Проект "Восхождение"

  Глава 1

  Перекрестье прицела медленно плавало из стороны в сторону. Сам стрелок расположился на крыше уцелевшего пятиэтажного дома, лежа на животе и глядя в окуляр оптики через стекло противогаза. Минуты текли медленно, холод кирпичей крыши упорно давал о себе знать через костюм химзащиты, но находящийся в засаде человек даже не думал уходить отсюда. Не для того он столько времени провел здесь, чтобы уйти вот так просто, не солоно хлебавши. Тем более, что заказ был довольно-таки экзотическим - достать живого цербера. В последнее время от этих тварей становилось все труднее отбиться. Они сбивались в стаи, набрасываясь на все живое, что увидят. Лишь в очень редких случаях тем, кто встречался с ними, удавалось избежать боя. Но это значило только то, что стая в данный момент была сыта. И живучестью эти милые создания обладали превосходной. Убить такого мутанта - это надо было еще постараться. Стрелок на некоторое время погрузился в воспоминания о первой встречи с церберами.

  Это случилось пять лет назад. Ему было всего 22, и он постоянно донимал отца, чтобы тот взял его хотя бы раз на поверхность. Жизнь под землей угнетала его, давила непомерной тяжестью. Отец все это прекрасно понимал, но не хотел рисковать собственным сыном - вылазка на поверхность давно перестала быть легкой увеселительной прогулкой. Раз за разом отец отказывал ему, ссылаясь на то, что возьмет в следующий раз. В конце концов, ему это надоело и в ход пошли крайние, но действенные меры, - шантаж.

  - Послушай, пап, - сказал он однажды. - Если ты меня, наконец, не возьмешь с собой, я уйду наверх один.

  Он думал, что отец разозлиться, будет орать, отговаривать от этих глупостей. Но тот лишь молча смотрел на него. Во взгляде был страх за сына, но в то же время и гордость от того, что тот уже возмужал и не боится предстоящих трудностей.

  - Ладно, Лешка, готовься, завтра пойдем с тобой наверх.

  И они пошли. Как ни странно, Леша довольно-таки быстро приспособился к походам на поверхность. Лишних вопросов не задавал, схватывал все на лету, не совался, куда не следует, интуитивно избегая опасных мест. Отец учил его всему, что знал сам. Рассказывал и - по возможности, - показывал, какое зверье обитает теперь в погибшем Минске, как с ними бороться, учил искать укрытия, где можно переждать опасность. В скором времени из Алексея получился вполне хороший сталкер, а они весьма и весьма ценились в метро. И вроде бы все шло хорошо, но, как оказалось, судьба любила своеобразно и цинично шутить.

  Как-то они обследовали дворы неподалеку от проспекта Независимости. В рюкзаках постепенно накапливалась всякая мелочь, которая могла бы пригодиться в использовании. У одного из домов отец поднял руку, давая знак остановиться. От строения сохранилось только четыре этажа, но отца это ни капли не смущало - он, по каким-то только ему ведомым причинам, выбрал именно этот дом.

  - Я посмотрю, что там, а ты постой пока около входа, наблюдай. В случае чего - можешь орать благим матом, разрешаю.

  Леша улыбнулся. Отец любил таким вот незамысловатым образом снимать напряжение. Миг - и он скрылся в подъезде. Алексей встал спиной ко входу, вертя головой по сторонам и надеясь ничего не упустить из виду. Тишина, спокойствие, даже ветра нету. Но парень знал, насколько обманчивым может быть это показное спокойствие. Мир изменился, изменился до неузнаваемости. Он стал совершенно безумным и непредсказуемым. Теперь в любую минуту могло случиться все, что угодно. Сейчас ты стоишь на страже, а уже через мгновение можешь бежать, спасаясь от монстров или же лежать, растерзанным и бездыханным. Он обернулся на дом - что-то отец задерживается. Может, плюнуть на все и пойти посмотреть, чем он там занимается? Вдруг, ему нужна помощь? Словно отвечая на его безмолвный вопрос, где-то в доме раздались выстрелы, послышалась возня и громкая ругань. Леша поудобнее перехватил автомат, готовый ринуться вперед. Но это не понадобилось. Дверь подъезда с силой открылась, и из нее буквально вывалился отец. Правая рука безвольно висит вдоль тела, со лба стекает струйками кровь. Парень собрался было помочь, но отец заорал:

  - Беги! Беги, если жить хочешь!

  Алексей не понимал, что случилось, почему отец хочет, чтобы он бежал. Но уже через мгновение все стало ясно само собой. Из подъезда неспешно и важно вышел цербер. В отличие от своего мифического собрата у него было только две головы, но это не делало его менее опасным. Это был вожак. Почти полтора метра в холке, с клыков обеих пастей стекает слюна, горящий голодный взгляд, торчащая пучками редкая шерсть, лапы, перевитые тугими мышцами. Опасный, смертоносный противник. К тому же, было ясно, что если вожак тут, то и вся его свита находится где-то в доме. Именно поэтому отец и приказал бежать - он прекрасно понимал, что они вдвоем не справятся со стаей. Тем более, что в этой стае был предводитель. Леша отрицательно замотал головой.

  - Беги! Кому я сказал! - отец витиевато выругался, обернулся лицом к мутанту, уже не отвлекаясь на сына. Нужно дать ему время, чтобы он ушел. То, что это был его последний бой, он ничуть не сомневался. Но и отдавать свою жизнь просто так он не собирался.

  Алексей медленно пятился назад. В нем боролись противоречивые чувства. Сердце приказывало остаться с отцом, помочь в бою, пусть и в безнадежном. Разум твердил обратное - отец жертвует собой, давая шанс спастись, и этим шансом необходимо воспользоваться. Но кем он тогда будет - трусом? Эгоистом? Или это не трусость, если тебе предлагают спастись? Каждый шаг назад дается с трудом, как будто во сне, словно он пробирается сквозь какую-то вязкую массу, затрудняющую движение, не дающую свободно дышать. Шаг. Еще шаг. Рука медленно забрасывает автомат на плечо. Парень разворачивается спиной к отцу. Он бежит, но, кажется, это происходит не с ним, это не реально. Выстрелы позади напоминают, что все на самом деле, что голодные мутанты не буду ждать, пока он убежит. И он бежит, бежит, не помня себя, не разбирая дороги. Лишь на секунду он остановился, когда там, где остался отец, раздался наполненный болью крик. Крик умирающего человека. Затем последовал одиночный выстрел - и все стихло. Парень не раз потом корил себя, что струсил, оставил родного отца на верную гибель, но было уже поздно менять что-либо. Поэтому он согласился сразу, когда ему предложили поймать живого цербера. Он ненавидел этих тварей, поклявшись истреблять их до конца жизни. И неважно, сколько эта жизнь продолжится. Тем более, что за заказ обещали хорошо заплатить.