- Расскажи мне ещё раз, как всё произошло, - допытывалась я ее изо дня в день, стараясь запечатлеть в памяти детали.

- Мы вышли гулять на ту детскую площадку. Всё как обычно. Мы же ходили туда каждый день! - сокрушенно помотала она головой.

- Мам, не кори себя, - взяла ее за руку. - Ты ни в чем не виновата. Это могло произойти и со мной.

- Девочки играли в песочнице. Мне на телефон пришла смс. Я полезла в сумку за очками, чтобы ее прочитать. После того, как прочла, позвала девочек, но их нигде не было. Послышался визг шин.

- А что за смс была? - задумчиво поинтересовалась я.

- Да я не помню, дочь. Что-то несущественное.

- А ты можешь поискать в телефоне?

На мгновение у меня промелькнула мысль, что смс могла быть отправлена специально.

- Да-да, сейчас. Вот. Кажется, эта.

Мама протянула телефон. Обычная смс из банка с предложением кредита. Я разочарованно вздохнула. Но зато мы знаем время - 10.28.

Вечером того же дня, когда я запросила видео дочек, Макс прислал его. На записи они смеялись, улыбались и радовались жизни, катаясь на карусели. Маша сообщила мне, что второй папа им очень нравится. Петя нахмурился ещё сильнее. Мама рыдала. А я слышала только, как мое сердце разтроилось, и вместо ударов своего, я слышу ещё и удары их. Они чуть быстрее, чуть активнее. Та тонкая нить, которая связывала меня и дочек, стала ощущаться сильнее – почти так же, как во время беременности.

Макс присылал видео каждый день, но разговаривать с ними не разрешал. Я не понимала этого. Они ведь страдают, им плохо... Но на записи они были каждый раз в разных местах.

- Петя, почему мы до сих пор не нашли их? Давай я позвоню в полицию, - уговаривала мужа.

- Потому что он возит их по всему миру. Ты разве не заметила, на последнем видео они были в Диснейленде?

- Зачем им эти развлечения? – закрыла я лицо руками. – Как можно развлекаться, если рядом нет нас?

Муж снова обнял меня, но я понимала, что его терпение тоже на исходе. Он мало спал по ночам. Почти не занимался бизнесом. Я поражалась его стойкости и выдержке.

- Мы найдем их.

- Когда?

- Скоро. Мои люди следят за ними, всё хорошо.

- Почему они тогда не нападают? – устало проговорила я.

- Чтобы не навредить девочкам. Поверь мне, милая, я всё это пережил сам. Я видел, как убивали моих родителей, - он сглотнул. – Видел, как за нами вели охоту, как им причиняли вред...

Он отвел глаза.

- Почему ты остался жив?

- У нас в доме был подземный ход, о котором мы узнали случайно. Я ушел через этот вход. Жил в детдоме. Родители так научили. Прошло время, я нашел обидчиков. Как видишь, семейный бизнес теперь снова в моих руках. Но давно уже вопросы не решаются так, как в девяностые. На дворе двадцать первый век. Я хочу, чтобы мы смогли всё уладить миром. Он не будет их возить бесконечно. Сейчас поиграет в хорошего папочку и успокоится. Всё равно где-то осядет – там мы их и возьмем.

- Хорошо, - согласилась я. – А что он хочет и почему вы не можете никак договориться полюбовно?

- Дела минувших дней, - уклончиво ответил Петя, явно не желая посвящать меня в подробности взаимоотношений с отцом моих детей.

- Может, я поговорю и смогу решить ваши недоразумения?

- Нет. Это бесполезно, - отрезал муж, и я больше не стала настаивать.

- Но... Петь... пожалуйста, больше не показывай видео с ними. Мне только хуже от этого. Но сам смотри. Я хочу быть уверена, что с ними всё в порядке.

Он согласно кивнул. Как только я перестала видеть счастливые лица дочек, я постаралась не думать о произошедшем. Но мысли все равно лезли. Как он их смог вывезти в другую страну? Наверное, сделал поддельные документы. Как же, оказывается, легко взять и просто так забрать и не отдавать чужих... да вообще неважно... любых детей. Забрать, и тебе за это ничего не сделают. Легко управлять чужими жизнями, когда у тебя есть деньги. Деньги дарят тебе свободу делать всё, что хочешь. Но не дают счастья. Может, он думает, что девочки – это его счастье?

