– Зараза, где ты? – кричит он, по нелепой, ещё детской привычке прикрывая глаза от солнца ладонью и оглядывая берег, и тут же слышит совсем рядом знакомый мягкий голос.

– Пожалуй, так в день рождения меня ещё никто не называл. Здравствуй, душа моя.

Оборачивается он мгновенно. Регис стоит у него за спиной, наклонив голову в ожидании, с привычным спокойным выражением лица. Вот только в остальном выглядит он ни хрена не привычно. На нём какой-то новый, незнакомый лиловый камзол, расшитый золотистыми и зелёными нитями так, будто увит невиданными цветами в обрамлении мелких листьев, и тёмные брюки в тон. Высокие, узкие сапоги до колен вроде бы тоже отделаны вышивкой. Но – самое главное – у него снова подведены глаза, да и волосы собраны в аккуратный узел, и сразу думается, будто сзади там обязательно будет какое-нибудь сложное плетение прядей. Такое, на которое стоит взглянуть хотя бы ради мастерства того, кто это сооружал.

Позже. Сначала Геральт соберёт остатки разума в кучу и подумает, как бы выразить то, что он, кажется, сейчас помрёт от этой красоты.

– Ты… – сипло начинает он, – Какого…

– Поздравления было бы достаточно, – усмехается себе под нос Регис и тут же целует его в уголок губ. – Чем обязан такой реакции, мой дорогой ведьмак?

–…Тем, что вырядился, как на хренов бал, – с трудом приходит в себя Геральт. – Или вы и балы устраиваете?

– Смотря какие, dragul meu, но всё-таки в большинстве это просто досадный стереотип. Хотя в моей семье подобные приёмы были обычным делом, – пожимает плечами вампир, – В отличие от многих других. В какой-то мере это определило мой круг общения и даже… хм-м… целый ряд эстетических предпочтений.

– Вижу. Чёрт возьми, повернись, мне интересно, что там сзади. В волосах, Регис, – поясняет Геральт, замечая лукавый прищур чёрных глаз, – Давай же.

Чутьё не подводит: причёска и правда оказывается сложнее, чем кажется на первый взгляд. От висков к затылку тянутся две тонкие косы, оплетая по кругу собранный узел, как хвосты крошечных змей, и выглядит это так изящно, так в духе Региса, что Геральт невольно касается аккуратных линий, запоминая пальцами каждый дюйм. Не остаётся без внимания и седая прядь, так и не ушедшая до сих пор, которую он, впрочем, запоминает уже губами, мягко целуя – и наконец обвивая руками виновника торжества.

– Так что, ты удовлетворил любопытство, друг мой? – интересуется вампир, сжимая его ладони в ответ.

– Не то слово. Тоже дань вашим традициям?

– Отчасти. Думаю, я бы назвал этот образ в каком-то роде симбиозом двух разных стилей. Как общепринятой моды людей, так и представителей моего рода. Сплетение двух миров, – тихо фыркает Регис, – Если ты простишь мне этот каламбур.

– Не прощу, – довольно отзывается Геральт и кладет голову на расшитое золотом плечо. – Я и так-то тебя не узнаю, а тут ещё и твоя мода. Холера, нельзя ж так выглядеть, Регис. Это нечестно.

– Кажется, ты перенял у меня дурную привычку говорить загадками, dragul meu. О чём ты?

Дураком не прикидывайся, раздражённо проносится в голове, и так вот-вот сведёшь меня в могилу раньше времени.

–…Будто сам не знаешь, – хрипло выдыхает Геральт и проводит носом по бледной шее, – Ну, с днём рождения тебя, что ли.

На мгновение ему даже становится интересно, будет ли Регис поддразнивать его и дальше, но только на мгновение. Потому что его уже берут в оборот, приникая губами к его губам и заставляя забыть о всем, что волновало прежде. Боги, он никогда не устанет от этих ощущений. Горячего рта, ласковых рук, худощавого тела в объятиях и стука медленного, не человеческого сердца… Сердец их обоих, бьющихся в такт друг другу. Но этого мало, теперь – уже мало. Так, что ему нужно куда, куда больше.

Опасные мысли захватывают рассудок так быстро, что он почти отвлекается, на короткий миг вздрогнув в объятиях и, видно, заставив этим вампира разорвать поцелуй.

