– Я могу поручиться за него, – я вышла вперед, оттолкнув руку, удерживающего меня мистера Нотинга. Я почувствовала, что хватка Риты ослабла, и была счастлива, что сегодня все закончится хорошо.

– Вы уверены, мисс? Если вы готовы, поднимитесь к нам, назовите себя, и повторите свое поручение! – Это молодой адепт Бога Гасиро, наконец, осмелел и вставил слово.

– Я, Лора Гросарио, единственная дочь советника короля Грегори Гросарио, подтверждаю, что готова поручиться за,  – я замялась вспоминая имя мальчишки, но адепт шепнул мне, и я продолжила, – за Дина Вертено. – я договорила, и поняла, что площадь словно замерла – перестало течь время, никто не моргал. Я посмотрела на место, где стояла несколько минут назад, но не увидела Риту. Мама стояла белая как стена, а мистер Нотинг готов был заплакать.

– Мисс Лора, передайте нам свои псирты, – судья поднимался на помост как будто это была его казнь. Да что с ними всеми случилось, не за Чикатило же я поручилась, а за ребенка, которого можно отправить ухаживать за лошадьми – он всю жизнь будет верным работником.

Я аккуратно вынула бумагу из клатча, стараясь не показать его содержимого и передала судье. Неужели они в лицо не знают дочь советника самого короля, что им требуются документы?

– Дин Вертено, прошу передать ваши псирты, – судья обернулся к парню, который стоял как тень, только огромные – в пол лица глаза иногда моргали.

Солдаты не стали ждать, достали из карманов его штанов бумагу и передали судье.

Тот осмотрел обе бумаги и бросил их в горящий мангал – вот на что походил этот предмет. Мангал с такими огоньками сварил деду его друг, и вечерами, эти оранжевые язычки пламени сквозь отверстия в железе напоминали сказочные, взлетающие в воздух огни.

– Лора Гросарио, отныне вы лишены своего имени, семьи, титулов и права проживать в королевстве Валенторн. Дин Вертено, вы лишены имени и права проживать в королевстве Валенторн. Сейчас вы покидаете площадь в повозке – солдаты проводят вас за ворота, – судья, похоже, сам не понимал – что происходит, и хотел быстрее закончить это.

Тут я увидела Риту – она лежала на полу в пыли, и никто не собирался ей помочь. Больше я не помнила ничего…

Телега остановилась, проехав чуть больше трехсот метров за воротами и остановилась. Нам с Дином развязали руки и велели проваливать. Он ткнул меня в плечо, чтобы я опомнилась и помог спуститься. Повозка развернулась и покатила в сторону города, дорога в который мне теперь была закрыта. Мы стояли перед большим полем, на котором вырубалась малейшая поросль – обзор с крепости должен быть как можно больше. Лес начинался в двух километрах, не меньше. Хотелось пить и спать. Глаза просто закрывались.

– Мисс, мисс, не садитесь, нам до темна надо найти место – где ночевать. До Хорма идти не меньше трех дней. Чо же вы решили поручаться за меня, а к походу не готовы, – он поддерживал меня под руку, боясь, что я упаду.

– Я не знала, Дин. Я не знала, я думала, что поручиться, это взять ответственность за тебя, – слова давались с трудом, но надо собрать все силы и идти. Платье весило, как будто сорок килограмм и идти в нем по пыльной дороге было сложно. Надо его снять.

– Вот и взяли ее, ответственность, – Дин мялся и опускал глаза.

Нижние юбки были плотные и пышные, и их было три. Я впервые возрадовалась этому. Кучу пуговиц на спине мне расстегнул Дин. Просить отвернулся его не пришлось. Платье я сняла и плотно свернула. Одну юбку я сняла, по низу завязала узлом – получился мешок. Положила в него платье затянула туго шнурок, который был вставлен в пояс. Края шнурка связала – теперь это отличный заплечный мешок. Вторую юбку подняла вверх, отметила сколько нужно оставить до плеч. Оторвала от подола широкую полосу. Поднятый конец юбки завязала на обоих плечах. Теперь у меня был комплект, в котором не жарко, но руки были открыты.

