Но сдаться не могу. Новая встреча – и я понимаю, почему не отступаю. В этих глазах я утонул с первого дня, спасаться поздно. К тому же, парень у неё за это время не появился. Дурак Янин не в счёт, он просто тусуется с ней, ничего такого. Хоть чуть что, в морду ему прилетит, я обещал уже.

Дэвид сворачивает воспитательные беседы, замолкает и вновь закрывается от меня наушниками. В напряжённой тишине въезжаем в Тулу и сразу направляемся к стадиону. Едва выгружаемся из автобуса в гостевую раздевалку и развешиваем привезённую с собой игровую форму, тренер уже гонит на поле для предматчевой разминки. Стараюсь максимально, потому что сегодня хочу адекватно сыграть на глазах у Лекс. В назначенное для встречи время захватываю билет на вип-трибуну, который выбил с боем, и выхожу со стадиона на служебную стоянку.

Лекс в легком пальто, едва прикрывающем пятую точку. Не, молодец, конечно. Нашла в чем на открытый стадион в конце октября прийти.

- Лекс, ты так замёрзнешь за два часа.

- Я подумала, что погода позволяет прийти в этом, более тёплую куртку не стала надевать.

- Зря.

Порыв обнять ее сдерживаю. Она меня обламывала уже несколько раз, и я больше всего мечтаю выяснить, в чем проблема. Даже скромницы и недотроги не так панически реагируют на потенциальные обнимашки с парнем.

Стягиваю с себя тёплую клубную куртку, шагаю к Лекс и накидываю ей на плечи. В меня летят возражения, но я отмахиваюсь.

- Нет, крох, придётся послушаться. Если ты простудишься, твой папа сделает из меня фрикасе.

- Но вип-трибуна?

- От холода не защищает. Просто отделяет тебя от толпы фанатов.

Лекс придерживает куртку на плечах, сжимая воротник своими нежными пальчиками, а сама разглядывает эту новую для неё вещь. Глаза в глаза как будто боится смотреть.

- Поднимайся на трибуну, – черт, как будто приказ получается. – Мне нельзя надолго отлучаться. После матча минут десять-пятнадцать пережди на трибуне, народ разойдется, а я как раз переоденусь и выйду сюда. Встретимся тут же, хорошо?

Молча кивает, ещё сильнее цепляясь за куртку. Подмигиваю и убегаю к служебным дверям, стараясь не оборачиваться, чтобы не поддаваться соблазну следить за ней. Когда выходим на матч, быстро проверяю вип-трибуну и нахожу глазами Лекс, убеждаюсь, что она на месте, все хорошо.

Стараюсь отпустить мысли и играть спокойно, словно за мной не следит никто. Первый тайм туляки проводят лучше, в перерыве тренер вытрясывает душу из каждого, и на вторую половину встречи мы выходим с мотивацией в виде звиздюлей. Мы пропускаем первыми, но тут же Дэв сравнивает счёт, а в самом конце матча судья даёт обоснованный пенальти, который я реализую мощным ударом, слишком сложным для вратаря.

2-1, три очка наши. В раздевалке шумно и весело, но мне не до обсуждений и празднования. Я одеваюсь второпях, Дэвид это замечает и в очередной раз напоминает, что уроет меня, если Саша будет плакать.

Отвечаю тем, что в таком случае урою себя сам. И это правда. Моя девочка должна улыбаться, а не слёзы лить.

Администратор сообщает, что в честь победы тренерский штаб накинул ещё час свободного времени до выезда. Значит, я даже успею сводить Лекс погреться где-нибудь. Нахожу девочку на служебной стоянке, где и договаривались о встрече. Отмечаю про себя, как идёт ей огромная дутая куртка нашего клуба. Лекс спешно начинает стягивать ее, но я торможу.

- Тебе так классно в этом, можно сфоткать?

Лекс, включая лёгкое кокетство, даёт свой телефон и становится в удобную для фотографии позу. Я делаю несколько фоток, надеясь, что она опубликует, потому что хочу их себе.

Саша все-таки возвращает мне куртку, и не могу сказать, что за это время успел почувствовать холод. Рядом с ней холодно не было, несмотря на ее сдержанность и некоторую отстранённость. Хотя меня это задолбало редкостно, и я очень хочу исправить все. Каким угодно способом.

- У нас есть два часа.

- А ты говорил, только час?

- Тренер часок накинул в честь победы.

- Поздравляю, – едва заметно улыбается. – Рада, что увидела твой гол.

