Одним только стаашем, даже не пользуясь магией, я обезвредил бы как минимум нескольких из тех, кто сейчас ерошил ветром волосы соседей по столу, баловался с маленькими земляными человечками и кипятил отвар в собственном бокале. Рука дёрнулась к поясу, где последние шесть лет висел жезл – главное оружие боевого мага, но… на мгновение сжав руку в кулак, я выдохнул и пошёл по проходу.

Да, учили нас отлично.

Видишь стихию? Сначала бей, а потом думай. Стихийника? Сначала скрути, а потом решай безумный он или может контролировать собственную магию.

Хмыкнув, я продолжил идти к возвышению со столами преподавателей.

Чувствовал ли взгляды в спину? Ещё как – преимущественно любопытные, но это пока. Слышал ли шёпот? Не без этого. Не таясь, разновозрастные студенты перешёптывались, гадая, кого им подбросили на этот раз. Зато преподаватели смотрели без восторга, точно зная, какие проблемы принесёт им моё назначение.

Я тоже знал – они боялись. Оттельберг – того, что меня подослали ему специально – отыскать все грязные академические тайны и сверить расходование императорских денег с присланными им отчётами. Остальные – реакции студентов, когда они поймут, что я не в теории, а очень даже на практике могу угомонить любого из них.

Интересно, сколько потребовалось бы времени, чтобы обезвредить ту лиерру во дворе?

Выделялись во всём этом безумии лишь двое – профессор Труберг, которая смотрела на меня с явным неодобрением и пришибленный, пытающийся стать незаметным, молодой маг за дальним столом.

– Дорогие друзья. – Со своего места поднялся Оттельберг, оглядывая зал отеческим взглядом. – Рад представить вам нашего нового преподавателя по контролю над стихиями – Рикарда Шалинберга.

Встав рядом с ректором, я повернулся и одарил зал бесстрастной улыбкой.

– Профессор Шалинберг – блестящий выпускник Академии контролируемой магии, – продолжил Оттельберг, когда стихли жидкие аплодисменты. – Боевой маг, не раз заслуженно отмеченный руководством своей академии.

По столовой пронеслись шепотки, студенты переглянулись. За спиной послышался смешок.

– И я искренне уверен, что невероятные успехи в боевых дисциплинах помогут профессору Шалинбергу установить тёплые и доверительные отношения с каждым из вас.

«Каждый» заметно помрачнел, я же продолжил слушать о своих достоинствах, за которые меня уже ненавидела половина академии.

– Некоторые личные магические обстоятельства заставили профессора сменить род деятельности, и я надеюсь, что вы отнесётесь к этому с пониманием, а профессор Шалинберг легко вольётся в нашу академическую семью. Добро пожаловать в Академию неконтролируемой магии!

Оттельберг повернулся ко мне с самым доброжелательным выражением лица. Я с понимающей усмешкой пожал крепкую старческую руку.

– Благодарю за гостеприимство. Уверен, что мы окажемся полезными друг другу, – повторил я его слова в кабинете.

Особенно Оттельберг – мне.

– Наверняка, – нервно улыбнулся ректор, правильно истолковав мои слова.

В последний раз бросив взгляд на мрачных уже студентов, я направился к столу. Единственное свободное место оказалось у того самого молодого профессора – если остальные разместились группами по четыре, он сидел в тоскливом одиночестве.

– Рик Шалинберг, – кивнул я, садясь рядом.

– Арек Вердебург, – дёрнулся он и едва не уронил со стола вилку. – Профессор Арек Вердебург, основы самопознания.

– Рад, – кивнул я, чувствуя на себе тяжёлые взгляды стихийников. – Кажется, я слышал ваше имя прежде.

– Имя? Ах, да. Да, конечно, – всплеснул руками Вердебург и всё-таки смахнул прибор со стола.

Извинился. Залез с головой под стол. Судя по звуку, с силой приложился о столешницу с той стороны. Сдавленно выругался. Вылез весь покрытый красными пятнами. И извинился ещё раз.

– Я… я преподавал в Академии контролируемой магии. Сначала практикантом, потом профессором, потом перешёл на боевой факультет, но почти сразу перевёлся сюда.

