«А еще выпить было бы очень кстати».

– Ты молодец, – одними губами сказал Вилман, когда он проходил мимо.

«Хотел бы я согласиться».

На улице лучше не стало. Запах оставался здесь. Куда легче, буквально тонкая нить, но она висела в воздухе, вызывая у него желание заколоться. Запах уводил куда-то прочь от деревни, но сейчас было не до него. Радомир постарался восстановить свои силы, буквально заставляя себя дышать. Он знал, что вонь ничего не сделает ему и все же был вынужден бороться.

– Отче. Я так рад. Так рад! Слава Владыке, что он послал вас в деревню! Вот она истинная сила! Я расскажу об этом всем! Всем! Вся округа, как один, будет возносить вам хвалы.

– Я лишь инструмент в руках Создателя, – отмахнулся он.

– Вон оно, чудо! – продолжал кудахтать Степан. – Ни одной знахарке с ее жалкими потугами не сравниться с силой Владыки! Я сразу говорил, говорил Иванке не идти в Синявую пущу. Так и сказал: «Ты шо дуреха, у них же самих двое больных, пошто она им-то не помогла? Раз не смогла их сберечь, не смогёт и с Иварем помочь!» Но разве она слухать меня стала?

– Что ты сказал?

– Говорю, бабы эти, им когда в голову что-то упрется, никого слухать не станут.

– Я не об этом. В Синявой пуще еще двое таких же?

– В Синявке-то? Да кабы не больше. Неделю назад про двоих слышал.

– Синявая пуща там? – указал он пальцем в сторону, куда уводила нитка гнилостного запаха.

– Ага, отче. Точно там.

«Скверно. Очень скверно».

– Скажи мне, Степан, а Иварь бывал в деревне до того, как приболел?

– Иварь-то? Да он где только не бывал. Я ж говорил, непослушный малец. А луну назад как раз в Синявке был. У нас же праздник был, неужели не слышали? Весну провожали, вся округа собралась. Ох и народу было… тьма! Как раз перед самой войной-то и собирались. Кто ж знал, что такая напасть начнется. Мы это…

– А мест подозрительных у вас поблизости нет? Там, где он мог бы околачиваться?

– Мест-то полно, да и шалопай еще тот, – почесал затылок Степан. – Бывало, на лесопилку забегал и на полях там, южнее проказничал. А развалин-то старых здесь полным-полно, сами знаете. А вы, если оно так интересно, оставайтесь, все покажу, да и угостить вас надо, за радость такую…

– Благодарю, староста. Но нужно двигаться дальше. Такова судьба всех странников, – сказал он, завидя приближение Малина и Анслава.

– Уходить? Мы мож попроще других в Серой яме будем, но героя так запросто отпускать не намерены. Неужто и спасибо сказать нельзя? А вам и отдохнуть с дороги нужно.

– Это я вот согласен, – вступился Малин. – Отдых бы не помешал.

– Тебе-то зачем?

– Отдохнуть надо, – согласился Вилман.

– Хорошо, – сказал Радомир. Ему точно отдых бы не помешал. Он чувствовал себя, словно махал мечом в битве целый день. Излечение мальчика вытянуло слишком много сил. – Пристройте нас где-нибудь на ночлег.

Староста моргнул, а потом улыбнулся во весь рост, и, опустив земной поклон, помчался к другим домам.

– Что у вас? – спросил он, воспользовавшись хоть какой-то передышкой от этого словоохотливого человека.

– Все как всегда, Малин всем недоволен и не дает мне покоя.

– Анслав, пожалуйста, не сейчас.

– Ладно, прости. Ничего интересного. Никого, кроме этих несчастных, здесь нет. Никаких следов мы не заметили. Здесь был еще один одержимый?

– Да, мальчишка.

– И как прошло?

– Лучше, чем я ожидал. Но хуже, чем я надеялся.

– Проклятые тени, их все больше с каждым днем, – сплюнул Малин. – Переубивал бы сукиных детей.

Конечно, Малин был как всегда слишком эмоционален. Тень нельзя было убить. Она не была живым существом, просто, когда Радомир ощущал присутствие скверны зараженные выглядели так, будто на них легла тень. Все лишь название для ощущения. Или было им до недавнего времени.

– Это была не тень, – сказал Вилман. Он просто стоял и смотрел на дом. Сейчас оттуда слышались всхлипы.

– Чего?

– Было не так, как обычно. Мы пообщались, – Радомир до сих пор чувствовал скверный привкус на губах. «Хочешь, я расскажу с кем сейчас спит твоя жена?».

– О чем говорили? О погоде?

– Не совсем. Об особенностях моей личной жизни. Это… что-то предрекло мне, что мои мучения еще впереди.

