– Я должна стать советником? – ничего себе, такого не было в истории, тем более, я девушка. Вопросов становится все больше и больше.

– Да, должны, либо ваш муж, которому вы передадите это право. Дюбар сватался к вам, и был уверен, что ваш отец одобрит его предложение, но он слушает вас, потому что, как он сказал, личный советник короля должен сам принимать решения. Вы занимаетесь с отцом ежедневно, и он вводит вас в курс дела всей жизни королевства, поэтому, лучше бы вам все вспомнить, мисс Лора.

Мир безоблачных розовых кружев, спокойного брака в шикарном замке, кудрявых малышей и красивого супруга рухнул прямо под мои ноги. Ничего себе законы. Я хотела быть красивой и богатой – в моей прошлой жизни эти женщины счастливы, у них все на виду, они купаются в обожании, спят до обеда и летают на разные острова. Их дети играют на скрипках, ходят в дорогие школы, танцуют в балете и играют в хоккей. А здесь я сама должна устроить жизнь?

– Мисс Лора, идемте домой, уж очень яро служанка машет с крыльца, наверно вы понадобились вашему отцу…

– А моя мама? Почему она была не рада, что я очнулась? – этот вопрос был сейчас очень важен для меня. Не хотелось ожидать подвоха от человека, который для всех самый дорогой и родной. Ну почему мне во всех моих жизнях не везет с мамой?

– Она боится, что вы не справитесь с обязанностями, и вся семья потеряет этот титул. Поэтому, она хочет скорее отдать вас замуж, чтобы отец передавал знания мужчине.

– А я до того случая с лошадью… не справлялась? Что говорил мой отец?

– Наоборот, он был спокоен, и говорил, что у вас мужской ум, что вы хладнокровны и расчетливы, как и требуется быть человеку рядом с королем. Единственное, чего он боялся, – Табита зажалась, и видно было, что она ляпнула лишнего, и сейчас не знает – как исправить ситуацию.

– Табита, говори все, я обещаю тебе, что не причиню вреда. Обещаю, – я взяла ее за плечи и заставила посмотреть мне в глаза.

– Вы очень мстительная и злая, хитрая, и в вас нет ни капли любви и прощения, – простите меня, но он говорил это вам, когда вы ругались с ним, когда вы отсылали маму Сауриты.

– Лора, я испугался, что тебя нет в комнате, иди скорее, ну, раз ты уже гуляешь, и цвет лица стал вполне здоровым, идем в кабинет, попьем чаю, и поговорим, – кроме служанки на пороге стоял отец. Он улыбался, когда мы поднимались по лестнице. Этот человек очень любил Лору, он жил только ей. Он прощал ее характер и ее жестокость, которые не свойственны ему.

– Отец, все хорошо, прогулка пошла мне на пользу, конечно, идем, – я чуть тише пошла, и когда Табита поравнялась со мной, шепнула ей: – не говори никому о нашем разговоре, пожалуйста.

Она вскинула глаза, и тут же быстро мотнула головой, мол, поняла. Она была так напугана, что вряд ли сказала бы кому-то. Да они тут так запуганы этой Лорой, что когда видят меня, воздух в комнате становится зримым – все пылинки замирают от того, что никто не дышит и не двигается, ожидая с ее стороны подвоха.

Отец то и дело пытался дотронуться до меня, приобнять, прижать к себе, пока мы рядом проходили залу, поднимались по лестнице и шли по его крылу – оно было напротив моего. Где сейчас была матушка, чья дочь наконец пришла в сознание, мне было неведомо, но и мне не особо хотелось пересекаться с этой женщиной. В самом конце коридора он открыл дверь ключом, и впустил меня. Я увидела напротив его комнаты чуть заметную прорезь в стене, как и дверь в крыло с кухней. Ладно, это мы проверим потом.

Кабинет – достаточно просторная, как и моя, комната, разделенная столбами, два больших стола перед окном, но чуть повернутых друг к другу. Сидящие за этими столами одним глазом всегда видели дверь, но от окна было достаточно света – оно выходило на запад.

