— Мне нужно покурить, — выпалила девушка, подняв руки, и поспешила на улицу.

— Браво, Дастин, отличный пример, — Дастин вопросительно вскинул руками. Стив

поднялся и вышел за Картер.

Мэйсон стояла напротив машины с сигаретой между губ и уже по традиции искала зажигалку, которая постоянно куда-то пропадала.

Стив молча поднёс огонь к лицу девушки, и она прикурила, взглянув на парня.

Он оперся на машину и встал перед Картер, скрестив руки.

— Такое сложно переварить, — начала девушка.

— Да, я первое время тоже был в панике. Я даже помню этот вечер, я пошел к., — Стив вспоминает, что в ночь, когда он впервые встретился с демогоргоном, он шел к Нэнси. Он скривился, всё ещё держа паузу после своей речи.

— Не нужно говорить, если не приятно, — она всегда всё замечала, — Куда бы ты не шел, ты удачно выбрал место направления, насколько понимаю.

Стив ухмыльнулся и опрокинул голову к небу, на котором уже бриллиантовой россыпью были видны звёзды.

— Тебе не обязательно это делать, — Стив потер лоб, — Достаточно просто быть осторожнее.

Она несколько раз кивнула, смотря будто сквозь парня, и выдохнула сигаретный дым.

Картер ничего не ответила, а просто молча передала сигарету Стиву, и принялась искать в машине аптечку. Она смочила кусочек ваты спиртом и аккуратно приложила ко лбу парня, от чего тот дернулся, схватив её руку, но нежно, стараясь не сдавить, и не сделать больно хрупкому цветку.

— Тише, герой, — сказала Картер и слегка потянула уголки губ вверх.

Стив улыбнулся и посмотрел ей в глаза, которые упорно не смотрели на него в ответ.

— Не спросишь, за что это? — спросил парень, осматривая лицо девушки.

— А ты не спросишь, за что Билли так не любит меня? — вопросом на вопрос ответила Картер.

— Я разве должен спрашивать?

— А разве должна я? — снова отвечает вопросом и, подняв брови, смотрит на Стива.

Он замолкает и отворачивается, раздумывая над своими следующими словами, после чего снова поворачивает голову.

— Я слышал, что сказал тебе Билли, — он знает, что эти слова заставят её посмотреть на него. Она знает, что он так думает, и не смотрит, — Там, в доме.

— Уже предвижу твой вопрос, — она убрала проспиртованную ватку, впитавшую в себя уже порядком достаточно крови со лба, и посмотрела в большие глаза парня, — Ничего не было. Никогда.

— Я не собирался задавать этот вопрос, — он отвёл взгляд.

— Но это крутилось у тебя в голове, разве не так? Это свойственно людям. Можно понять.

— Это не то, что крутится в голове, — он снова смотрит на неё. Картер копошится со спиртом и ватой, упаковывая всё обратно, потом кидает это на заднее сидение и облегчённо выдыхает.

— Пусть так.

Опять протягивает к нему руку, чтобы забрать сигарету, но он перехватывает её, так же нежно, не сдавливая. Притягивает к себе, постепенно сокращая между ними расстояние, пока оно не стало критическим, и он не стал чувствовать её горячее дыхание на своих губах. Она сбито дышала, иногда перехватывая воздух, но продолжала смотреть ему в глаза, не проронив ни слова. Он прикоснулся второй рукой к спине, едва ведя по ней пальцами, остановившись на пояснице, не доходя до копчика.

Картер чуть заметно вздрагивает от прокатившего по телу разряда. Он слегка наклоняет голову набок, опуская взгляд на губы, давно дразнящие, и слегка покусанные их владелицей. Напрягает руку на её спине, прижав теперь девушку вплотную к себе, и целует, сначала аккуратно, будто проверяя её реакцию, а потом ужесточает движения и уже языком проникает в неё.

Она отвечает на поцелуй, поддается каждому его движению, и сначала будто тает в руках. Знает, что он держит крепко, и не отпустит. Чувствует, как его рука сжимает её сзади, постепенно меняя жесткость, но не перестаёт прижимать её тело к себе. Иногда он отрывается от нее на миллиметр, чтобы заглотить воздух, и слышит её еле уловимый стон, который сводит с ума, и заставляет желать больше.

