– Но ведь сюда ведёт туннель, раз так, значит это неспроста.

– Ну да, конечно, нас всегда тянет на какие-нибудь приключения.

– Хорош, – огорчилась Анька.

– Что? Разве не так? – Мишка сложил карту в карман и зашагал вперёд.

– Ты куда?

– Вперёд! Давай догоняй, только смотри, куда ступаешь, мы ведь ещё те горе-путешественники, – крикнул Мишка. – И почему так темно? – с удивлением сказал он себе под нос.

– Вот ты сейчас сам вперёд пошёл, – Анька крикнула ему вдогонку и пошла следом.

В стылый предутренний час ребята прыгали по мшистым кочкам. Шелестели и перешёптывались сухие камыши. Тёмно-серые тона окружали это место. Никакой зелени и в помине не было, разве что ряска в чёрных заводях. И впереди, и по обе руки простирались в тусклом свете топи и отвратительные хляби. Тяжёлые испарения пролегали над тёмными смрадными мочажинами, из которых, казалось, сейчас что-то вылезет. Их удушливое зловонье стояло в холодном воздухе, как бы ребята ни закрывали свои носы, оно каким-то образом пробивалось сквозь ткань и резало носоглотку. Из живых там были только жабы, которые изрядно квакали, и голодные маленькие комары, постоянно жужжащие над ухом. Повсюду булькали жуткие пузырьки. Ребята шли долгое время. Изредка останавливались, чтобы перекусить или просто посидеть. Ночью они продвигались медленно, согнувшись в три погибели, укутавшись в плащи и держась поближе друг к другу. Хотя ночь не казалась ночью, просто было темнее обыденного. Путники даже не замечали, что сейчас – ночь или день.

Погода была хмурой и безветренной, небо плотно усыпали низкие тучи. А может, и не тучи. Стоял жуткий туман, и было не понять, где тучи, а где водяное испарение. Едва передохнув и немного подкрепившись, ребята пустились в путь и с первых шагов утонули в туманной глуши. Сгнившие камыши и сухие травы казались в тумане убогими призраками, они неожиданно окружили детей и давили на них своим присутствием. Казалось, что им нет конца, а туман продолжал мутить рассудок.

Спустя некоторое время посветлело, туман поднялся и поредел. Высоко над гнилостными испарениями сияло едва заметное солнышко. Теплее не становилось, мертвенный болотный мир не оживал.

Анька всё время поглядывала на часы.

– Ну и в чём смысл? – спросил Мишка.

– Ты о чём? – Анька шла позади и всё время оглядывалась назад. Мшистые ходуны стали широкими водяными окнами, и всё труднее было выбирать места потвёрже, где нога не тонула в булькающей жиже. – О часах! – Намётанным глазом можно было прикинуть, где твёрдая местность, но Мишка всё равно тыкал мечом по кочкам. Анька посмотрела на него непонятными глазами.

– Зачем ты всё время смотришь на время? Мы что, опаздываем куда-то? – спросил Мишка, идя впереди.

– Нет, просто мы идём уже довольно долго. На часах уже два часа ночи.

– Ты уверена? – Мишка остановился.

– Абсолютно, – Анька показала ему время.

– Не понимаю, – Миша пошёл дальше, он смотрел то на время, то вперёд.

– Вот и я о том же. Время стало идти иначе, ведь ещё утром всё совпадало, а теперь вдруг не темнеет, – задумалась Анька.

– Разве это плохо, в темноте не очень удобно ходить, интересно, да, не спорю, но опасно, – повеселел Мишка.

– Тихо! – Анька остановилась.

– Что?

Мишка тоже остановился и стал оглядываться, при этом держа руку на рукоятке меча. Они начали прислушиваться, и из ниоткуда стал разноситься хохот.

– Это ещё что за мерзкий хохот? – спросил тихо Мишка.

– Мерзкий? – возмутился голос.

Болото стало оживать. Земля начала уходить из-под ног. Комары улетели прочь, жабы попрятались кто куда, поднялся сырой ветер.

– А-а-а, кажется, нас засасывает!

– Спасибо за новость, не слепой.

– Ты только не двигайся, и процесс будет медленный.

Мишка посмотрел на Аньку большими удивлёнными глазами.

– Ага, умеешь ты утешить!

Когда ребята оказались по шею в болоте, к ним подошёл огромный, толстый, весь в пупырышках, с большим носом и маленькими глазами, вонючий, зелёный, лысый дядька и спросил с улыбкой на лице и со сверкающими ожидающими глазами:

– Гостинцы принесли?

