- Да ладно, ба, это же наш чувак!

Тут она соглашается, а Марат смеётся. Да, повезло ему, его тут любят. А больше всех Роксичка, которая, собака такая (без обид), липнет сегодня к Марату, а не ко мне. Обидно, я вообще-то тут именинница! Ну да ладно, прощаю. Знаю ее слабость. И сама ее разделяю.

- В общем, Янин, приходи вечерочком, слопаем торт, посмотрим Netflix.

- Приглашаешь?

- Угу.

День пролетает быстро. Несмотря на то, что я так и не завела друзей в школе, сегодня меня поздравляют. Думаю, статус девушки Янина свое дело делает. Да, мы больше это не скрываем. Марат спокойно, осторожными шагами вывел меня на то, что прятать это бессмысленно. Мне было тяжело, но я поверила. Поэтому сегодня принимаю поздравления и немного смущаюсь от всего того внимания, которое прилетело.

После уроков Марат сразу идёт ко мне. Бабушки дома нет, а на столе записка «Ушла за продуктами». Действуем по плану: наворачиваем салат на скорую руку, забираем тарелки с собой в мою комнату, включаем сериал и забираемся на диван прямо с едой. Думаю, раз в год-то можно? «Греческий» хомячим с какой-то невообразимой скоростью, добрый заботливый мальчик относит тарелки на кухню и даже сам моет, возвращается ко мне, выпускает Рокси в коридор и снова усаживается рядом.

В голове не пойми откуда берутся строчки «обстановка по кайфу», а внутри меня что-то потрясывается. Да, самой собой, мы с Яниным уже были в таком положении. Сидели на одном диване плечом к плечу, лежали, обнимаясь, целовались в каждом углу моей комнаты (один-один, ведь у него дома я тоже была, но знакома пока только с мамой Марата). И все же сейчас момент нашей близости ощущается как-то иначе.

Вообще я давно думала об этом и учила себя поддаваться чувствам, а не ставить заслоны. Марат совершено не торопит меня к «сближению», не настаивает, не намекает. Все само как-то постепенно происходит.

Я понимаю, что мы сейчас абсолютно одни, это только мой день и мои желания – сегодня я хочу довериться ему. Ну нет, не читайте буквально как «хочу лишиться девственности» прямо в свой день рождения, я просто хочу дать ему почувствовать, что мне нравится быть вот так наедине, и в эти мгновения мы можем не просто сидеть рядышком и держаться за ручку.

Я опускаюсь на диван, Янин почти моментально укладывается рядом.

- Ты безумно красивая, Лексус, – почти шёпотом произносит Марат.

- Поцелуй меня, – сама не верю в то, что говорю.

Но сегодня мне хочется целоваться до одури, чтобы губы болели ещё два дня.

Янина не надо просить дважды: берет мое лицо в свои ладони и быстро прижимается губами к моим. Поцелуй, словно бутон, раскрывается медленно, но нежно и красиво. А потом от нежности переходим к тому, что нам друг друга мало. Мы обнимаем все крепче, впиваемся все сильнее, я почти забываюсь, отдаюсь моменту. Кажется, успеваю лишь моргнуть, как Марат подминает меня под себя. Ещё раз моргнула, а его руки уже гладят плечи. Ещё – а его ладони, чуть приподняв край футболки, сжимают талию. Это отрезвляет, и тело тут же напрягается, посылая мозгу импульсы, что я разошлась и тороплюсь. Из расслабленного тело моментально натягивается в струну, а мои руки ложатся поверх ладоней Марата и тормозят его.

- Не бойся, Лекс, остановить ты всегда можешь, но я не сделаю плохого, – смотрит на меня своим таким честным-честным взглядом. Сдаюсь под воздействием нот его голоса и веснушек. Сдаюсь и вновь возвращаю свободу его рукам. Он позволяет себе чуть больше, но грань не переходит.

Марат осторожничает, миллиметр за миллиметром укрощая мурашки на моей коже. Вот его руки сомкнулись на спине, и мурашки толпой перебежали туда. Вернулись к животу – и мурашки бегут за ними.

Он медленно погружается в это путешествие, и чем дальше Марат, тем выше моя футболка. Он открывается от моих губ, наклоняется и целует чуть ниже пупка. Сердце принимается стучать в сумасшедшем ритме, он целует ещё, а сердце стучит упрямо, гоняя не только кровь, но и все мои чувства по телу.

