– Ну и ну, волчок, – тяжело вздыхает Регис в ответ, разглаживая складки на брюках, – Похоже, всё куда серьёзнее, чем мне представлялось.
Вопреки ночи в реальности, здесь едва ли смеркается. На сей раз они сидят на берегу небольшого озерца, пригревшись у разведённого костерка, и поневоле Геральт жалеет, что не может почувствовать убаюкивающего запаха дыма и майского вечера. А это определённо май: над головой у них буйно цветёт черемуха, покачивая толстыми гусеничками соцветий, и мелкие лепестки то и дело падают в волосы и на одежду, белые, как снег.
Хорошо же всё-таки у Региса в воспоминаниях. Сам он тоже выглядит более расслабленным, чем обычно, вдобавок сегодня сменив обычный рабочий наряд на изумрудно-зелёный, на вид жутко дорогой дублет и узкие брюки в тон. Волосы его распущены, свободно рассыпаясь по плечам тёмными волнами, и глаза… Подведены, что ли? Охренеть можно. Геральт и не знал, что где-то так принято, потому что весь образ Региса выглядит совсем непохожим на то, что он знает о мужской моде, во всяком случае, каэдвенской.
Ну и франт, невольно приходит в голову мысль, а сходу и не скажешь, что он может так выглядеть – тоже мне, скромный лекарь. На все наводящие вопросы от Региса слышится только мне пришлось посетить один светский приём, Геральт, отчего вопросов вмиг становится ещё больше. Но задавать их пока ещё тяжело. У него саднит губа и назойливо щиплет синяк под глазом, так что Геральт старается выплеснуть собственные чувства покороче и побыстрее.
– Теперь они думают, что мне снятся девки, – устало говорит он, чувствуя, как горят уши. Хорошо хоть, мутации не позволяют ему краснеть.
– Что вполне естественно для гормонального уровня столь молодого организма, – непринуждённо пожимает плечами Регис, впрочем, не сводя с него обеспокоенного взгляда. – Право, не понимаю, зачем приводить эти аспекты жизни к столь вульгарному обличью. Абсолютно нормальный биологический процесс, и такой ажиотаж?
– Но… – пытается было возразить Геральт. Да как он не понимает? Это… стыдно и странно, что ли. Вроде бы всю жизнь он жил, думая лишь о том, как правильно выполнить финт или ловко перекувырнуться в воздухе, как запомнить то, чем отличается василиск от виверны, как… да много о чём, но обычно полезном и важном. И вдруг эти неловкие мысли и сны, от которых жжёт и покалывает всё тело, а вдобавок сальные шуточки от своих и упражнения в непристойностях от старших.
Хочется посчитать это чушью, но втайне-то Геральт отлично осознает, что разум давно всё решил за него.
– Не уверен, что ты приведёшь мне в ответ достаточно аргументов, чтобы это оспорить, – прищуривается Регис, видно, заметив, как он стушевался. – Должен признать, недостаток сексуального просвещения в школе Волка налицо. И, к твоему сведению, юный ведьмак, нет ничего предосудительного в проявлении интереса к противоположному полу. Физического в том числе, – поясняет он и наклоняется, чтобы поворошить костёр лежащей рядом корягой. – Разве что в вопросах здоровья я бы порекомендовал не забывать о том, что некоторые morbi venerei** могут быть исключительно…
– Регис!
Вот теперь уже горит всё лицо. Дьявольщина, и на кой чёрт они вообще заговорили на эту тему?
– О, моя прямота тебя смущает, волчок? – сверкают на него чёрные омуты глаз, из-за подводки выглядящие почти гипнотическими. Да и выражение у них странное, не то строгое, не то отчего-то озорное. Что, над ним опять смеются, что ли? Всё ещё взбудораженный, Геральт отводит взгляд, отворачиваясь от костра к прохладе озера, и плотно сжимает губы.
– Давай не будем, а. Не снится мне никаких противоположных полов, – прикрывается он спасительной ложью, – Девок, то есть. Да и не полез бы я к ним. Больно надо.
– Позволь уточнить, тому причиной гордость или нечто иное?
– Регис! Это ж Каэр Морхен, тут кругом ни души. Где мне девок видеть-то? Разве что в книжках, и то чудовищ. Весемир нам картинки показывал – жуть! Сказал, чтобы неповадно было приставать.
