Даже миг, когда прибавляется третий палец. Впрочем, нет, это он чувствует… Настолько, что в коротком удивлении поднимает на Геральта глаза – и тут же закатывает их, захлебнувшись ещё одним протяжным стоном. Твою мать, отчаянно проносится в мыслях, и всё это время ты был таким. Влажное тепло что есть силы подаётся навстречу его движениям, так бесстыдно, так неприкрыто, что ещё немного, и он уже не сможет остановиться.

Всё в голове улетучивается, оставляя один огненный жар по телу – и страшное, почти неудержимое желание обладать.

–…Ч-чёрт, – задыхается под властью его пальцев Регис, – Уже… Можно, любовь моя…

– Можно? – на всякий случай переспрашивает он и проходится губами по бледной шее. – Точно?

– Да, Геральт… И где же твоё… Упрямство, когда оно так…

Что ж, приходится убрать пальцы, наконец-то услышав чужие мольбы. Дьявол, значит, это случится сейчас. Какая-то часть остатков рассудка даже вздрагивает от короткого страха, который, впрочем, стремительно исчезает, стоит отвлечься на почти болезненно пульсирующий член.

Да и между тем, коротко вздохнув, Регис порывисто хватает его руку и, как всегда, касается губами запястья в нежном жесте.

– Я с тобой, – едва слышно произносит он. – Я люблю тебя, мой дорогой, и всегда буду рядом. Какой бы ни был… Это всегда буду я, dragostea mea. Не забывай об этом, прошу.

Никогда в жизни и никому Геральт уже не признается, что ни от одной грязной фразочки не возбуждался так, как от этих слов. Простых истин, разрывающих сердце на части от чувств. Так, что ничего больше не остаётся, как смазать маслом уже себя – и постепенно начать погружаться во влажный жар.

Дюйм за дюймом, он медленно проникает внутрь, отчаянно жмуря веки. Всё ощущается остро и ярко, как вспышка в голове, так много ощущений звенит по телу. Прохладная ладонь переплетает их пальцы, впиваясь в кожу острыми ногтями. Будто подавая очередной знак.

– Ге… ральт, – доносится лихорадочный шепот, и поневоле Геральт открывает на звук глаза – и так и замирает, не в силах оторвать взгляда.

Потому что сейчас красное пламя уже целиком затапливает весь белок глаз, и теперь на него смотрит бестия. Демон – и вовсе не из его снов. Теперь настоящий, смертоносный; тот, что может впиться в горло зубами или вспороть ему брюхо в любую секунду.

Мощный, опасный, дикий. Подвластный лишь одному ему.

В лёгких сгорают остатки воздуха, и, издав дрожащий стон, Геральт вбивается до конца глубоким, резким толчком, мигом сплетаясь с Регисом вместе в единый клубок объятий.

– Ох-х, Ге…

–…Регис, – выдыхает он, вслепую нашаривая губами другие губы, – Это…

И сразу становится не до разговоров. Рты сплетаются в поцелуе, страшном, отчаянном, и они начинают двигаться. Как одно целое, вместе. Как были всегда на долгом пути Предназначения, как всегда шли друг к другу – и так же подаются друг другу навстречу в медленном ритме. Проникая и подчиняя, и неясно, кто и кого именно. Длинные ноги обхватывают Геральта за талию, сомкнувшись кольцом на спине, и в самом деле устраиваются там просто до невозможности хорошо.

Правда, оценивает он это только на секунду: распахивает веки и замечает, как Регис в его руках даже не думает возвращаться в прежний облик, светя огромными алыми глазами. Больше всего похожими на глаза того гигантского нетопыря на Рысьей Скале – и, чума его побери, но теперь Геральт просто обязан узнать, что будет в конце.

– Регис, ты… здесь?

– Какой… странный вопрос, dragul meu, – выдыхает ему в грудь вампир, – Разве есть основания полагать… иное?

–…Ч-чёрт, – на секунду сбившись, хрипит Геральт, – Просто ты выглядишь…

– А вот и… мм-м… подтверждение… моим словам. Если тебя это пугает…

– Холера, нет. Да ты выглядишь… охренительно, – наконец признаётся он. – Просто, блять, невероятно. Это… тоже личное?

– Возможно, душа моя, однако я… Мх-х, Геральт, – и, дёрнувшись, Регис вжимается в него ещё сильнее, – Прошу…

Двигаться быстро становится невероятно сложным, потому что ещё чуть-чуть, и его снесёт новой волной темноты. Благо, каким-то чудом Регис улавливает и это, будто читая мысли, и мягким рывком заставляет перевернуться, так, чтобы в этот раз уже оказаться сверху. Короткая передышка приводит обоих в чувство. По крайней мере, теперь не так сильно хочется помереть в жаре чужого тела; не так скоро.

