«Они нас могут гнобить…» Они нас могут гнобить, Пытать, отправить в психушку, Судьбу в куски порубить, Всучить тюремную кружку, Ограбить, даже убить… Но свет души не затушат И не разучат любить. «Пока вместе кутим и празднуем…» Пока вместе кутим и празднуем, Каждый скажет другому: «Брат!» Только встанем потом по разные Стороны баррикад. И никто не покажет слабости В час, когда прозвучит приказ… Места нет для сомнений, жалости: – Раз не с нами, то против нас! Если тело покрыто панцирем, И на сердце растет броня: Прежде были, видать, спартанцами И судьбу свою не бранят! По железным законам времени, Ценность жизни людской – зеро… Вы же тоже когда-то верили, Что явились творить добро! И такое на свете видели, Прикрывая вождей и флаг… Чьи-то дети, друзья, родители, Неплохие ребята, факт. «Как горько – видеть ближних слепоту…» Как горько – видеть ближних слепоту И нежеланье от скорбей очнуться, В мир оскопленный возвращать мечту, Спасать почти утраченные чувства! Читать в лице осознанный обман, Знать в роскоши – душ заплутавших бедность!.. Одна беда в масштабах разных стран — Безверия трагическая бренность. Страдание под гримом красоты, Безумие в лампасах генеральства, Судья не слышит правду с высоты, Грехопаденье – повод для бахвальства. Не дай Господь остыть, окаменеть, Но помоги разумно жить и сеять Огни любви на хмурых склонах дней, От испытаний становясь сильнее. «Как жить, когда кругом гротеск и фарс…» Как жить, когда кругом гротеск и фарс, И не услышишь искреннего слова!.. Огонь любви в людских сердцах угас, Покров стыда когтистой лапой сорван, Посрамлена уродством красота, Тлетворен едкий запах разложенья, Седых пророков замкнуты уста, Не в силах описать уничиженья. Поправ устои заповедей, форм Беснуется коварный дух измены: Всеядный мозг – его привычный корм, Он обезьяньи размножает гены. За что цепляться? Древний ствол олив Уперся в землю грубым корневищем. Вот также мы: пороки века вскрыв, На небесах души спасенья ищем. «Игра судьбы порой невыносима…»
Игра судьбы порой невыносима: Прозренья жребий жалит изнутри! Исполненная муки пантомима… Но веселятся рядом дикари. Нет, никому я тайны не открою В отчаянье душевной нищеты: Когда уходят главные герои, Кто остается? Маски да шуты. И шлют они отравленные стрелы, Насмешками язвят еще больней… Пока в кострах безумства не сгорела, Я покидаю балаган теней. «Тиранам тяжело признать…» Тиранам тяжело признать: Душой не управляют числа, Им недоступна благодать Творенья радости лучистой. В пространстве обретенных слов, Созревших образов, мелодий Нет инструментов, проводов И передачи технологий. Дар созиданья чист, могуч: – Прозрение и озаренье! Живой источник мира – ключ, Где не иссякнет вдохновенье. «На сердце дым содомских яблок…» На сердце дым содомских яблок, Подмены гибельный обман! Меня ты угощаешь ядом, Гипнотизер и шарлатан. Но призрачны чужие ночи, Дурманный вожделенья плен, А фрукт, который внешне сочен, На самом деле гарь и тлен. «Пинг-понг бессмысленных бесед…» Пинг-понг бессмысленных бесед: Подачу отобьет сосед, Как ненасытные клинки, Схлестнулись в битве языки. То про политику, про власть, То новая звезда зажглась, Кто сел, кто вышел из тюрьмы, — Все новости большой страны. Готов и суд, и приговор, Тот – бесноватый, этот – вор, И распаленная толпа На сострадание скупа. Все громче спор, и брызжет яд, Здесь обо всех поговорят! В эфире нет запретных тем — Спасешься, если глух и нем. Того гляди, прольется кровь, Бинты и вилы приготовь, Ведь неизвестно наперед, Куда риторика ведет. Восстанет мертвый из могил — Его наследник разбудил, Где обесчещены слова, Теряет разум голова. В чаду летит за часом час, За годом год – и жизни часть Уходит в трубы, как поток, Враждебен, желчен и жесток. И не припомнят поутру, Кто первым завершил игру, Но спросят, подавляя злость: – С чего все это началось? |
