Я помнил адрес, где этот товарищ обитал вместе со своей семьей, притворяясь примерным гражданином нашей родины. Помнил адрес небольшой лачуги, которую он купил и которую использовал для нескольких убийств — она находилась на самом берегу протекавшей через Шахты речки-вонючки. Кажется, уже в этом году Чикатила должен поступить на работу на какое-то ростовское предприятие. В конце года он снова попадет в поле зрения милиции, и его снова отпустят, потому что сейчас все местные следователи увлечены так называемыми «дураками» — умственно отсталыми ребятами, которые готовы взять на себя что угодно, даже убийство, если им покажут пальчик. А в следующем году он вместе с семьей окончательно переедет в Ростов, где его и повяжут через шесть, кажется, лет. Но всё равно его будут считать именно шахтинским упырем — хотя родом он откуда-то из-под Харькова, а в этом городке прожил лишь часть своей многогрешной жизни.
Проблема была в том, что все мои наполеоновские планы были пригодны только на то, чтобы оказаться в одном месте — в той самой, мягко говоря, пизде, которой Алла сегодня так заманчиво сверкала на пляже в городке Верхний Мамон. В моём будущем я бы давно заказал номер в гостинице по интернету и даже оплатил бы его; по приезду нас с Аллой ждал бы сытый ужин и пристойная кровать со свежим бельем. Я бы уложил девушку спать, а сам бы прогулялся по городу — навестил бы квартиру, в которой жил маньяк, а если его там не окажется — сходил бы и в ту мазанку на краю речки Грушевки…
Дальше мои действия скрывал туман войны, а согласно наиболее приближенной к реальности версии я должен был вызвать Чикатилу на разговор, изобразив из себя ревнивого мужа или ещё какого родственника одной из его многочисленных пассий. В читанных мною книгах этот товарищ представал тем ещё ловеласом и имел любовниц во многих городах и кого-то из них, кстати, убил. Я не знал, сработает такой примитивный план или нет; мне придавали уверенность лежавшие в сумке нож и гвоздодёр. Я не задумывался о том, что буду делать, если мне придется убивать Чикатилу. Неосознанно я собирался вернуться в гостиницу и заснуть, но не был уверен, что смогу это сделать. К тому же тогда в полный рост вставала проблема с тем, куда девать его труп.
Несмотря на все просмотренные мною за многие годы боевики, я не был профессиональным киллером. С другой стороны, у этих киллеров всегда имелись деньги на их игрушки и было время, чтобы выяснить, в котором часу их «объект» ходит в туалет. Деньги у меня появились только сегодня утром, а со временем был полный швах. Кроме всего прочего, я не помнил, в какие даты в 1984 году Чикатило убивал. Кажется, свою весеннюю норму он уже выбрал, но если я затяну с его ликвидацией до конца лета — например, смогу вырваться от родителей пораньше и найду билеты на юг, — то этот маньяк может убить ещё кого-то. А я собирался всеми силами этому помешать.
В принципе, что-то подобное интернет-бронированию будущего можно было провернуть и в этом времени. У меня имелся «вездеход» от Михаила Сергеевича — неопределенное «содействие» можно было истолковать и как выделение комнаты в гостинице. Но для этого мне нужно было попасть в местный исполком, но я не был уверен, что в этот час там ещё кто-то есть. Хотя, возможно, некие ночные дежурные могли и присутствовать. Я проехал мимо здания городской администрации на улице Советской, но в нем на вид было темно и пусто. И идти проверять закрытую дверь мне не хотелось.
Я всерьез обдумал идею вломиться в местную гостиницу и сунуть администратору десятку в надежде, что она пустит двух усталых путников переночевать. Конечно, в этом случае понадобится не только десятка, но везение размером с Эверест, но попробовать мне никто не запретит. Осталось выяснить, где тут находятся эти гостиницы.
В итоге я просто припарковал машину на обочине улицы Ленина неподалеку от местного центра, и надолго замер, не снимая рук с руля. Алла сонно спросила про причину остановки, но я не ответил, и она снова заснула.
Мои раздумья прервал самый настоящий милиционер.