Я цепляюсь за его плечи, спину, запускаю руки в светлые волосы. Так волнительно и сладко, так нежно и трепетно. Он долго целует шею, грозясь оставить свои следы, сердце все разгоняется и разгоняется…

Если бы оно не било так громко по ушам, я бы услышала. Будь я на этой планете, а не на другой.

Когда Марат целует прямо в область солнечного сплетения, дверь в комнату  с шумом открывается, а на пороге стоит моя мать…

Марат

Хороший праздник, я оценил. Нет, конечно, я хотел познакомиться с мамой Саши, но не в тот момент, когда буду разглядывать лифчик ее дочери. Чисто технически я ничего не сделал, между нами ещё ничего не было, а если бы и было, сорри, с сегодняшнего дня Лекс восемнадцать. Это доводы разума, а это мама моей девушки, которая застала меня, простите, раздевающим ее дочь.

Бывает, что же.

- Саша! Это ещё что? Кто это? – хватается за сердце дамочка. Дамочка? Мамочка. Вот, так лучше.

- Здрасьте, – улыбаюсь, спокойно одергивая футболку Лекс. Вижу, что она в панике, но я не хочу, что она сейчас считала себя виноватой в чем-то.

- Александра, ты что тут устроила? Кто это?

- Я – ее молодой человек, Марат, приятно познакомиться, – отвечаю вместо чизкейки.

- А мне неприятно, молодой человек!

- Маааам…

- Нет, Саша, это такой позор! Уехала из дома и спишь с кем попало!

- А вот не надо, – вмешиваюсь, потому что обидно. Я вам тут не «кто попало». – Я правда хотел с вами познакомиться. Знал бы, что сегодня, оделся бы посерьёзнее.

- Спасибо, что не разделся совсем! – возникает женщина. Господи, мамаш, ты щас такое дело мне испортила, что теперь уже можешь говорить все, что угодно.

- Да пожалуйста. Если что, мы с вашей дочерью вместе уже несколько месяцев, и она со мной не спит, поэтому не стоит такими обвинениями бросаться.

- Поучи меня ещё!

Вот не знаю, что мне сделать. Уйти и глаза не мозолить или остаться, чтобы Лекс не бросать. Потому что чизкейка нервничает, как будто нашкодивший котёнок. А котёнок, к слову, даже нашкодить не успел.

- Саша, ты мне ответишь что-нибудь или нет? И когда уже он уйдёт?

Никогда, мамусь, никогда. Если только Лекс сама не попросит.

И не думайте там, что я без уважения к этой женщине отношусь. Просто не надо меня называть кем попало. У меня нет планов лишить свою девушку невинности и бросить. А ее мать, которая меня с нового года, с самого начала отношений с Лекс, в глаза не видела, что-то себе придумала.

- Мам, Марат – мой парень, у нас, если хочешь знать, ничего не было, и папе, кстати, Марат нравится.

- Ах, папе нравится? А я сейчас позвоню твоему папе! Как он может «это» одобрять?

У Саши щеки краснеют. Не, офигеть. Она и без того боялась близости, как огня, а как только стала чуть смелее, ее пристыдить хотят. Спасибо, дорогие родители, вы тааак нам помогаете!

- Алло, Витя? – а вот и долгожданный «звонок другу». – Витя, а ты знаешь, что я приехала поздравить нашу дочь с днём рождения, а она в кровати с каким-то мальчиком кувыркается? Это нормально, как ты считаешь? Да, Витя, я не знала, что у неё есть мальчик, но это не меняет ничего! Они ещё школу не закончили! Ты хочешь раньше времени внуков получить?

О, Серёжи на неё нет. Ну вот в этой части, про внуков. Так и хочется сообщить этой женщине, что внуками я бы ее точно раньше времени не наградил. Но что-то не хочется мне заводить такие разговоры. А то вдруг лет так через десять у неё реально внуки будут с отчеством «Маратовичи», она мне потом всю жизнь припоминать будет, как я по молодости с ней поругался.

- Да, Витя, будь добр, поговори с его отцом! Пусть мальчик ведёт себя прилично с нашей дочерью!

А вот сейчас не понял. С отцом? Что? Отец Лекс уже с Серёжей что-то перетирает? А, ясно, домой можно не приходить.

«Я же тебе говорил, если ее отец пожалуется…»

За что мне это? Я что плохого сделал вообще?