Оторванный кусок разорвала пополам – получилось два тряпичных кольца. Один убрала в мешок, второй разорвала по шву и привязала к углам клатча, чтобы он стал сумочкой. Перекинула через голову под рубашкой и спустила клатч под юбку – чтобы не привлекал лишнего внимания. Все украшения тоже сложила в сумочку. Под юбкой со складками она была незаметна.

– О, вы теперь как нищенка, только вот волосы очень чистые, мисс, – пацан, наконец, улыбнулся.

– Идем искать воду, – продела руку в шнурок и закинула котомку на плечо.

– Давайте я понесу, мисс, – Дин настойчиво попросил отдать ему суму, – я не убегу, не бойтесь, вы из-за меня вообще всего лишились, целая дочь советника была, а осталась девкой с мешком тряпок. Тут и украшения не продашь – кому они нужны, когда поесть нечего.

– Дин, давай скорее воду найдем, не могу больше, боюсь, сознание потеряю.

– Только вот быстро идти вы не можете – вижу, вам не хорошо. Опирайтесь на меня, вы не смотрите, что я тощий да маленький, я знаете какой сильный! Я один печи топил на фабрике. Их в подземелье восемь штук. Пока не топил – телеги с дровами разгружал. Кормили бы, может и не исхудал даже.

К лесу он меня почти подтащил – перед глазами были блестящие мушки. Наверно, давление упало. Пока с Троем болтала, пока собиралась на бал, а поесть так и не успела.

Как вошли в лес, Дин усадил меня под дерево. Снял с себя рваную рубаху и накрыл мне плечи.

– Посидите, я воду найду, – шмыгая носом буркнул мальчишка и убежал. Убежал с моим мешком. Да на кой черт ему платье мое. Да и все равно уже, лишь бы водички – во рту была пустыня –  горло слипалось от каждой попытки сглотнуть.

Нашла под рукой листья и сорвав все, до чего дотянулась зажевала их, пытаясь получить хоть каплю сока. Они горчили, но во рту стало приятнее и губы стали чуть влажными. Сквозь сон я слышала, как Дин издалека кричит мне:

– Не пугайтесь, это я иду!

А потом он заливал мне в рот воду, я жадно пила, но не могла разлепить глаза. Интересно, в чем он ее принес?

Проснулась от того, что было холодно. Солнце уже село. Рядом со мной, свернувшись клубочком, спал Дин. Он был без рубашки – она укрывала мои плечи. Лежал он на куче лапника и, видимо, пытался накрыться прямо им. Он был такой тощий, что позвонки были видны отчетливо даже в темноте. Он младше меня на год, а выглядит как двенадцатилетний. Я развязала сумку, которую он даже под голову побоялся подложить – она лежала у меня на коленях.

Достала свое нарядное бальное платье, в котором сегодня я должна была блистать при дворе, а не валяться в лесу, легла рядом с ним и укрыла нам плечи двумя слоями юбки. Заснула я сразу, как только согрелись плечи.

– Мисс, мисс, пора вставать, пора идти, а то до Харма еще шагать и шагать. До темна надо перейти лес, чтобы на той стороне уже ночевать, – Дин тряс меня за плечо, а я с трудом вспомнила вчерашнее.

– О! Я думала проснусь дома, подожди, дай в кусты схожу. Попить у нас есть? – я с трудом встала. Солнце только начало подниматься и было сыро.

– Дык, я вам воду вот в корочке принес, три раза бегал – у нас ни кружки, ни ножа нет. Кору вот свернул, да пока бежал, половина протекала.

– Идем к ручью, раз так, – в лесок проще свернуть по дороге. свернула платье и положила в свою суму, которая, похоже, грозила мне и во второй жизни – от судьбы не уйдешь.

Ручей был недалеко. Мы попили, умылись. И шли сквозь лес. Очень светлый лес – в таких, обычно, белые грибы растут, а их можно есть сырыми. Есть хотелось сильно, но говорить об этом с пацаном, которого морили голодом у меня язык не поворачивался.

– Дин, а это еще не долина Харма? Что такое Харм?

– Харм, это деревня большая. Там горы, и между ними долины огроооомные, одну такую можно идти два дня.

– Там много людей? Что они там делают, есть там король?

– Много, только с трудом могут найти еды, вот и выживают все вместе. Землю пашут, хлеб растят, только мало все время. Нет там никакого короля – все одинаковые.

– А ты откуда знаешь, у тебя ведь псирты были.