Я не заметил, откуда он появился — слишком был погружен в свои мысли. Наличие стража порядка, который вежливо, но настойчиво стучал в стекло с моей стороны, заставило меня запаниковать. Мне на секунду даже почудилось, что мои тайные планы стали известны какому-то экстрасенсу в страшном Кей-Джи-Би, и ориентировка на подозрительную пару, которая собирается совершить убийство в городе Шахты, дошла до самых отсталых отделов милиции. Потом я, конечно, успокоился, и стекло опускал почти не дрожащими руками.
— Младший лейтенант бромбрым! — милиционер произнес свою фамилию настолько нечетко, что мне показалось, что неподалеку кто-то заводит старый мопед. — У вас что-то случилось?
— Здравствуйте, — вежливо сказал я. — Нет, всё в порядке. Ехали с подругой на юг, в Анапу, но время не рассчитали. Думали найти в вашем городе какую-нибудь гостиницу, но что-то сразу ничего не попалось, а спросить не у кого, — город действительно выглядел вымершим. — Вы не подскажете?
На всякий случай я сделал глаза, как у кота из не снятого пока «Шрэка», и милиционер купился. Ну или просто задумался.
— А подруга?.. — вышел он из ступора.
— А вот, спит, — я жестом пригласил его заглянуть в салон.
Он послушно глянул на спящую Аллу, удовлетворенно выпрямился и махнул рукой. В зеркале заднего вида я увидел, как в переулке зажглись фары. Оттуда медленно выехала желтая милицейская «копейка» и пристроилась позади нашей «двушки». Видимо, нас признали безопасными.
Из «копейки» выбрался ещё один милиционер. Я тоже решил покинуть нутро нашего автомобиля и оказался в окружении стражей порядка. Вновь прибывший был старше по званию, но ненамного — целый старший лейтенант. И фамилия у него оказалась такой же неразборчивой. Видимо, им специально так ставят дикцию в ихних школах милиции, чтобы потенциальные преступники не могли вычислить, кто их поймал. Но я не стал настаивать и уточнять фамилии. Требовать предъявить документы тоже не стал — я был немного не в том положении, чтобы качать права. Это и в свободной России не всегда проходило, а в тоталитарном совке и вовсе могло окончиться познавательной экскурсией в КПЗ.
— Так где тут в вашем городе гостиницы? Жалко девушку, ей бы нормальную кровать, — сказал я.
— Что тут у нас? — лейтенант глянул на своего подчиненного, не удостоив меня взглядом.
— Туристы, на юга едут, решили у нас тут переночевать, — четко доложил младший.
— Понятненько… — лейтенант задумался. — Вряд ли вас в гостинице поселят, — В управление вчера целая делегация приехала, два вагона московского поезда тут выгрузили, они дальше пустыми пошли. Так что сейчас они все в наших хотелях спят… ну или не спят… но вызовов не было… пока.
По его тону было понятно, что вызовы обязательно будут.
— Ага, — поддакнул младший, — Это московские как приедут, тут же по магазинам идут, как саранча, всё спиртное выметают. Продавцам хорошо — месячный план за день делают, а нам с ними потом что делать?
— В вытрезвитель определять? — я позволил себе схохмить.
Но милиционеры хохму в моих словах не увидели. Похоже, для них это действительно было больным вопросом.
— Какое там, — внезапно для меня махнул рукой старший — я думал, он не будет откровенничать с каким-то приезжим. — Нельзя их в вытрезвитель. Высокие гости, комиссия, город на ушах стоит, секретари горкома их сопровождают… Внушение только что сделать, а что пьяному то внушение?
Ну да, и тут кастовость и клановость. Только не по происхождению, а месту работы. У московских чиновников всегда была более белая кость, чем у тех, кто работал в областях и краях. Те были элитой второй свежести, а потому их тела прогибались перед столичными гостями даже в тех местах, которые не были предусмотрены природой.
— Так а где можно переночевать?
Я почему-то подумал, что искать дежурного по исполкому не стоит. Тот сейчас наверняка спаивает москвичей или и сам уже спился вместе со всеми своими начальниками и коллегами. «Вездеход» от Михаила Сергеевича в этом городе оказалось некому показывать. Если только завтра днём, когда они выпьют несколько бутылок «Боржоми» и банок рассола и заедят этот странный завтрак пригоршней аспирина. Но настолько задерживаться в Шахтах я не мог.
