- Да, дочь, привет.

- Привет, пап! А ты не в ресторане?

- Тут, малыш.

- Уже поздно, папуль, хватит работать. Время отдыхать. Поехали домой, а? Я хочу к нам.

Вот легко и просто. Чувствую, где и с кем мне нужно быть сейчас. Плевать на Анжелику, в конце концов, она теперь не на правах любовницы, все-таки у них с отцом серьезные отношения. Меня, конечно, перекашивает до сих пор от этой мысли, но бороться с Анжеликой я не буду. Отец ее выбрал – все остальное его дело, даже если я не согласна.

- Птичка, что я слышу? Неужели ты готова домой приехать? Я так рад, Лекс. Может, поднимешься пока сюда?

- Я с Рокси.

- Понял. Тогда ускоряюсь, попрошу сложить нам ужин с собой. Жди на парковке, я к вам выкачу.

Кстати, есть своя особенность в том, ты – дочь ресторатора. С тех пор, как папа открыл свое заведение, мы почти не ели домашнюю еду. Шеф-повар всегда собирал вкуснейшие ужины и обеды, с завтраком мать, к счастью, справлялась сама. Повзрослев, я уже и сама могла готовить по утрам. Папа, кстати, тоже прекрасно готовит. Правда, только рыбу или мясо. Но ведь это самое мужское, да? Шашлык у него такой, что пальчики оближешь. А стейки… Ммм…

От этих мыслей прям-таки слюнки текут. Звоню бабушке, чтобы предупредить ее о том, что поеду сегодня к отцу. Она реагирует спокойно, но я знаю: радуется. Не по той причине, что я ее напрягаю дома и она мечтает от меня отделаться, а потому, что бабушка считает: даже взрослый ребёнок не должен терять связь с родителями. И если с мамой связь уже почти потеряна – эту женщину моя жизнь мало интересует – отец по-прежнему делает для меня все, что в его силах.

Буквально через пять минут его огромный чёрный танк выезжает с внутренней парковки на уличную, и мы с Рокси «загружаемся». Эта девочка привыкла к путешествиям на автомобиле, особенно на папином, и дорогу переносит легко. До дома мы доезжаем в непринужденной беседе под праздничные мелодии на радио, а когда входим в квартиру, недовольства на лице Анжелики я не вижу. Слава богу, а то куда бы ей ещё и возмущаться – это мой дом, так-то.

Папа предусмотрительно хранит до сих корм для Рокси. Знал, видимо, что однажды пригодится. Покормив собаку, отправляют ее в свою комнату на второй этаж, и мы сами приступаем к ужину. Поразительно адекватная обстановка за столом. Анжелика по большей части молчит, но если и вставляет свои пять копеек, все к месту. И все же больше в разговор включены мы с папой. После того, как допиваем чай, Анжелика загружает все в посудомойку и отправляется в комнату заниматься своими делами, за что я мысленно накидываю ей пару баллов в плюс, а мы с папой включаем телевизор и заваливаем на диван в гостиной. Находим в поиске кино «Один дома», который мы оба любим, и готовимся наблюдать за борьбой Кевина с бандитами.

- Птичка, как дела с Каем у тебя? Ты давно не говорила о нем, – неожиданно спрашивает папа.

Так, не думаю, что ему стоит знать о новогодней ночи, а то перепугается. Надо как-то иначе преподнести информацию.

- Мы уже виделись в новом году, пап, но больше видеться не будем.

- Почему?

- Так будет по-честному. Я не влюблена в него, зачем тянуть и дальше давать надежды?

- А я думал, что этот браслет – подарок от него.

Смущаться глупо – я же понимаю, что он уже несколько раз обратил внимание на цепочку на моем запястье.

- Подарок, но не от него, пап.

- Дочь? – папа смотрит в упор на меня, вынуждая все-таки смутиться.

- Ну да. Помнишь Марата? С которым я ездила кататься на сноуборде.

- И который сын прокурора Янина?

- Он не родной сын, Сергей – его отчим. Но считает за родного.

- Это меня волнует куда меньше того факта, что некий Марат дарит тебе на праздник шикарные подарки.

- Мы дружим, пап.

- И только?

Ещё и целуемся, начиная с сегодняшнего дня.

- Возможно, нет.

- Дочь, а давно ты стала говорить загадками?

- Мы не встречаемся, если ты об этом. Но постепенно дружба переходит в нечто большее.