Да и у него на груди лежит уже привычный Регис, с теми же, что и прежде, глазами, даже едва улыбнувшийся в ответ.

– Всё в порядке, друг мой?

– Какой я тебе сейчас… друг, – отдышавшись, фыркает Геральт. – В полном, Регис. Расслабься уже, нечего трястись из-за облика. Я же знаю, какой ты на самом деле.

На мгновение разговоры и правда позволяют вздохнуть полной грудью. Обменяться коротким поцелуем – и просто смотреть, как его, Геральта, седлают; правда, теперь уже не так, как на озёрном берегу. Кожей к коже, так, что теперь члены касаются друг друга совсем с другими ощущениями, вырвав у них обоих рваные вздохи из груди.

– Вот… как? – вдруг хитро приподнимает бровь Регис, – И какой же?

Самое время поговорить, сердито проносится в голове, чёртова ты заноза.

–…Невыносимый, – покривив губы, парирует Геральт и получает в ответ довольный смешок.

Который неожиданно отзывается в груди колючей, звонкой щекоткой. Счастьем. Ненужным, пустым для ведьмака чувством, и вообще-то попросту невозможным. В других условиях, но не здесь, не в этой странной связи, которая действует вопреки всему – и потому самым дорогим.

Да ещё и рождающем в мыслях всякую чепуху, полную ехидства, как и всегда с этим вампиром. Его вампиром. Чепуху, которую тот, кстати, обязательно должен услышать, пока они оба ещё в связном рассудке. Так что, поразмыслив, Геральт решает ей поделиться и просто касается пальцами бледной щеки.

– Регис, – тихо зовёт он, – Иди сюда. Шепну тебе кое-что… На ушко.

– Не… стоит, – коротко выдыхает тот, поднимая на него пламя глаз, – Кажется, ты снова забыл бестиарий, мой дорогой. Я и без того… прекрасно тебя слышу.

Зараза, до чего вредный всё-таки тип.

– Зануда, – бурчит Геральт, мягко надавливая на его плечи, – Ну, иди сюда.

Хорошо, что больше Региса уговаривать не приходится, и тот просто покорно тянется навстречу, с любопытством заглядывая ему в лицо. Ну, теперь-то Геральт точно его не разочарует. Чепуха на ум пришла ему не одна, зато самая отборная.

– Ты уж меня прости, но… ужасно хочется пошутить, – бормочет он, убирая мокрые завитки тёмных волос за ухо, – Про осиновый кол.

Как он и ждал, вампир только тихо усмехается, отодвигаясь обратно и мягко двинув бёдрами. Чтобы в любую минуту сесть на него до конца. Но не сейчас.

– Твоё занятное чувство юмора… как нельзя кстати, – хрипло отзывается он, – Потому мне думается, что тебе, как ведьмаку, по долгу профессии нужно напомнить…

– Что ещё?

–…Что осиновые колья не причиняют моим собратьям абсолютно никакого вреда, – хитро добавляет Регис и, широко сверкнув оскалом вернувшихся клыков, прогибается в пояснице, подаваясь назад.

Так, чтобы медленно, томительно опуститься на член Геральта, отчаянно жмурясь от удовольствия.

– Твою же… О-ох, – срывается с губ, стоит почувствовать, как теперь вампир окружает его повсюду, заполняя вокруг пространство всем своим теплом.

Да и ощущается оно иначе: чётче, ярче. Руки быстро находят бледные ягодицы, наконец-то с наслаждением их сжимая, и неторопливо Геральт возвращается к прежнему ритму. Приподняв Региса за бёдра, он насаживает его на себя резче, и в ответ вампир коротко стонет, поддаваясь хватке его рук.

– Д-да, – горячечно, сипло бормочет он, – Вот так, любовь… моя, н-нгх…

Ты прикончишь меня, мелькает в голове мысль от одного звука этого голоса, охрипшего от страсти. С силой Регис двигается ему навстречу, вбирая в себя каждую из волн жара, искрящих между их тел. Боги, и всё равно ему мало, так мало Региса в его бесконечном море чувств. Как всегда, рефлексы подмечают мелочи быстрее разума: едва заметный трепет ресниц, гулкий стук ускорившего бег сердца, жар бледных бёдер, сжавших его бока не хуже тисков. Заворожённый этим видом, Геральт скользит ладонями по коже, заставляя вампира подниматься и опускаться быстрее – и глухо рычит, видя, как от удовольствия Регис запрокидывает голову, взметнув гривой волос.