами отлипли в одно мгновение. Ломанулся я оттуда, не разбирая дороги, а вслед мне хохотал кто-то. Даже думать не хочу кто. С того случая я от кладбищ как-то подальше стараюсь держаться на всякий случай.

  - Завязывал бы ты, Тостер, всякую дрянь курить, - нервно хохотнул Саныч, но было видно, что история произвела на него впечатление.

  - Я вообще не курю, - обиделся Тостер. - Ни дрянь, ни обычные самокрутки.

  - А я склонен верить молодому человеку, - вмешался Профессор. - Мне, правда, как ученому не полагается верить во всякую мистику и прочие сказки, но должен отметить, что еще до Катастрофы люди очень часто сталкивались с непознанным, которое невозможно было объяснить с научной точки зрения. Если допустить, что существует некий параллельный мир, то можно предположить, что ядерные взрывы истончили грань между двумя мирами. Отсюда мы имеем более качественные и более многочисленные, нежели до Войны, так называемые потусторонние явления. Bus et mundos.