Уголки губ папы приподнимаются в легкой улыбке.

- Ты говоришь об этом с радостью. Целовались уже, да?

- Ну паааап…

Я прикрываю лицо ладонями, пряча за ними глупую улыбку. Не готовилась рассказывать папе такие подробности, но скрыть ничего не получается – глаза меня выдают.

- Малыш, не волнуйся, я же понимаю, тебе уже почти восемнадцать. Ты не всегда будешь просто за ручку с мальчиками держаться.

- Пап, я пока этого всего боюсь.

- Когда ты влюбишься по-настоящему, ты не будешь бояться. Лекс, ты не подумай – я сейчас не пропагандирую ничего. Я просто понимаю, что запрещать уже не могу – ты скоро совсем взрослой станешь. Только не вздумай спешить, если не уверена. Любящий тебя парень будет осторожным и ответственным, помни это, хорошо?

Это сейчас папа намекает на то, что не все парни Савве подобны? Да, я понимаю, он прав. Но о близости думать сейчас… Речь даже не о конкретном парне, а просто об этом явлении. Рано ещё, ну правда. Я в курсе, что почти все мои ровесницы «уже». Но я – не все, я никогда не гонюсь за тем, чтобы делать, как другие. Мне кажется, любовью надо заниматься первый раз не для того, чтобы галочку на самой себе поставить, а когда ты поймёшь – вот он должен быть моим первым. С ним готова.

Наверное, когда-нибудь я почувствую это, но впереди у меня то, что крайне далеко от постели, – мне бы просто выяснить, что хочет Марат после этого поцелуя?

А он, кстати, пишет мне на ночь, когда я уже лежу в кровати и листаю соцсети перед сном.

Марат: «Ты ушла в подполье, потому что…?»

«Я дома, Марат. Дома с отцом». 

Марат: «Мамина симпатяга, папин чизкейк?»

«Да ну тебя, заладил: чизкейк, чизкейк».

Марат: «А я виноват, что ты сладкая?»

Ну нет! Это за гранью! Я разворачиваю телефон экраном вниз и прячусь под одеяло. От самой себя прячусь. Я же знаю, что эта его фразочка вызвала у меня улыбку. В контексте сегодняшнего поцелуя все его шутки обретают новый смысл.

Марат: «Лексус, то, что сегодня случилось, я должен был сделать ещё на дискотеке. Но может, оно и к лучшему, что так. Иначе все бы осталось в прошлом году»

«Разве это все может быть серьезно?»

Марат: «Лекс, я тебе докажу, что может. Ты увидишь, каким я могу быть».

И неужели он все это ради меня хочет доказывать?

Марат

Меня не было дома минут сорок, не больше. Возвращаюсь, а стол на кухне уже уставлен коробками с едой из ресторана папы Лекс. Видимо, маман подсуетилась ещё тогда, когда из аэропорта ехали.

- Могу на следующий раз скидочку организовать, – бросаю на ходу, пока двигаюсь в ванную мыть руки.

- И каким образом? – заинтересованно кричит мама, чтобы до ванной точно долетело.

- Есть каналы.

Мама пропускает это мимо ушей и резко переводит тему.

- Не надумал с Кириллом помириться?

- С чего бы? – наскоро вытираю руки полотенцем и возвращаюсь на кухню. Такие заговоры вести выкриками за стенку я не готов.

- Он приходил, пока ты гулял. Или где ты там был? В общем, я сказала Кириллу, что ты будешь позже.

- Мам, ты правда думаешь, что я могу его простить? Он повелся на дешевый развод, был уверен, что я ему вру, а ещё при мне послал девушку, которая мне нравится. И это мой лучший друг, я с ним годами делился всем! Он во мне усомнился! Как я вообще могу думать о том, что мы снова будем дружить?

- Ты ведь не знаешь, какая у него позиция по поводу всего этого. Вдруг он раскаивается и готов извиниться?

Вместо моего ответа звучит сигнал звонка с улицы. Не иначе как Теклера опять принесло. И что же он хочет?

- Ты пойдёшь к нему? – спрашивает мама. Я же говорил – она слишком хорошо к нему относится. Он не заслуживает этого.

- Пойду послушаю, какую речь заготовил, раз уж приперся.

Натягиваю куртку и выхожу, впускаю Кира во двор, но в дом не веду.

- Привет, Марат. С прошедшим днём рождения, – спустя два дня все-таки сподобился поздравить.