– Могу себе представить, – соглашается Регис с убийственно серьёзным видом. – Должно быть, речь шла о бруксах?
– Угу, – быстро подхватывает Геральт, радуясь смене темы. – Ну и страховидлы там были, не поверишь. «Твари сии жестокие и опасные», – вдруг вспоминает он бестиарий. – «До крови охочие, ибо поют, напившись её, точно прекрасные девы, маня к себе каждого чарами своими погаными. Такая бестия может опутать даже ведьмака, красотой своей заставляя вожделеть её подобно суккубу. Но поддашься ей, и ждёт тебя мучительная смерть».
Заговорившись, он даже не сразу понимает, что после его тирады Регис рассыпается в шуточных аплодисментах, медленными хлопками нарушая вечернюю тишину.
– Браво! – приподнимает уголки губ тот, – Я искренне восхищён вашими знаниями, милсдарь ведьмак.
В ответ на это только и остаётся, что закатить глаза: ехидный тон Региса начинает немного выводить из себя.
– Бросай уже паясничать.
– Извини, – хитро улыбаясь, без капли раскаяния отзывается Регис и тут же добродушно добавляет: – Однако, в самом деле, Геральт, уровень подготовки у тебя достойный. Думаю, когда ты выйдешь на Путь, простые крестьяне смогут наконец-то спать спокойно.
– Это заслуга Весемира, – смущённый, говорит Геральт. Похвала, как ни крути, ему всё-таки приятна, но принимать её целиком на свой счёт кажется чем-то неправильным.
– Возможно, и так, но я всё равно считаю необходимым напомнить, чтобы ты ценил себя по достоинству. В любом случае твои знания меня удивили. Особенно тем, что во владении, так сказать, элементами монстрологии ты недалёк от истины.
Удивлённый, он поднимает взгляд на Региса и замечает, как в антрацитах глаз так и пляшут красноватые сполохи от костра. По коже отчего-то пробегает холодок. Ох, наверное, это всё игры разума – и воспоминания о картинках из бестиария, которые превращали юных красавиц в жутких тварей на одной и той же странице. Опять он себе напридумывал невесть чего. Впрочем, странного тона Региса это не отменяет.
– Тебе-то почём знать? Говоришь так, словно сам бился с чудовищами.
– По воле случая я с кем только в жизни не встречался, – уклончиво отвечает Регис.
– Да ну? Даже с бруксой?
Неожиданно – возможно, даже для самого себя – его собеседник кивает. Вот так раз. Неужели не врёт? Геральт долго смотрит на него, пытаясь подловить на очередной насмешке, но не замечает ни следа веселья в благородных чертах лица.
– Ого, – медленно произносит он. – И как же ты от неё убрался?
– Никак. Она никогда не причиняла мне вреда, хоть и была в привычном понимании, мягко говоря, кровожадным монстром.
– Это что, баба была твоя?
– В тебе, юный ведьмак, деликатности ни на грош. Нет, Геральт, – выразительно смотрит на него Регис, – Нас связывало нечто иное, чем любовные узы. Думаю, мы были близкими друзьями. Какое-то время.
Сам того не ожидая, Геральт тихо присвистывает себе под нос.
– Ну и друзья у тебя, – не может удержаться он. – Как ни послушай, все какие-то чудные.
– Что правда, то правда. Впрочем, ты в таком случае тоже можешь примерить на себя это, безусловно, почётное звание.
От неожиданности такого заявления воцаряется долгое молчание, прерываемое только плеском озёрных волн, треском горящих веток да бормотанием лягушек в прибрежных камышах. Видно, прислушиваясь к ним, Регис поворачивает голову к глади озера, прикрыв глаза и выглядя таким умиротворённым, что, кажется, вот-вот заснёт.
Да какого чёрта? Кажется, он и виду не подаёт, что задел Геральта за живое, зная его отношение к дружбе и вообще то, как тяжело ему сближаться с кем-либо. Будто для Региса это так просто – назвать его другом. Будто… Нет, едва ли это может для него ничего не значить. Как бы он ни любил болтать, на пустозвона Регис похож так же сильно, как он, Геральт, на короля Каэдвена. Кроется в его спутнике какая-то бесстрашная искренность. Сейчас сильно бьющая по нутру так, что под рёбрами свивается смутное щемящее чувство, даже неясно, приятное или не очень.