– Рад слышать, – отозвался Малин.

Радомир не стал обращать на него внимание.

– Это было не так, как обычно. Думаю, Вилман прав. Это не тень. Что-то другое. Оно вело со мной вполне осмысленную беседу, находясь в бедном мальчике. Думаю, после короткого отдыха, мы отправимся в Синявую пущу.

– Еще одна дыра, – устало вздохнул Анслав. – Когда мы отправимся в какое-нибудь место поинтереснее? В А́йрун, Ке́реймун. Можем податься даже в А́льспорт. Да и Великую Теократию можем, чего уж.

– А я говорил! – вмешался Малин.

– Мы не можем. Когда потребуется – мы сделаем это, но не раньше. У нас есть цель.

– У тебя есть цель, – поправил его бородач. – А мы просто болтаемся за тобой как песий хвост. Ты все болтаешь о целях и планах, но ведь у тебя их нет. Ты просто переходишь от одной дыры к другой уже сколько? Десять, пятнадцать лет? И каждый день похож на предыдущий. До сих пор не могу понять почему мы слушаемся тебя. Почему мы еще вместе?

– Мы должны помогать ему. Он должен выполнить свою цель.

– Цель, цель! – передразнил Малин. – Он должен, мы должны. А я ничего никому не должен! Почему никто не хочет послушать чего хочу я?

– Чего ты хочешь? – спокойно спросил Радомир. «Забавно, он все такой же, как и пятнадцать лет назад, а я сам с тех пор очень уж изменился».

– Я был бы не против проткнуть мечом твое сердце!

– Это мы уже слышали.

– Ненавижу тебя, Радомир.

– Знаю. Ты можешь уйти.

Каждый раз Радомир в тайне надеялся, что это и произойдет, но Малин ничего не ответил, только гневно сверкнул глазами и отвернулся.

«Я это заслужил».

– Похоже, наш ретивый староста уже мчится сюда, – заметил Анслав.

– Ладно, – помрачнел Радомир. – Поговорим потом. Сейчас небольшая передышка, а затем двинемся в Синявую пущу. Мы должны разобраться с тем, что происходит.

Эх, как же сейчас ему хотелось выпить!

I

– Предчувствие у меня плохое.

– Не канючь, и без тебя тошно? – отмахнулся Бевз, стараясь держать на виду ближайший лесок. В каждый момент мог показаться враг.

– Я же говорил, что надо было уйти еще неделю назад. Почему ты меня не послушал?

– Закрой рот, или я ударю тебя.

– Можешь ударить, – пожал плечами Андрей. – Я все равно прав.

– Вот и радуйся, – нужно было следить за окрестностями, а не слушать этого олуха. – Что толку быть правым, если мы в жопе?

– В следующий раз ты меня послушаешь, и авось жопы не будет.

– В прошлый раз я тебя послушал, и была жопа.

– Такое тоже случается.

– Вот поэтому я тебя никогда и не слушаю.

– Ребята беспокоятся, – посетовал Андрей.

– Они всегда беспокоятся. Я что должен сделать?

– Ты мог бы вытащить нас отсюда. Мы уже две недели не сходим с места.

– Я как раз этим и занимаюсь, – «Как же меня все достало, сплошное нытье. Не мог хотя бы немного помолчать? И так тошно». Бевз то, Бевз это. Всегда только он обо всем беспокоится и делает, а им лишь бы на готовенькое слететься, как мухам на дерьмо. Одному быть гораздо удобнее. Лишней вони нет, телодвижений тоже. И над ухом никто не ноет. Не нужно изображать из себя наседку. Надоело.

– А зачем нам тащиться в эту Синявку? Мест получше что ли нет? Скоро войска должны пройти. Двинемся следом.

– Это тебе кто сказал? Сорока напела?

– Авунгарт же прошел.

– Авангард.

– А я как сказал? В общем, войска этих черных уже прошли, там, южнее. Царь же воюет с мятежным княжеством Ве́рес. Может, вслед за войсками пойдем? Поживимся как раньше.

– Много болтаешь, – сплюнул Бевз. Он все не мог решить, как ему поступить. Способ, о котором говорил Андрюха, был больно соблазнительный. Но на них шла охота, высунутся раньше времени – и им подпалят пятки. Или на вертеле зажарят. И не видать птичке вольных просторов. Нет, надо ждать, готовиться. Бевз ненавидел сидеть без дела, что хорошего в том, чтобы тупо ждать? Надо бежать, рубить, брать свое. А он прячется как улитка, боясь нос высунуть из домика! Не порядок. И так уже все внутри кипит, наружу просится, а нужно держаться.