Мое состояние постепенно начинало стабилизироваться.

Организовать всё было несложно. Особенно когда ты всех можешь купить. Охранника, который сидит и смотрит целый день в мониторы. Ребят, которые помогут отвезти. И даже банковского сотрудника, который вовремя отправил смс. Все люди покупаются и продаются. Вопрос только в том, за сколько.

Макс подманил девочек мороженым. Прижал палец к губам, прошептал на ухо, что это игра и что надо вести себя тихо. Помог залезть в машину, которая заранее была подготовлена и стояла там.

Он подготовился, почитал литературу. Но он не знал, что такое дети. Когда они, как сумасшедшие, начали скакать по квартире от безделья, от отсутствия детских игрушек и принадлежностей, а иногда – от голода, потому что Макс понятия не имел, когда их надо кормить, он понял, что одному ему не справиться. По объявлению нашел няню-гувернантку.

- Отец, это наша другая мама? – поинтересовалась Маша.

- Мама... – эхом откликнулась Саша и заплакала.

Но Зоя Васильевна, так звали помощницу Макса, быстро увлекла ее птичками за окном.

- Нет, это ваша няня... – обнял ее миллионер.

Маша, в отличие от Саши, была более контактной. Они быстро нашли общий язык и часто дурели, прыгая на кровати и кидаясь подушками, например. На что Зоя Васильевна недовольно сдвигала брови, наблюдала, ничего не говоря, но потом все же улыбалась.

- Как тебе живется с настоящим папой? – поинтересовался Макс у Маши, читая на ночь сказку.

- Что такое настоящий? – задумчиво спросила она.

Мужчина растерялся. Ведь девочки ничего не знают. Да и надо ли им знать?

- Ой, кажется, мы забыли Сашу тоже уложить спать, - перевел он тему разговора. – Сейчас я схожу за ней. Наверное, она уже искупалась.

На этом беседа о «настоящести» благополучно забылась.

С появлением няни стало гораздо легче и проще. Но Максу казалось, что девочки всё ещё не считают его отцом. Они часто плакали по ночам и спрашивали, где мама и папа. Он пытался их успокоить, но не знал, как. Просто гладил по рукам, по голове, по животику. Отвлекал. Рассказывал сказки, которые когда-то ему читала его мама. Они вроде бы забывали, но на следующее утро снова вспоминали.

Всё это время, пока он был с девочками, ему звонили все: партнеры по бизнесу, Ефим, Петя. Он брал трубку только от последнего. Всё остальное подождет. Подождет, пока он вдоволь насладится счастьем, ведь оно такое кратковременное. Дети скоро вырастут и уедут, как он когда-то. А пока... Пока есть возможность, надо показать им мир.

Так они начали перемещаться не в рамках Москвы, а поехали дальше исследовать заграницу. Они побывали во всех престижных детских парках, аквапарках, зоопарках и прочих развлекательных зонах. Двойняшкам было весело, но они сильно уставали. Для обычного человека перелеты и переезды – это стресс, а для маленьких детей – двойной. Засыпали моментально в частном самолете, который Макс арендовал у знакомого. Отец с умилением любовался родинкой над Сашиной губой и кудряшками Маши. Она так была похожа на него в детстве. Даже специально попросил маму перефотографировать старые снимки из альбома, чтобы у него в телефоне они тоже были.

Вот и сейчас после очередного активного отдыха он достал свое фото. Ему всего пять. Кудри почти до плеч. Улыбается до ушей. Каким веселым, открытым и искренним он был! А каким стал сейчас? От того милого Макса больше ничего не осталось. Только сталь в глазах, расчетливость и неудовлетворенность богатой жизнью. Потому что, вероятно, не такой судьбы он себе хотел. Все мы ошибаемся. Но важно уметь исправлять ошибки. И Макс искренне надеялся, что девочки смогут изменить его жизнь и его самого.

Даже родинки этой на лице ещё не было в то время. Когда же она появилась? Вроде бы лет в двадцать. У отца она тоже была на лице. В двадцать он уже перестал ездить в деревню. Попытался отмахнуться от навязчивых мыслей-воспоминаний, но взгляд упал на Сашу. Как же она была похожа на ту девчонку из деревни!