В голове разом будто взрываются тысячи разноцветных вспышек, и глаза вмиг начинает щипать так невыносимо, будто они горят огнём. Эмиель не может сдержать громкий стон: то, что вытворяет этот незнакомец, сродни самой сладкой пытке. Пальцы ног сводит судорогой, когда он чувствует, как чужие губы скользят по всей его длине, то вверх, то вниз, вычерчивая влажные узоры. От нетерпения Эмиель рычит; что этот ублюдок себе позволяет – мучать его вот так?

– Мм-м, потерпи, красавчик, – отзывается хриплый голос. – Я хочу распробовать тебя, как следует.

Жадный, наглый язык проводит по уздечке, поднимаясь до самого кончика, и медленным, дразнящим движением обводит головку. Эмиель стонет в голос, чувствуя, как по коже бёдер разливается жидкий огонь. Он уже было теряется в этих ласках, но тут властные губы накрывают головку целиком – и незнакомец берёт его в рот, опускаясь до основания.

Боги всемилостивые, хочется умереть прямо сейчас.

Жар внутри настолько нестерпимый, что Эмиелю хочется поделиться им с кем-то, отдать хоть немного, чтобы не сгореть в одиночку. Губами он снова находит губы человеческой девушки, раскрывает их и требовательно вторгается в её рот языком, получая в награду сдавленный стон. Ладонью он касается мягкого живота, скользит рукой ниже и раздвигает влажные, скользкие от смазки складки. Девушка в его руках только поскуливает что-то нечленораздельное, но Эмиель не может разобрать, что: мысли плывут, окончательно спутываясь в одно огромное одадабольшедаещёобоги.

Незнакомец – всё-таки это вампир, каким-то образом понимает Эмиель – тем временем раздвигает поудобнее его ноги и, смочив ладони каким-то маслом, осторожно проникает в него одним пальцем, не выпуская член изо рта. В глазах всё горит так, что, кажется, он ослеп; тело прошивает острое, пронзительное возбуждение. К одному пальцу прибавляется второй, ритмично двигаясь в такт его стонам. Эмиель задыхается, извиваясь под мучительным натиском. Ещё чуть-чуть, и он отправится к праотцам. Ещё чуть-чуть, и…

– Ох… ох, нет, я… не так, – вдруг вырывается у него, пока он изо всех сил сдерживается, чтобы не сорваться.

Хриплый голос хмыкает где-то на краю сознания.

– Не так? Что ж, тогда давай поменяемся, дорогая, – и разом исчезают пальцы, губы и тёплое дыхание. Эмиель невольно шипит от досады, но его затыкают поцелуем – снова.

– Ты хотел не так, – поясняет хриплый голос, когда его рот оставляют в покое.

– Я… – Эмиель спотыкается на полуслове: между ног неожиданно проскальзывает маленькая девичья рука.

Незнакомец с хриплым голосом негромко смеётся.

– Рад, что мы все поняли друг друга.

Сбоку тихо фыркают ему в плечо, и, приблизившись, девушка опускается ему на бёдра. С нескрываемым удовольствием она трётся о него, рвано выдыхая ему в грудь. Не думая, Эмиель приподнимает её за шелковые ягодицы, и, услышав в ответ короткое «да, давай же», насаживает на себя одним коротким движением, и перед глазами рассыпаются осколки миллионов звёзд.

Время перестаёт существовать. Не помня себя, он вколачивается во влажный жар, исступленно, рвано, как зверь, и податливое тело в руках плавится от этого бешеного ритма. Черты лица начинают подрагивать, так, что кажется, ещё немного, и он изменит облик. Нет, нельзя этого позволить – слишком рано. Он нечасто выбирает для такого людей, потому что знает, на что способен, когда на грани.

Когда может становиться опасен для смертных.

– Ох-х… Эмиель, – в голос стонет девушка, – Я не продержусь долго…

Судорожно вдыхая, он вдруг чувствует, что – вот, сейчас он должен ее выпить, пока её кровь пахнет особенно ароматно. Зубы сами собой возвращаются в привычную форму, становясь снова острыми, как ножи. Нет, больше нет сил терпеть. Он попробует её прямо сейчас, пока его ещё не снесло обжигающей волной окончательно.

Но, прежде чем она умрёт, Эмиель подарит ей лучшее, что случалось в её жизни. Пальцами он нащупывает ту самую точку между складок, надавливает, обводит по кругу – и девушка захлёбывается отчаянным, протяжным криком настигшего её оргазма.

