«Если мой обесценен труд…» Если мой обесценен труд, Сапоги стучат над душой, Дай свободу – от липких пут И предательств, изъевших ржой!.. Небеса – беглецов приют: Только там о любви поют, Никогда не зовут – чужой. «Столетний хлеб души не насыщает…» Столетний хлеб души не насыщает, И жажду серный дождь не утолит, Бесплоден прах забытых обещаний, Литой кумир чудес не сотворит. Но выбор есть: клинком страстей разящим Пусть испытают сердце мятежи, Я остаюсь в безвестном настоящем, И каждый миг еще непостижим! А не за гранью времени и плоти, Где все былое можно повторить… Но, отражая жизнь, вы не живете!.. В рассветном солнце тонут фонари. «Какие крылья? Здесь одни хвосты…» Какие крылья? Здесь одни хвосты Колышутся в зеленом мелководье, Глаза прозрачны, головы пусты, Ленивой стаей месяц хороводит. Их плавники так холодны, остры, Нещадно режут борозды в ладони; Идут вальяжно карпы, осетры, Все счастье их живет в гнилом затоне. И к теплокровным тяготенья нет, Рассеялись мечты, молитвы, притчи… Твой над волной склоненный силуэт Не ближе, чем далекий росчерк птичий. «Объединяя рога и копыта…» Объединяя рога и копыта, Мы увлеклись – оказалась разбита Идея былого процесса творенья: Все искры вернуть в источник горенья. Увы, но инстинкты, повадки, изъяны Напоминают удел обезьяны, Замечены жесты и признаки речи, Но образ утрачивается человечий; Мозги укорочены, леность извилин, Эмоции, чувства души не развили, И близится неотвратимость момента Для прекращенья эксперимента. Погрязли в болезнях, баталиях, блуде Несчастные закрепощенные люди. А вдруг рудимент – это именно разум, И мыслить учиться никто не обязан?.. Вот ангелы ходят и смотрят печально, Но их сопричастности не замечают, И светоч познания кажется лишним Всем позабывшим, что смысл — во Всевышнем. «Для того по земле ходили…» Для того по земле ходили, Разрывая покров идиллий, Трудных жизней тащили воз, Испытания городили, Чтоб родиться не в крокодиле, А под сенью разумных звезд! «Когда б ты знала: из подземных бездн…»
Когда б ты знала: из подземных бездн Порой в стихах являются герои, Но крыльев их невыносимый блеск Ущербности падения не скроет. Когда б ты знала: горький корень зла Привит ко всем и плодоносит споро… Осколки лун вселились в зеркала, Жизнь заменяя тысячным повтором. Когда б ты знала: песни титанид, Пророчества и хоровые плачи — Вселенная в тебе гудит, звенит И требует быть сильной, мудрой, зрячей. «Дождь бил в окно, свистели трубы…» Дождь бил в окно, свистели трубы, В дверях гуляли сквозняки, Кинжал луны грозил на убыль Каленым острием тоски. Между иллюзией и явью, В неверном хороводе дней, Я даже не могла представить, Куда судьба свернет коней; И промедленье неслучайно — Так поздний вызревает плод: Чем глубже разочарованье, Тем неожиданнее взлет. «Где сумрак влажен и ветер тих…» Где сумрак влажен и ветер тих, Свои проталкивают своих, Всем несогласным – удар под дых! Неважно, что бесхребетен, слаб, Несет движенье хвостов и лап — К чинам почетным высокий трап. Кивал усердно – героем стал, Подняли с помпой на пьедестал И там оставили – лет до ста. А если честен, силен и смел, То одиночество – твой предел, Сквозные раны горючих стрел. Тебя осудит земной закон, Сокроют стены щитов, знамен, Изгнанье разума – их заслон. Соблазн пытает в сырой ночи, – Мечись и бейся, бунтуй, кричи! Не мозг им нужен – послушный чип. А усомнился, считай, пропал, Тебя с восторгом порвет толпа, Играя в кости и черепа. Ищи не званий – корней твоих, И будешь воин, огонь и вихрь: Живой поддерживает живых! «Отличительный цвет власти – серый…» Отличительный цвет власти – серый, Неприметный, скользкий, мышиный, Наползает, жизни лишает, веры… Подавляют разум людей машины. Столкновенье с ними – всегда опасно: Выжигает чувства, надежды зерна!.. Русский бунт сначала бывает красным, А потом всегда переходит в черный. |