– Благодарю, душа моя, – коротко выдыхает Регис, мягко проводя ладонью по предусмотрительно выбритой Геральтом щеке. – Признаюсь, сегодня я ждал нашей встречи особенно сильно. Потому как твоё внимание, Геральт, – ласково произносит он, мигом заставляя всё сжаться в груди, – Не сравнится ни с одним, даже самым роскошным подарком.

– Так бы и сказал сразу, – ворчливо фыркает Геральт, – Не пришлось бы копаться в воспоминаниях. Вообще-то это и есть мой подарок, Регис. Ты хоть заметил, где мы?

– Безусловно, – кивает тот, – И уже оценил по достоинству. Удивительно красивое место, мой дорогой. Смею предположить, ты бывал здесь довольно часто?

– Даже чаще, чем ты думаешь. Ну, идём. У воды будет всяко лучше.

С трудом расцепляя объятия, он ведёт вампира через песчаные тропки ближе к берегу, уже ощущая, как от озерной глади веет долгожданной свежестью, и на ходу стаскивает с себя тонкую рабочую куртку. Ну и жара же здесь, всё-таки. Надо было, наверное…

Точно, вдруг приходит в голову потрясающая идея.

– Знаешь, что, – медленно оборачивается он и ловит пристальный взгляд чёрных глаз, – А пошли купаться.

И, не дав Регису даже времени на ответ, в несколько быстрых движений стаскивает с ног сапоги, оставшись босиком. Так-то гораздо лучше. С нескрываемым удовольствием он проходится по сырому песку, пощупав пальцами ног кромку воды. Бр-р, холодная, как и всегда была. Вот и славно.

В самый раз для настоящего ведьмачьего подарка.

– Купаться? – слышится тихий голос, сквозя нотками – это что, смущение, что ли? – и чего-то ещё, похожего на неясное волнение.

Рассеянно ослабляя ворот прилипшей к телу рубахи, он поднимает глаза – и усмехается, видя, как всё ещё бесподобно идеальный Регис так и стоит столбом, вперившись в него вопросительным взглядом.

– Ну, вроде того. Или что, так и будем бродить по округе в ста одёжках? – изгибает бровь Геральт, – Холера, Регис. Жара же невыносимая. Что ещё делать?

– И снова ты забываешь, друг мой, что моё тело иначе воспринимает перепады температур, потому как я…

– Да-да, очень древний, очень опасный, очень жуткий вампир. Боюсь и преклоняюсь. Ты стесняешься меня, что ли?

Простая подколка вызывает у Региса удивлённую гримасу, и он подбирается ближе, теперь сверля Геральта такими глазами, словно тот по меньшей мере сбежал из лечебницы для душевнобольных.

– Дело не в этом, мой дорогой ведьмак. Что же касается твоего вопроса… Как ты считаешь, способно ли существо подобного мне возраста испытывать нечто, хотя бы отдалённо похожее на стеснение?

В подтверждение своих слов он вдруг начинает медленно расстёгивать пуговицы воротника. В ярко расцвеченных солнечными лучами суровых окрестностях гор насквозь пропитанный утончённостью Регис выглядит так непривычно, что уже невозможно оторвать взгляд. Тем более, когда его бледные руки раскрывают края камзола, освобождая шею и грудь от тесного плена одежд.

Так, что Геральт просто смотрит, как заворожённый, чувствуя, как начинают гореть щёки – и вовсе не от солнечного ожога.

– Я не беру тебя на слабо, – зачем-то бормочет он. – Если ты не хочешь…

Ответом ему служит мягкий смех.

– Геральт, я ценю твою заботу, но не стоит беспокоиться о моей поруганной чести. Тем более, мне и в самом деле стало любопытно, что же это такое, как ты выразился, купаться.

– Что значит, любопытно? – удивляется Геральт, продолжая следить за тем, как Регис снимает перчатки и стряхивает с плеч камзол, под которым оказывается простая белая рубашка, тонкая, почти прозрачная – и, стоит заметить очертания тела под ней, сердце пропускает пару ударов.

– То и значит, что доселе заниматься подобным мне не доводилось.

Вот тебе раз. Кажется, он так и раскрывает рот, поднимая глаза на Региса, абсолютно спокойного, без тени всякой насмешки на лице.

– Только не говори мне, что в вашей высшей вампирской среде никто не умеет плавать.

– Полагаю, ты прав, друг мой.

– Да не может этого быть, – фыркает Геральт, позабавленный внезапным фактом.