– Я… тоже, – отвечает Эмиель, впиваясь в её бьющееся в конвульсиях тело, – Я тоже.

Она даже не вырывается; тихий вздох – и кровь течёт прямо в горло, насыщая его изнутри. Эмиель успевает распробовать её терпкую кислинку, прежде чем понимает, что надо снять девушку с себя. Жизнь угаснет в ней не сразу, но ему все равно кажется неправильным пользоваться тем, кого он пьёт. Тем более, что скоро она ослабнет и уже не сможет дать ему прежней неистовости ласк.

К счастью, без внимания Эмиель не остаётся. Его дёргают за волосы, заставляя откинуть голову, и целуют, смазывая кровь с губ.

– Продолжим то, на чем остановились, мм-м? – шепчет прежний незнакомец и мигом раздвигает шире его колени.

Всё повторяется; ласки горячего рта, пальцы, быстрые, точные движения, задевающие чувствительную точку внутри… Кровь наконец ударяет в голову, и тело словно плывёт на волнах куда-то вверх; мышцы лица начинают подрагивать, заставляя открыть рот в зверином оскале.

– Пожалуйста, – надрывно рычит Эмиель, чувствуя, как в него проникает и третий палец.

Он пробовал многое, очень многое, но сейчас все ощущения кажутся такими болезненно-острыми, что он понимает – весь его опыт не стоит ничего по сравнению с этим. Похоже, это кровь меняет их, делая восхитительно, потрясающе иными.

Значит, ему нужно выпить больше.

Оторвавшись от вампира, Эмиель снова приникает к девичьей шее и на этот раз допивает её до конца. Всё мгновенно становится резче, ярче; ощущение пространства и времени исчезает окончательно… Настолько, что он едва чувствует, как в него входят, осторожно, даже ласково, растягивая изнутри. Всё тело горит, и, когда незнакомец начинает в нём двигаться, он не может не признать, что это невероятно. Так ярко от выпитой крови, и… просто ошеломительно правильно. Так… Горячо, и, чёрт возьми, так…

–…Открой-ка рот, красавчик, – бормочет ещё один хриплый, низкий голос рядом, и с готовностью он подчиняется, чувствуя, как жёсткие, сильные пальцы раскрывают его губы и – кладут прямо на язык ещё один член.

Ох, боги, это конец. Конец его рассудку, потому что это точно новое. Как раз то, зачем он здесь оказался: безумие под стать искрящей по венам крови. Быстро меняя обратно зубы, Эмиель открывает рот шире и, не теряя времени, обхватывает губами головку. Вмиг вспоминая всё то, что делал с ним тот, другой вампир. Который сейчас вбивается в него медленными движениями, крепко обхватив за бёдра.

– Какой… славный, – с трудом выдыхает тот, кого он ласкает ртом. – Новенький?

– Мхм-м, – гортанно отзывается Эмиель и уже берёт глубоко, до самого корня языка. Как умеет в достаточном мастерстве, что есть силы насаживаясь горлом вперед, чувствуя, как в его волосы с силой вцепляются властные пальцы.

Дьявол, вот что ему нужно. Жестокость. Боль. Проникновение… глубже, жёстче… Без лишней жалости. Словно в ответ его мыслям незнакомец, растягивавший его что есть силы, начинает двигаться в нем уже отрывистыми, глубокими толчками, подняв его ноги и закинув на мускулистые плечи. Кто-то касается его члена, сдвигая быстрыми движениями тонкую кожу, и он вздрагивает, пытаясь отделаться от этих рук – не сейчас, нет… Кажется, ему льют человеческую кровь прямо на грудь, потому что от запаха кружится голова, и…

–…Пей, – неожиданно приказывает второй вампир, вытаскивая член из его рта. – Пей же, сладкий. Если не хочешь, чтобы эта ночь закончилась так скоро.

И он не может отказать. Толчки в нём становятся совсем исступлёнными, рваными, и что есть силы Эмиель подаётся бёдрами навстречу, как внезапно его голову поворачивают и льют прямо в глотку кровь. Свежую кровь из чьей-то тонкой шейки, расцветающую новыми искрами на языке и уносящую…

…Всё вокруг начинает кружиться в безумной пляске. Вампир, отдававшийся его рту, возвращается к прежней ласке, снова запуская пальцы ему в волосы, но с другой стороны вдруг появляется новый голос.