Ускоряю шаг, догоняю собаку и опускаюсь перед ней на корточки вновь. Вы бы видели эту довольную морду! Опять позволяет гладить и кайфует, когда почесываю обеими руками. Не то что эта… До плеча дотронься, вся напрягается, сваливает в закат.

Достаю телефон и снимаю Рокси на видео. Хороший тандем у нас получился, можно и похвастаться перед друзьями. Видосик быстро отправляется в публикацию, а телефон обратно в карман.

Все еще сижу и смотрю на Лекс снизу вверх.

- Неделина, ты всегда такая?

Она даже не удосуживается спросить, что я имел в виду, просто глаза прищуривает, словно две бусинки в ракушке из длинных ресниц. Че, блин? Это что за ванильную ерунду я сейчас ляпнул? Какая еще… ракушка?

- Ты всегда делаешь вид, что плебеи не заслуживают императорского внимания?

- Прости, но ты сейчас серьезно отнес себя к плебеям? – Лекс выворачивает мой вопрос в свою пользу.

- Вообще-то, я назвал тебя императрицей. Не, не катит?

- Катит. Спасибо за такую оценку.

- Обращайся. Я Рокси запостил, ничего страшного?

- А смысл спрашивать, если уже сделал?

- Ну где я, а где логика, да?

Тут уже она соглашается. Мы гуляем минут сорок, разговаривая о ерунде. Лексус раз пятнадцать вздыхает, намекая мне, что я туговато соображаю, но с шуток смеется. Тихо, чтобы не радовался сильно. Мы делаем круг и возвращаемся к ее дому. Морда Рокси явно изображает что-то типа «заверните нам этого мальчика», лицо Лекс выражает «Боже, зачем я его позвала с нами?». Да ладно, девочки. Потом разберемся.

- Завтра встречаемся в бассейне, да? – с легким смешком в голосе спрашиваю напоследок.

- С чего бы? Ты же не думаешь, что я соглашусь плавать с тобой еще раз?

- Именно так и думаю.

- Твоя самоуверенность тебя погубит.

- Да нифига.

- Рокси только что организовала твой фан-клуб.

- Она милашка. Поцелуй ее за меня.

Да уж, эти глаза надо видеть. Я прям представил, как Саша морально готовится передавать мои поцелуи… Просто лол.

- Пока, чизкейка. Место встречи изменить нельзя.

Она машет ручкой и отправляется домой, а я чешу в свою сторону, на ходу проверяя, кто уже оценил присутствие чужой собаки в моих историях. Уверен, все уже в курсе, чей это доберман. Инстаграм из каждого Шерлока Холмса сделает.

В директе весело.

Кир: «Ясно, Мар, как вы там «математику» учите:)»

Да, друг, так и учим.

Полина: «Это собака Неделиной? Ты серьезно, Марат? Ты гуляешь с этой…?»

Ой, там, наверное, у одной Полиночки бомбит во все стороны.

Кай: «Классная собака. А хозяйка так себе, да? Или уже передумал?»

Это еще что за наезд?

Кай

«Она не твоя, хоть с тобой она

даже иногда и бывает»

(с) Мот «Она не твоя»

Этот сраный телефон хочется расколоть. Ладно, телефон не виноват. Виноват я, потому что недооценил Янина.

Классно, да? «Ничего не значит». Но стоит уехать из города на неделю, он уже гуляет с девушкой, которая мне нравится.

Крутая логика Марата: сказать, что ему пофиг, а делать совершенно по-другому. Я в восторге от этой святой простоты.

Всю обратную дорогу просто колотит. Дэв бросает на меня обеспокоенные взгляды, но я лишь отмахиваюсь, мол, устал и домой хочу. Сразу со стадиона едем в аэропорт, летим с пересадкой в Москве,  в родной город возвращаемся глубокой ночью. Спать хочется дико, глаза слипаются, словно в них какая-то зараза старательно кидала песок последние пару дней. Утром меня бодрит минералка из холодильника и пробежка с Робертом. Лекс и Рокси мы не встречаем. Ну да, мы же не Марат Янин, с чего бы нам такая честь. Восемь, блин, утра, а меня уже раздирает от желания прописать Янину по роже. И Лекс увидеть хочется… Нет, это первое. Потом все остальное.

В десять, когда я пью вторую огромную чашку кофе, звонит хозяин квартиры. Говорит, ремонт окончен, можно заезжать обратно. Надеюсь, мне не особо долго там сидеть осталось. После покупки тачки сразу начал копить на свою хату, но острой нужды нет, поживу и в берлоге пока. Сообщаю родителям, что мне пора бы и честь знать, собираю вещи. Волнуюсь за Роба, у него опять стресс будет из-за переезда. Хреновый я хозяин, да? Какой есть. Стараюсь будет не самым плохим.

