- Ты думаешь, я рыженькая, так сразу знаю пение болотных эльфов?

  Молодой человек улыбался в ворот и послушно сидел под гребешком. Эльбер поправлял шепотки Мози, когда она ошибалась. У пса текла кровь из глаз. Это было неплохое время. Мози за гребешком была похожа на палача, который примеряется топором и отодвигает прядку с шеи. А Эльбер был похож на пододеяльную вшу без одного глаза.

  Потом Мози брала костыль и начинала подметать. Или растирать сон-траву в ступке ботаника. Или садилась к тому на коленки и просила рассказать про растения. Ученый оглядывался на собаку и рассказывал. Показывал картинки в настольной книге.

  Однажды Эльбер лежал со спящей мелкой эльфийкой подмышкой, и понял, что что-то не так. Его лихорадило, как будто он был голоден, и испытывал тошноту, как будто выпил прокисшую воду. Хижина сжималась на нём, черные стены бесконечно долго и бесконечно быстро падали прямо в его душу, размалывая нежные внутренности, словно жернова. С потолка на него сыпалось черное Кап кап кап. Сначала на сорочку, потом на лоб. На дряблую шею, на лицевые морщины. Прямо напротив загорелось две зелёных точки, или же они были там всегда, а он делал вид, что не замечает. Эльф-вампир.

  - Я убил тебя, - прошебуршал старик пересохшими губами, онемевшими от холода ночи.

  Несколько чёрных капель попало ему в рот, они были вкуса воды из подземного озера. Капли скатывались в нос и стекали прямо в лёгкие.

  Что-то зубами вцепилось эльфу в плечо, он содрогнулся в ужасе и задёргался, пытаясь разжать на себе челюсти. Две зелёных точки над лицом ввинчивались ему в сознание.

  - Эй.

  Кто это? Голосок словно из другого мира терялся среди ужасных воплей Эльбера и окружающих его тварей.

  Маленькая коротковолосая девочка стояла у тахты на одной ноге и в тишине теребила его за плечо.

  Старик оглянулся к себе под руку, где спала Мози. Оттуда его широко лизнули в губы и захныкали. Псина.

  - Шо? - взлохмаченный Эльбер подумал, что Мози будит его, потому что за ними пришли.

  - Ты орал.

  - Не может быть, малыш.

  - Аха. - Мози зевнула, не закрывая маленькие остренькие зубки.

  - Выгони пса и ложись рядом.

  - Твой глаз воняет, дед.

  Мози развернулась и допрыгала до своей подстилки у печки. Завозилась, чавкнула, и старик потерял источник звука в кромешной тьме.

  Твари в темноте лестниц его слушались. Он слушались его, потому что тот владел неокрепшими умами птенцов. А птенцы разбивали себе головы о камни, если Эльбера недостаточно слушались. А Эльбера слушались всё равно недостаточно, не желая давать на себе летать, не желая проводить на поверхность к пескам и пальмам, или хотя-бы к подземному озеру.

  Днем Мози тоже расчёсывала ботанику волосы, потом заплетала косички. Тот плакал от боли, но девочка читала ему нотации о жертвах ради прекрасного. Эльбер смотрел на их возню и думал, была ли среди волшебниц, которых он потом всех убил, натравив на них тварей, которые потом всё равно сгорели на солнце, её мама. Нет, решил он, ведь её мама умерла на войне, а не в археологическом походе.

  Мози посмотрела на него из-за спины ботаника. Юноша эмоционально и громко просил побыстрей закончить, а эльфийка тихо сидела и тянула его волосы в разные стороны, смотря при этом на Эльбера.

  - Своему деду косы заплетай! Я-то за что?.. Ай!..

  Мози вернулась вниманием к нему:

  - Но у тебя такие красивые. Посмотри на него. Он лысый.

  - Где это он лысый?

  - Да вот.

  - Это ещё не лысина, Маузэль. Голову ему помой и радуйся.

  - Вот. А у тебя чистая голова. И приятно пахнет.

  - Ой, ну ты скажешь тоже...

  Учёный был на всё согласен. А старик гладил пса по плоскому лобику между рваных ушей, слушал, не идёт ли кто. Он хотел отправиться домой, на болота. Его дом не так велик, жены всегда жаловались. Но дом побольше сгорел вместе с женами. Эльбер надеялся, что старый дом ещё не сгорел. Его сторожат горгульи, поэтому если он сгорел, горгульи сгорели вместе с ним. Но едва ли на болотах найдётся смельчак, желающий отсосать у его горгулий.