По выражению его лица сложно понять, как он воспринял мои слова. Но судя по скептически выгнутой брови и поджатым губам, он испытывает нечто среднее между недоверием и желанием сказать мне «пару ласковых».

— Если ты не в сговоре с Советниками, и в тебе нет искреннего желания меня убить, откуда бы ему взяться?

— Ты не понимаешь, это не зависит от меня!

— О поверь, это как раз ты кажется не понимаешь, о чем говоришь! Я был там и видел Лидию. Будь уверена, смерть моего отца была вполне в ее руках, она могла остановиться, если бы захотела, это зависело только от неё!

Он выговаривает это так порывисто, что я теряюсь, чувствуя, что пробуждая его воспоминания, причиняю ему боль.

Не в силах сдержаться, подаюсь к нему навстречу, и касаюсь его груди, вновь обнаруживая под кончиками пальцев лёд. Кажется, он совсем потерял контроль.

— Морозко…

Делаю последний отделяющий меня от него шажок, но вдруг слегка поскальзываюсь, вмиг осознавая, что замёрз тут не только сам Владыка, но и его покои. Икаю от неожиданности, когда одновременно происходит сразу несколько вещей. Комнату озаряет светом от разом вспыхнувших вокруг нас свечей, Морозко ловит меня в свои объятия, и на мгновение вспыхивает моим огнём, напоминая мне, что как бы мне не хотелось поверить его словам, я все ещё опасна для него.

— Ты же видишь это, — выдавливаю, едва не плача. — Я плавлю твой лёд. Разве ты не понимаешь? Я уничтожаю тебя нехотя…

Он сжимает меня в объятиях теснее, и вовсе не выглядит напуганным моими словами, будто давно и сам разобрался, какой силой я обладаю. Успокаивающе поглаживает мое лицо:

— Глупости, ты просто моя весна. Я ведь ещё тогда в лесу почувствовал твое тепло, потому так и злился — ведь меня тянуло к мальчишке.

Подаюсь вперед и на секунду касаюсь его губ своими. Жаль, что я не могу его приморозить к месту, как это делал он. Поэтому безболезненно мне в любом случае не сбежать.

Выбив его из колеи неожиданным поцелуем, резко приседаю в его руках, юркая из его захвата и бросаюсь к двери.

— Лис, прошу не уходи! Это ведь все бредни…

— Я — Асане. И это предназначение. А значит мы оба не можем знать, в каком виде оно исполнится, — хватаюсь за ручку двери, в полной решимости бежать, когда та вдруг отворяется сама, едва не сбиваясь меня с ног.

— Что ещё за глупости, мой мальчик? — слышу вдруг родной голос, по которому я успела слишком сильно соскучиться. — Уж не знаю, что тут у вас случилось в мое отсутствие, но ты явно сам не понимаешь, о чем говоришь…

— Деда?! — бросаюсь к нему на шею, не в силах сдержать слез.

Он похлопывает меня по спине:

— Ты никак не можешь быть Асане, разбойник.

Отстраняюсь от деда, вся обращаясь в слух:

— Почему это? — одними губами тороплю подробности.

— Потому что Асане это ни что иное, как самка дракона.

А, это мы уже слыхали! Похоже у них с Марсиком приблизительно одинаковый набор информации, мол, что Асане, это Избранная для дракона. Да только очевидно всех подробностей они не знают…

Однако с появлением деда мне все же становится спокойней. Глядишь хоть ему удастся остудить пыл Морозки. Кроме того, он должен был привести подмогу. Хотя очевидно возмужавший за время отсутствия деда Его Величество уже кажется и не особо нуждается в помощи. А значит в скором времени мы с дедушкой и Марсиком сможем спокойно покинуть дворец и вернуться к прежней жизни.

Стараюсь не давать волю тоске, что обуяла сердце, когда бросаю взгляд на Морозку.

Ой, а чего это с ним? Светится, как медный пятак. И едва заметно приближается, будто обдумывая что-то:

— Вот видишь, значит ты предназначена мне судьбой! — вдруг выдает он уверенно.

— Не городи ерунду! — отсекаю я. — Немедленно отменяй всю свою затею со свадьбой!

— В моем королевстве помолвку можно расторгнуть только путем убийства одного из супругов, — скалится мерзавец, явно разозлившись от того, что я не перестаю упираться. — Хочешь?