– Чего?

– Ну как, вы же у меня в гостях…

– У тебя в гостях? – ребята говорили в один голос.

– Так, не перебивайте. О чём это я? Ха, забыл! – он посмотрел на детей. – И чего вы молчите? Может, скажете: кто вы, что вы делаете у меня дома и где подарки?

Путники переглянулись, они оба не понимали, что за чушь он несёт.

– Ну?.. – дядька стоял перед ними и ждал ответа.

– Мы странники, путники, как хотите называйте! Случайно забрели в ваш дом, а-а-а подарки уходят вместе с нами в пучину, – неуверенно ответила Анька.

– Ох, как жаль! – дядька развернулся и пошёл прочь. Но тут ребят стало тянуть вверх, и постепенно они оказались на земле. Мишка посмотрел на себя.

– О-о, фу. Какая гадость. Я надеюсь, от этого можно отмыться.

Дети были покрыты прозрачной вонючей слизью. К ним резко подбежал зелёный дядька.

– Ну, где подарки? – его всего трясло от нетерпения.

– Сначала скажите, кто вы?

Зелёный дядька опечалился:

– Я, я, вы не знаете, кто я? – но потом выпрямился и гордо ответил: – Я – великий Болотник.

В глазах ребят он выглядел полным идиотом. Болотник опять погрустнел.

– Вы что, правда не знали, как меня зовут? – Ребята покачали головами. И Болотник с печалью развернулся и вновь пошёл прочь. Анька решила его окликнуть:

– Эй, Болотник!

Болотник мигом развернулся и с улыбкой на лице подбежал к детям:

– Да!

– Вы не знаете, как нам выйти из этого болота?

Тот засмеялся:

– Ха-ха, никак. Это волшебное болото, у него нет конца.

– Как нет?

– Вот так. Мы будем с вами играть, дарить друг другу подарки…

Неожиданно его прервал мерзкий старческий крик.

– Болотник! Ты где?

Болотник перепугался и растерянно начал бегать из стороны в сторону.

– Что с вами? – спросил Мишка.

– Беда! Беда, беда, беда!

– Какая беда?

– Старшая сестра моя, она сейчас отберёт все мои игрушки, – жалобно промычал он.

– Игрушки? – удивилась Анька.

– Ага. Так, быстро прячьтесь.

Болото опять начало ходить ходуном.

– Куда? – крикнул Мишка. Подул сильный ветер, дул он хаотично, так же как метался из стороны в сторону Болотник. Через минуту всё резко стихло.

– Ах, вот ты где! – перед Болотником стояла старуха. Её кожа была зелёного цвета, скулы, как жабры, фиолетовые, глаза огромные, цвета малахита, и губы разных оттенков. Лысина была покрыта разноцветными ракушками, по краям вились длиннющие разноцветные водоросли, словно волосы, и борода такая же. Она была одета в рваные лохмотья, но руки её были длинные, как переплетённые ветки сине-фиолетового цвета, хотя нет, это и были переплетённые ветки. Запястья её тоже были покрыты разноцветными ракушками. А длинные пальцы извивались словно щупальца. Ног как будто не было, она по пояс была в болоте. – Что же ты не отзываешься, когда я тебя зову?

– Кикиморачка, дорогая моя, я просто…

Кикимора перебила его, заметив ребят.

– Ух ты, а это кто у нас? Завтрак, небось?

– Класс, теперь мы завтрак! – сказала про себя Анька.

– Но, но, но. Мы не завтрак, – Мишка встал перед Анькой, вытащил из ножен меч и направил его на Кикимору. Кикимора разозлилась, махнула рукой, и из воды вылетела огромная ветка и выбила меч из руки Мишки.

– Как ты смеешь поднимать меч на женщину? – строго спросила она. Мишка стоял молча.

– Что ты, сестрёнка, посмотри на них, они же совсем малютки. Тем более их нашёл я, так что они мои, – у Болотника вечно менялось настроение, то он жалостливая подлиза, то гордый хозяин. Кикимора же была не рада, что Болотник всё присваивает себе. – Что значит твои? Я старшая, значит, все игрушки мои.

– Вовсе нет.

– Вовсе да…

В то время пока болотные существа спорили, Мишка с Анькой потихоньку попятились назад. Развернулись и решили уже бежать прочь, как перед ними выросли огромные заросли. И вредный голос в спину: