Повсюду тишина, слышен лишь шорох листвы на деревьях и пение птиц. На поле пастушья собака гоняет овец, в речке плещется рыба, на лугу косарь косит сено.

Вот по главной улице шагает коза Зинка и подъедает по дороге окурки папирос. Дело идёт к вечеру, Зинка всегда к 17:00 подходит к крыльцу больницы, садится и ждёт бабушку. Через минут пять начинают выходить люди, а следом и бабушка.

Старушка жила в избе на окраине деревни. Все о ней всё знали. Дом не низкий – девятнадцать венцов. Изба была просторной. От старости посерели брёвна. Кровля была в дырах, через которые во время дождя протекала вода. Спала бабушка в маленькой комнатке на русской печи, накрывалась выцветшим тряпьём. Пара табуреток да лавки, на подоконниках горшки с землёй. Дворик её не был крыт. Свободно по нему гуляли курицы да петух. Коза любила же спать со старушкой, ещё был чёрный кот – немолодой, гордый, а главное – колченога.

– Зинка, а Зинка! – с улыбкой на лице сказала бабушка. – Ну, пойдём домой?

Коза посмотрела на неё, и они вдвоём зашагали к избушке. Они всегда проходили мимо кадетского училища.

Там всегда царила тишина, но как прозвенит звонок, только топот и крики детей слышны. Это был последний учебный день.

– Лето! Лето! Лето!

Выбежали ребята, одеты они были в строгие костюмы: в белых рубашках с галстуками, у кого-то были петлицы на воротниках, а поверх чёрный красивый мундир с погонами, серебряными пуговицами и аксельбантами, в чёрных армейских штанах и ботинках. У кого-то на плечах была епанча, кто-то носил фуражку, а кто-то картуз. С виду казалось, что одежда сшита из кожи, а не из прочной ткани. Девочек и мальчиков не делили, все учились и жили под одной крышей.

Выбежали, сгрудили портфели в одну кучу и начали играть; кто в прятки, кто в догонялки, а кто-то в казаки-разбойники. Как только солнце спрячется за горизонт и на небе появятся звёзды, все начнут расходиться по домам.

Идёшь по улице, слышишь знакомую мелодию и напеваешь всю дорогу:

Приходишь домой и сразу спать, потому что завтра каникулы, а значит, три месяца без сна.

Петух вовсю горланит.

– Кука-ре-ку! Кука-ре-ку!

Солнце встаёт, и десятилетняя Анька встаёт. Солнечные, золотистые волосы вьются кудрями, даже причёсываться не надо. Глаза светло-зелёные, полные радости и счастья. Умывшись ледяной водой, она идёт есть и слышит: кто-то с улицы кричит.

– Анька, Анька, нам пора, давай вставай!

Она сразу поняла, что это Мишка. Ведь кто ещё из ребят раньше петухов встаёт? Мишка сильно выделялся на фоне других ребят, красивый массивный мальчик. Тёмно-русые волосы, карие глаза, толстые губы.

Анька надела кадетскую форму, так как им надо было заехать к старшине взять листовки, и принялась завтракать. Мишка поднялся за Анькой к ней в квартиру.

– Привет! Выспалась? – зайдя в комнату, спросил Мишка.

– Ага!.. Cмотри, у меня дядя книжку свою издал! Теперь он настоящий писатель, автор!

Мишка взял со стола книгу и начал рассматривать.

– Михаил Жданов. Виктор Хлыстун. «Если бы парни всей земли…» Круто! – Мишка начал листать её. – О-о! Она ещё и на английском!

– Да! Там в конце… Даже песни переведены! – Анька допивала свой чай.

– А Хлыстун – это кто?

– Соавтор.

– Понял.

После того как Анька позавтракала, они с Мишкой съездили и забрали листовки, а затем на великах поехали будить весь двор. Через пятнадцать минут на площадке собралась гурьба ребят: Анька, Мишка, Гришка, Машка, Ванька, Алёнка, Лёшка, Дунька и Васька. Едут и болтают.

– Ань, Миш, а вы чего в форме? – спросил Васька.

– У нас дела были в училище, сказали ещё вечером подойти, – ответила Анька.

– Ну не бегать же нам сто раз переодеваться, да? – с задором дополнил Мишка.

– Ну, тоже верно, – почесав затылок, ответил Васька.

– Народ! Давайте, наперегонки до речки!

– Давай!

Все как закрутили педали, забибикали в дудки и помчались.

– Э-ге-гей, я первый! – вовсю кричал Лёшка.

– Теперь я! – обогнал его Ванька.

– Пока! – весело прокричала Анька, оставив всех позади себя.

– Речка, мы приехали к тебе.

– Ух, какая вода холодная, – Машка вся скукожилась.

– Да ладно тебе, – сказал Гришка и толкнул Машку в воду.

После утренних плесканий в речке ребята поехали в деревню на обед. Обедали они всегда у Дуньки, да так, чтобы на весь день хватило. Потом играли в казаки-разбойники. Под вечер ребята разбрелись кто куда.

– Миша, поехали в лес ягоды собирать? – предложила Аня.

– Ну, поехали.

В лесу ребята останавливались на каждом шагу, повсюду росла голубика, брусника, черника. И все эти ягоды такие вкусные. Дети забрели глубоко в лес, день близился к ночи. Мишка с Анькой не раз ночевали в лесу. Вот они и подумали: почему бы первые дни лета не начать с ночлега в лесу у яркого костра? Дети натаскали хворосту и разожгли большой костёр. Они долго болтали. Анька этой ночью плохо спала. Ей всё грезилось, и все странные такие были грёзы: всего чаще представлялось ей, что стоит она на опушке леса, а вокруг неё двери, закрытые двери, и никак их не открыть, потому что ручек у них нет. Три двери она видела чётко, остальные будто расплывались в воздухе, и пошевелиться она не могла. А узоры на дверях, будто мираж, начинали двигаться. Паутины, спирали, замки, деревья, листья! Стоило ей проснуться, как она тут же засыпала, и грезились ей всё те же двери, то на опушке, то в пустой тьме, то ещё где-то. И везде она стояла словно статуя, а двери кружились вокруг неё.

На рассвете, как только лучик солнца коснулся её глаз, она проснулась вся в поту. Мишка всё дрых без задних ног. Костёр к утру погас. Очень странно! Обычно от костра остаются тлеющие головёнки, а тут ничего, лишь трава, будто ребята и не разжигали огонь. Анька разбудила Мишку, тот не придал большого значения исчезнувшему костру. Дети дошли до речки, искупались и отправились домой. Шли они не спеша, подъедая каждую ягодку, что попадётся на пути. Подходя к деревне, дети заметили странное явление.

– Странно. Половина шестого, а уже темно.

– Нет, это просто тучи, кажется, дождь собирается! – Мишка посмотрел на небо. – Вон, идём под то дерево, оно нас укроет, – указал рукой на огромный дуб.

И тут вдруг перед ними ударила молния. Ребята испугались. Небеса разверзлись, и перед ними появились один за другим четыре всадника: на белом коне, держащий лук и с венцом на голове, на рыжем коне с мечом в руке, на вороном коне, держащий меру в руке и на бледном коне с косой. Всадники окружили детей и не давали выйти им из круга. Стало темно: воздух смещал взгляд прозрачными наслоениями, родился тотчас запах, соединяя дождевым привкусом и привкусом острого разнотравья небо, землю, лес и реку. Пошёл проливной дождь, грохотал гром, и повсюду сверкали молнии. Ребята ничего не понимали, да и толком ничего разглядеть не могли, стояли и молчали.