— Ах, ты… неблагодарный! Ты не можешь так поступать со мной! — в бессилии выкрикиваю я, сдувая с лица прядь волос. — Разве я мало для тебя сделала? Пробралась во дворец на свой страх и риск, нарядилась в невесту, чтобы спасти тебя от этих фурий, даже умудрилась несколько этапов отбора пройти! Да я даже из лука почти научилась стрелять, и по меньшей мере усидеть на лошади…

— Именно поэтому я и не собираюсь тебя отпускать, — улыбается снова. — Ты первая, кто, наплевав на все запреты и правила приличия, каждый раз бросалась мне на подмогу, бездумно рискуя собственным благополучием. Разве я могу отпустить тебя и позволить проворачивать подобное для другого, м? Нет уж, лучше я оставлю тебя рядом и впредь буду беречь от подобного рода глупостей.

— Ты не посмеешь удерживать меня против моей воли, — шиплю.

— Что-то мне подсказывает, что ты вовсе и не против, — подмигивает мне игриво, не оставляя сомнений, что снова клонит к прошедшей ночи.

— Даже не думай ляпнуть сейчас, — шепчу ему в лицо, рассчитывая, что дедушка стоит достаточно далеко.

— Я только хотел сказать, что чудится мне, не стала бы ты всего этого для меня делать, если бы не чувствовала ко мне ничего…

— Я же притворялась… — бессильно пытаюсь понять, что стоит сейчас сказать. — Марсик ведь обещал, что мне нужно притвориться твоей невестой только до возвращения деда…

— На мой взгляд отличный план, — он усмехается, и проводит по моей щеке костяшками пальцев: — Раз Иаким уже здесь, значит ты справилась, и можешь больше не притворяться, не так ли? Теперь будь моей невестой по-настоящему, м?

— Дэвиан, я…

— Я люблю тебя, Василиса, — он произносит мое имя немного неправильно, будто с каким-то лёгким акцентом, не по-нашенски, не по-русски будто. А оттого оно звучит так волшебно, словно он только что пригвоздил меня к этому миру окончательно, адаптировав мое имя к своим реалиям. Или это из-за его признания?..

Погодите-ка… Он что же, все-таки признался мне в любви?! Вот черт, ощущение, будто обратной дороги нет…

— Морозко, — лепечу я.

— Василь, Дэвиан, — будто где-то далеко слышится шокированный возглас деда. — Вы что здесь учинили? Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?

Прости, дедуль, но я пока не в силах мыслить здраво, чтобы даже самой себе что-то объяснить.

Губы Морозки так близко. И его прохладная ладонь на моей горящей щеке…

— Дэвиан, я-я н-не могу…

— Все ты можешь, — пресекает он.

— Но я ведь убью тебя, — напоминают остатки моего разума.

Он лишь пожимает плечами:

— Что ж, тогда будем считать, что мы квиты, за все разы, что я едва не убил тебя.

— Не шути так! — взрываюсь я.

— Хорошо-хорошо. Прости. Хочешь серьезно?

Киваю.

— Покажи мне свой огонь, — просит.

— Я не знаю… как? Не уверена, что могу это контролировать.

— Просто выставь перед собой ладонь и все сдерживаемые чувства направь туда.

Послушно выполняю его указания, и уже через несколько секунд из моей руки и правда вырывается огненный столб.

— Ого, какие мы нервные, — усмехается Морозко, явно не ожидая от меня такого напора. — А ещё говоришь, что контролировать не можешь. Да если бы во мне затаилось столько энергии, я бы уже весь дворец заморозил. Теперь смотри…

Он вдруг протягивает руку и засовывает ее прямиком в мой огонь.

— Какого черта! — я в ужасе отскакиваю, и на секунду потеряв концентрацию вспыхиваю целиком, и никак не могу унять пламя.

Пячусь, чтобы никого не травмировать. Вижу, как у деда от ужаса рот раскрывается. А Морозко смотрит снисходительно мягко.

— Что ты наделал?! — едва не плача, кричу я. — Я же не знаю, как это потушить!

Он уверенно шагает ко мне, и не успеваю я упереться спиной в балконные двери, и заодно спалить занавески, как он ловит меня в свои объятия.