– Возможно, поэтому мне и знакомо ваше имя. – Вообще ни разу, зато есть шанс сойтись на почве давнего знакомства и выяснить что-нибудь важное.

– Можно Арек и на «ты». – Он протянул узкую ладонь с длинными пальцами.

– Рик. – Я ответил на рукопожатие.

Взгляд сам собой метнулся к ректору, который одной вступительной речью настроил подопечных против меня. Нелюбовь стихийников волновала мало, но в условиях почти полного отсутствия магии проще работалось бы с нейтрально настроенными студентами.

– Оттельберг от тебя не в восторге, – осторожно заметил Арек и смутился, когда я перевёл на него взгляд. – Представляя новеньких, он обычно ограничивается именем и должностью.

– Это взаимно, – хмыкнул я. На тарелках появилось овощное рагу и мы взялись за приборы – Арек за уроненный нож. – К счастью, любовь к начальству не входит в мои обязанности.

– Теперь и с любовью студентов будет сложно, – вздохнул он и подался вперёд, понижая голос: – Большую часть из них поймали и доставили сюда боевые маги – некоторых в антимагических ошейниках, некоторых обездвиженных заклинанием стазиса. И они всё помнят.

– Обойдусь без любви, я здесь не за этим.

Мне бы только найти способ вернуть магию и продолжить защищать империи от стихийников, а не учить магов, которые могут рехнуться в любой момент.

– А зачем? – Широко распахнул глаза Арек. Я усмехнулся.

– Учить, а для этого вполне достаточно страха. – И дедовских артефактов.

Снисходительно улыбнувшись, я, наконец, посвятил всё внимание своей тарелке.

Следующим утром идти по коридорам академии оказалось привычным – они мало чем отличались от коридоров нашей академии. Те же каменные стены, те же магические светильники, разве что пол у нас не подрагивал, в то время как здесь ноги то и дело чувствовали лёгкую вибрацию.

Страха не было. Не ощущалось даже волнения перед первой в своей жизни лекцией. Потому что у меня была цель? Может быть. А может быть из-за того, что впервые за пару месяцев на браслете светился синий камень – очень давно во мне не было столько магии. По сравнению с прошлым резервом – капля, по сравнению с вчера – бескрайнее магическое море.

– Доброе утро, студенты. – Никто из тринадцати присутствующих стихийников не пошевелился, продолжая заниматься своими делами.

Хмыкнув, я дошёл до стола и открыл журнал.

– Лиерра Ширкан? – Тишина. – Льер Брабург?

Студенты продолжали обсуждать знакомых, смеяться и сидеть прямо на столах. Бунт? Смешно.

– Малин. – Не зря я полночи знакомился с правилами и уставом академии. Передо мной возник призрачный искрящийся шар диаметром с локоть. – Отсутствующие и освобождённые в группе И-666.

– Все четырнадцать студентов допущены к занятиям, – отозвался привязанный к академии ещё на этапе строительства дух.

Был ли он душой, которая добровольно принесла себя в жертву? Не осталось ни одного некроманта, чтобы это узнать, но жизнь преподавателям Малин облегчала ещё как.

– Прекрасно, тогда пригласи к нам лекарей, уважаемые студенты заразились ушной болезнью, требуется лечение.

– Слушаюсь, – мелодично пропел дух и испарился.

Слышащие меня студенты напряглись, но продолжили делать вид, что меня здесь нет. Хмыкнув, я присел на стол и скрестил руки на груди.

Разноцветные шевелюры, громкий смех, обилие звенящих украшений или их полное отсутствие – студенты группы И-666 выглядели как шуты из гастролирующего шапито, и вели себя также.

Это просто они ещё не знали, какую редкостную дрянь заливали в уши от ушной болезни. Я знал. Пришлось как-то прочувствовать на себе, так потом ещё два дня уши горели изнутри и чесались так, что проще было их обрезать, чтобы не мучиться.

Вот только Малин сказала о четырнадцати студентах, а передо мной строили из себя самых умных тринадцать.

Ещё раз внимательно пересчитав ничего не подозревающих стихийников, которые разошлись до того, что в воздухе появились огненные силуэты, я обратился к углам.