Будь они одни, он бы прямо здесь сорвал бы с неё всё, что только есть на ней, и заставил бы произнести этот стон ещё громче.

Но они не одни и они не могут.

И эта слабость, которой они поддались, будто клокочет внутри раненным зверем. Минутный порыв, сопровождающийся какой-то дикой страстью, желанием сделать больше и заставить почувствовать больше, заставить прижаться как можно ближе, чувствуя тепло, которое исходит от тела.

Они упрямо сопротивлялись этому на протяжении нескольких недель, не замечая то, что, кажется, уже все заметили. Отказывались принять, что чувствуют что-то большее, чем просто человеческую симпатию.

Стив не хотел думать о том, почему смотрит на её губы и ключицы, почему проводит рукой по спине, когда она садится в машину, почему видит какой-то призыв в том, как она тянется к нему за сигаретой, вальяжно перекладывая её между своих губ.

Картер не хотела думать, почему почти каждый вечер выходит и садится на ступени в ожидании Стива, почему чувствует легкое электричество по телу, когда в школе он хватает её за руку и притягивает ближе, почему он иногда водит пальцем по её предплечью, а потом наклоняет голову и очаровательно улыбается, будто понимает, что чувствует тело.

Этот только их момент, который по ощущениям длится уже очень долго, нарушает Джонатан, вышедший из дома вместе с мальчишками и Макс.

Картер моментально выбралась из объятий Харрингтона и отдалилась, приведя в

чувства и парня.

Он протер рукой губы, которые слегка покраснели, и поправил волосы.

Теперь между ними снова восстановилось привычное расстояние.

— Я отвезу всех детей домой, могу подбросить до машины, — сказал Байерс ребятам и посмотрел на Стива.

Парень кивнул и, кинув взгляд на Картер ещё раз перед уходом, двинулся в сторону машины Джонатана.

— До завтра! — услышала вдруг Картер. Девушка повернулась на голос кричащего ей из машины Дастина, махавшего обеими руками, пока Стив не затолкал его в машину, тяжело вздохнув.

Картер постояла ещё пару минут, обдумывая всё произошедшее сегодня, и сев в машину, уехала.

Только этой ночью девушка не доедет домой.

========== Часть 10 ==========

Утром солнце настойчиво щекотало Тому лицо, заставляя его открыть глаза.

Мальчик проснулся, немного полежал в постели, закрывая глаза по очереди, чтобы рассмотреть солнечных зайчиков, то и дело меняющих своё положение. Он выскочил из комнаты, решив забежать перед этим к сестре, но той не оказалось на месте.

Том уважительно кивнул, думая, что сестра уже встала и давно спустилась вниз.

Он совершенно не обратил внимание на оставленные в том же положении вещи девушки, застеленную кровать, выложенные из рюкзака книги на столе и короткое платьице, висящее на двери шкафа, которое было приготовлено на завтра.

Мальчишка спустился вниз. На столе уже стояли оладьи, от которых шел горячий пар, и сироп. Родители копошились с вещами и, кажется, уже готовились к отъезду.

Это и было причиной такого пышного извинительного завтрака.

— Том, — заметила его Астория, неся в руках стопку рубашек отца, — Хорошо, что ты проснулся. Где твоя сестра?

Мальчик напрягся, но не показал виду.

— Я не слышала, чтобы она вчера приезжала. И утром звук машины тоже не застала.

— Она у подруги, — заявляет Том, будто вспомнив, — Да, у подруги. Совсем забыл, что она решила вчера остаться там, — пожимает плечами.

Он снова врёт. Том и малейшего понятия не имеет, где Картер. Он тоже не слышал звук подъезжающей машины вчера вечером, а он обязательно услышал бы. Ночью всё слышно лучше. Он не слышал её шаги, которые мог узнать из сотни других, не слышал дверь, которую она всегда старается открыть как можно тише, отчего та издаёт скрипящий звук как можно громче, не слышал, как она спотыкается о палас, лежащий прямо у двери, выругавшись на него. Её не было дома. Картер не вернулась.

— Мы можем подбросить тебя до школы, — отвечает мать, прервав мысли мальчика.