В двенадцать привожу чемоданы на квартиру, осматриваю новый ремонт, десять минут общаюсь с хозяином. На всех этих эмоциях я даже не узнал, согласен ли он на собаку. Хотя… Я плачу за хату раза в полтора больше, чем стоит ее аренда в нормальном мире, с чего бы возникать? И я прав: никто ничего против не имеет. Так что мы с Робом привыкаем к месту, я возвращаю свой привычный «экобардак», потом устраиваю поход в ближайший супермаркет – холодильник-то пустой.

В три выезжаю с подземного паркинга обратно в ту часть города, откуда уехал утром. Не домой. К Лекс. Пока еду, успеваю позвонить и спросить, на месте ли она. И вопрос резонный: Лекс оказывается в женском раю – в магазинах.

Уточняю, в каком ТЦ она шопится, двигаюсь прямиком туда. На минус первом этаже нахожу цветочный, в этот раз забираю охапку белых роз. Не признаю я всякие модные цветы, розы есть розы. Кто-то говорит, банальщина, но я советую не путать банальщину с классикой. Пока поднимаюсь на эскалаторе на третий этаж, ловлю на себе десятки взглядов и явное презрение в глазах молоденьких девчонок. Презрение в сторону Лекс, типа «и чем она заслужила такое?».

И как объяснить? Она заслужила тем, что я в нее влюбился, ясно? Тем, что я скучал и хотел к ней. Тем, что дурацкое «с первого взгляда» бывает.

Лекс скидывает сообщение с названием магазина, и я с цветами наперевес мчу туда. Кажется, кто-то застрял в примерочных, потому что среди посетителей ее не вижу. Примерочная так примерочная, чего уж.

Лекс крутится перед зеркалами в узком черном платье. Мать моя женщина… Это незаконный прием. Как в песне, которую Дэвид напевает по поводу и без: «Ты беспощадна, когда нарядна». Так просто нельзя.

Она видит меня в зеркале. Все видит: и розы, и отвисшую челюсть, и то, как смотрю на нее. Так хочется подойти и сказать «Забирай это платье, уходим отсюда. И его куплю, и любое. И вообще все, что захочешь».

Это магия или что? Я ведь ничего не знаю о ней. По крупицам собираю пазл под названием Лекс. Где учится, где живет, чья дочь. Жаль, что она такая неразговорчивая, а ведь могли бы стать друг для друга тем, кому хочется доверять.

Прикусив губу, поворачивается лицом ко мне. Осторожно, как природа оттаивает после зимы, улыбается.

- У папы скоро пятилетие ресторана. А у меня платья подходящего нет, – объясняет свой выбор.

- Это подходящее?

Лекс пожимает плечами.

- Отвечу за тебя: абсолютно.

Подхожу ближе к ней, одной рукой прижимаю к себе букет, а другой перехватываю ее ладошку. Хочет вырваться, но не получится. Я серьезно настроен.

Она опускает глаза вниз, зачарованно разглядывая свою ладонь в моей. Я не знаю, почему она так реагирует на простые прикосновения, но хочу, чтобы не боялась. На страхе доверия не получишь. А мне нужно.

Сколько секунд мы так стоим? Продавщицы смотрят, плевать. Я не отпущу просто так.

- Я скучал, Лекс.

- Ты говорил.

- Закрепим в твоей памяти.

- Ты ничего не боишься?

- Нет. А должен? Все будет хорошо, крох. Честно. Но уже слишком поздно отходить в сторону.

- Ты ничего не знаешь о том, какой я была до встречи с тобой.

- Исправить это можешь только ты. Понимаешь?

Молча кивает. Боже, какие глаза у нее, все-таки. Черный омут? Да, именно. И кто меня тянет туда?

Лекс все же выдергивает ладонь и уходит в примерочную комнату. Возвращается в своей обычной одежде, принимает цветы, которые заждались ее, и направляется к кассе. Мое предложение сделать платье подарком отбрасывают. Ладно, не претендую на ту роль, которая могла ей померещиться. Главное без перегибов.

С цветами и пакетами она усаживается ко мне в машину. Не возражает, чтобы подвез, а я только рад продлить момент встречи. Чем дольше мы с ней, тем сильнее оттягивается экзекуция Марата. Потому что, вашу мать, я должен жить с мыслями, как на него смотрит Лекс? А как разговаривает с ним? А улыбается ли? А позволяет ли взять себя за руку или…?