Отец пропустил меня вперед и указал на кресло. Их было два, и между ними стоял невысокий чайный столик. Следом за нами вошла служанка с подносом, расставила чашки, из чайника наполнила их до половины. Сняла с подноса вазочку с выпечкой, вроде рогаликов из песочного печенья, забрала поднос и вышла, закрыв за собой дверь. Я стояла, боясь сделать что-то не так. Но знала, что «спалюсь» достаточно быстро. Лучше поговорить сначала о чем-то общем, глядишь, он сам хоть что-то расскажет и откроет завесу моего прошлого.

Отец проследовал за служанкой и закрыл за ней достаточно массивную дверь. Закрыл на ключ, который положил в карман пиджака. Это была смесь сюртука и обычного пиджака.

– Отец, расскажи, что произошло нового, пока я была без сознания, – я аккуратно присела на край кресла, взяла чашку с чаем, и отпила. Это был травяной чай, но достаточно густой, он пах липой, а еще, по-моему, зверобоем.

– Лора, мы так и не нашли загонщика, что мог рассказать о том, что произошло на охоте. Может быть он испугался и уехал, или заболел, – Боже мой, отец даже не сомневается, что это стечение обстоятельств, и скорее всего, это не опыт, а его личная вера в человека, его доброта и непринятие того факта, что кто-то может желать сейчас нам смерти.

– Отец, я скажу тебе прямо – я, наверное, очень сильно ударилась головой, и не помню многого из того, что было раньше. Но память возвращается, когда мне рассказывают о моей жизни. Но то, что пропал загонщик, думаю, не связано никак с его личной жизнью. Ведь, если бы он боялся, он изначально не признался, что видел что-то, скорее, он пропал по одной причине…

– Какой еще может быть причина, Лора? – он искренне удивлялся моему предположению, как будто знал, что я скажу, мол, его могли украсть инопланетяне.

– Думаю, мистер Дюбар «помог» ему исчезнуть. Что ему грозит за то, что он попытался меня убить? – мне интересно было наблюдать за лицом моего нового отца, потому что оно читалось как книга.

– Ну что ты, Дюбар случайно толкнул тебя – его лошадь погнала от испуга и столкнулась с твоей, ведь вы скакали в паре, и олень выходил на вас. Ты сама настояла быть в этой позиции, Лора, – о Боже, все еще хуже. Даже служанка понимает, что меня хотели убить, а мой отец, похоже, последний розовый пони в обличие человека.

– Что будет Дюбару за то, что он толкнул меня случайно, отец?

– Ты женщина, а охота – место, где мужчина, в первую очередь, обеспечивает безопасность женщины. Каждый мужчина. Он не просто нарушил правила, он грубо ошибся, столкнувшись с тобой, и подверг тебя опасности. С него снимут титул, но оставят на довольствии.

– Довольствие мало?

– Достаточно, чтобы жить и содержать земли, что останутся при нем, но при дворе его больше не будет…

– А он так хотел быть личным советником… Отец, я хочу тебя расстроить – ты слишком добр к людям, и приписываешь им свои качества. Он хотел убить меня, и именно он «убрал» свидетеля.

– Как это «убрал»?

– В лучшем случае, он его запугал, или заплатил, чтобы тот уехал, но, мне кажется, что он его убил, – тяжело мне придется, и, видимо, моя безопасность теперь – мое дело. Потому что, пока наш зефирный папенька поймет как на самом деле устроена жизнь, меня убьют раз шестнадцать. А я снова и снова буду «скакать» по новым телам, и что уж я буду помнить каждый раз – можно только догадываться. Поселят еще жить в кошку, потому что надоем моему Архангелу. Нет, нет, у меня уже есть планы на эту жизнь.

– Лора, я давно знаю мистера Дюбара, и да, он стремится к власти, он хотел прийти к ней через тебя, это известно всем, но пойти на убийство он не способен, – отец говорил серьезно и уверенно. Я не думаю, что он слеп или глуп, но в этой истории столько деталей, что прямо говорят о сути Дюбара.

– Отец, давай вспомним все, чему ты меня учил, может быть, начнем с каких- то законов, или еще чего-то. Я могу в свободное время читать, а потом задавать тебе вопросы, – я хорошо училась, и мечтала стать журналистом, но моя бабушка настаивала на том, чтобы я стала поваром, мол, в хороших ресторанах повара получают заоблачные деньги.

– Давай, дорогая, ты быстро освежишь память, когда прочтешь свои записи, – он взял со стола, что стоял правее, толстую тетрадь в обложке. Она была обтянута кожей.