- Не замёрзла?

- Нет, конечно, в такой-то броне.

- Но пойдём посидим где-нибудь, хорошо? В прошлый приезд разведали с парнями хорошее место.

Я беру за руку и веду вверх по улице. Она не вырывает руку и не возмущается. Прогресс или что? «Или что» я бы не хотел.

- Лекс, ты меня по-прежнему боишься?

Закусив губу, она отпускает глаза на свои ботинки. А, ну да, там же интересно очень.

- Если ты боишься, то это глупо, потому что я ничего плохого не сделаю. А если я тебе не нравлюсь, то для меня совсем загадка, почему ты соглашаешься на это все.

- Кай, ты мне…

- Ну-ну, договаривай.

Жестко. Да, знаю. Но плюшевыми медведями я правду из неё не вытащу.

- Я боюсь не тебя, – наконец отвечает.

- А чего?

И опять молчание. Да твою ж…

- Лекс, я понял, что у тебя проблемы в прошлом были, но как мне делать шаги тебе навстречу, если ты ничего не разрешаешь?

- Кай, пожалуйста, – она пытается вырвать ладонь из моей руки, но я не даю, обгоняю ее и становлюсь впереди, преграждая дальнейший путь.

- Лекс, это я хочу сказать: пожалуйста. Пожалуйста, реши для себя, чего ты хочешь. Ты же в курсе, что ты мне нравишься, правда? А я не знаю, как вести себя с тобой. Чувствую себя дебилом, который от большой любви птичку в клетку посадил и не выпускает. Скажи «нет», и я выпущу.

Это пипец, товарищи. Я опять выдал что-то не то.

Потому что в глазах у неё мерещится блеск слез, и я уже мысленно готовлю лопату для самого себя.

- Я боюсь любых отношений, Кай, – неожиданно признается Лекс. Не знаю, чего ей стоит собраться с силами. – Я никому не говорю, почему. Точнее, Дэвид знает, но он близкий друг.

- Я тоже могу быть другом, Лекс.

- Я хочу, чтобы ты понимал меня. Поэтому… Да, я расскажу.

В уютном ресторане готовят отличные блюда на гриле, но полезет ли кусок в горло при таком раскладе? Не уверен, что хотел выбивать признание силой, но с другой стороны, если бы она совсем не хотела, то сбежала бы вместо того, чтобы начинать такой разговор.

А она не сбежала.

Мы сидим друг напротив друга. У Лекс руки сцеплены в замок, я знаю, что это значит, и не трогаю ее. Сейчас это будет не поддержкой, а очередным давлением.

- Лекс, давай так: если ты не можешь, то не должна. Рассказывай только в том случае, если реально готова.

Она кивает. Смотрит на меня.

Да, она на меня смотрит, и даже не верится. Под таким взглядом я смущаюсь, руки сами тянутся, чтобы волосы пригладить.

- Я почти год встречалась с парнем из своей школы, – она начинает сама, без моего вопроса.

Так, ничего удивительного не вижу. Лекс такая, которую трудно не заметить. Конечно, к семнадцати годам она должна была успеть с кем-то повстречаться.

- Я уже чувствую, что он козел.

Лекс издаёт нервный смешок, переводя замочек своих рук на только что принесённый кофе.

- Вначале он вёл себя, как нормальный парень. Даже родителям моим понравился. Он был популярным в нашей гимназии, девчонки всегда висли на нем, но он выбрал меня.

Ну так-то тоже логично. Нахрена другие, если есть Лекс?

Это мысли про себя, а так я молчу.

- Мне все завидовали. Близких подруг и без того не было, а когда мы начали встречаться, девочки уже ненавидели меня в открытую. Некоторые даже гадости с фейков писали.

Сучки малолетние, других слов нет.

- Он мне нравился, и я на все остальное глаза закрывала. Думала, что переживу бойкот, но не пережила другого.

- Что он сделал, Лекс? Почему ты теперь так боишься? У тебя не просто стеснение. Панический страх.

Лицо ее тут же принимает взволнованный вид. Страшно ей говорить, вижу. Твою мать, это дерьмо.

- Он хотел меня силой. Пришел на мой день рождения домой, еще когда с родителями жила. В тот момент я была одна. И он… Я не хотела, но он не останавливался…

А вот теперь плевать на дистанцию и все такое. Последние слова дались ей так трудно, что я понимаю – теперь уже пофиг на все эти установки, я должен. Должен.