– Ну… как? – почему-то спрашивает он, чувствуя, что должен знать ответ.
– Что… – с усилием, почти удивлённо отзывается Регис, – Разве ты сам… не видишь, любовь моя?
И вдруг рывком наклоняет Геральта к себе ближе. Впиваясь губами в его губы и тут же обхватывая оба их члена рукой – так, чтобы вызвать у них обоих резкие вздохи в поцелуй. Зараза, а он же… Ох, бледные пальцы размазывают смазку по обоим стволам коротким движением, и тело тут же бьёт волна горячей дрожи. Нет, нет, нет. Он же…
– Что… творишь, – с усилием оторвавшись от вампира, выдыхает Геральт. – Я… попросил тебя, Регис. Дай мне…
–…Ох, прости, – хрипло шепчет Регис, – Я… Продолжай, dragostea… mea. Всё, что… захочешь.
Видят боги, ещё никогда и ничего не хотелось с таким рвением. Тем более сказанного таким тоном, разрешающим всё до конца. Всё, что оставалось в голове, теперь сгорает дотла, и в горячечном порыве Геральт спускается ниже, стискивая бледные бока. Чёрт, как хочется снова помучить Региса каким-нибудь движением пальцев или губ, но теперь в запасе у него есть кое-что действеннее. Быстрым движением руки открывают фиал, капая масло на ладони и Регису на бёдра, ниже, к ягодицам. Снова опускаясь ртом на горячий ствол, Геральт неторопливо, огладив медленным движением вход, пропускает внутрь один палец.
И узнает шёлковое, сводящее с ума нутро так, что сам невольно издаёт низкий стон. Над головой раздаётся долгий, почти жалобный стон в ответ, приглушенный, видно, закушенной губой.
– О-ох, Ге… ральт, это…
–…А сейчас будет ещё лучше, – с усилием отзывается в мыслях Геральт.
Сразу начиная ритмично двигать пальцем внутри, в такт с движениями губ, языка и руки на собственном члене. Всё смешивается в единый, плавный темп, покачивая их обоих в мареве удовольствия. В тот же миг он слышит, как Регис начинает стонать громче, отчётливее – как раз именно так, как Геральт и рассчитывал. Губы скользят по горячей коже, опускаясь всё ниже, и, оставляя в покое собственный член, он кладёт руку вампиру на грудь, дотягиваясь до соска и исподтишка его щипая.
– Д-да… – рвано, надсадно выдыхает Регис, подаваясь бёдрами навстречу его движениям, – Силь… нее…
– Блядские… боги, – коротко посылает в мысли Геральт, добавляя и второй палец. – Скажешь, где, Регис?
Чёрт, соображать уже совсем трудно, и почти чудом ему удаётся поднять взгляд. И невольно удивиться: Регис, покрасневший уже до самой дорожки волос на животе, приоткрывший в тяжёлом вздохе искусанные губы, не просто кивает в ответ.
– Ты… почув… ствуешь, – с трудом произносит он, – Бо… ги, чуть глубже…
Подчиняясь просьбе, приходится двинуть пальцы глубже, не сбавляя ритма. Так, а теперь надо сосредоточиться, как следует. Оставив грудь вампира в покое, Геральт переносит руку ниже, подхватив его под колено и заставляя раскрыться ещё шире. И замирает, продолжая опускаться горлом и прислушиваясь к ощущениям.
Пальцы неторопливо проходятся по влажному жару, оглаживая изнутри и… в самом деле находят выразительную точку, которую, не теряя времени, Геральт потирает кончиками пальцев.
–…О-о-ох! – протяжно вскрикивает Регис и начинает отчаянно насаживаться навстречу. Слышится не то треск простыней, не то ещё чего… Наплевать.
– Ёб тво… – невольно выдыхает в мысли Геральт – и резко ускоряет ритм.
По-другому уже нельзя. Длинные ноги сами охватывают его плечи, сжимая бёдрами шею, и в висках пролетает глупая мысль, что вампир сейчас его задушит, не владея собой. Но наплевать даже на это. Быстро, ритмично Геральт берёт член глубже в горло, продолжая кружить пальцами по чувствительной области. Регис в его руках начинает метаться и подрагивать, окончательно теряя остатки рассудка. Так, что о третьем пальце предупредить не выходит: Геральт прибавляет его без вопросов, не останавливаясь ни на минуту.
– Давай, – почти бессознательно стучит в голове, – Ох-х, давай, не сдерживайся…
– Ге… – захлёбывается Регис стоном и внезапно начинает очень, очень грязно ругаться: – Naiba, parasta… su mati, da…
Но тут же прекращает. Бледная кожа начинает становиться серой, и глубокие, протяжные стоны превращаются в короткие, глухие рыки. Когти опасно удлиняются совсем рядом, и, дьявол, от вида этого мозги сносит окончательно. Не сбавляя ритма, Геральт обнаруживает, что горло уже легко поддаётся давлению, и рывком опускается до основания, с силой всасывая член губами. Так, как всегда делал Регис сам, и так, как он никогда с ним не сравнится. Пальцы двигаются глубже, жёстче, и…
– Ге… ральт! – обрывисто проносится у него в голове, и, резко выгнувшись в пояснице, Регис начинает изливаться ему в рот.
Горло наполняет солоноватое тепло, и изо всех сил он держится, проглатывая всё до последней капли. Иначе и не хочется. От одной только мысли, что он попробовал вампира на вкус, вот так, как обычно делал только сам Регис… Боги, в глазах темнеет, и возбуждение становится почти невыносимым. Так, что ещё немного, и он сорвётся сам, ещё не рассмотрев, до чего довели его усилия.
– Dragul meu, – лихорадочно доносится шёпот, и Геральт поднимает глаза. Прямо к Регису, уже вернувшемуся в человеческий облик.
Его чёртовому вампиру, который наклоняет его к себе, утягивая в благодарный поцелуй – и приходит в рассудок почти с молниеносной скоростью, кладя руку ему на член. Тут же начиная двигать быстро, отрывисто, с силой сжимая головку, посылая в мысли…
…Твою же мать, это ещё что такое? Вот так? На коленях? Ударить его по ягодице? Ещё и… Связать руки… Воск? Какого… А это ещё что? Почему ладони Региса… Раздвигают его… В него, что, входят… Охре…
…Спустя целую вечность он падает обратно в мир, приходя в себя с большим, большим трудом, потому что после подобного вообще едва ли можно назвать что-либо из испытанного ранее сексом.
И видит Региса. Региса, сидящего на коленях перед ним в постели. Вытирающего его какой-то влажной тканью с заботливой аккуратностью, уже снявшего халат и теперь всё-таки нашедшего домашние штаны. Утомлённого, с довольной улыбкой на губах – и совершенно счастливого.
– Ре… – удивлённый, произносит Геральт и тут же слышит, как сильно осип голос.
– С возвращением, – хрипло, тихо отзывается тот. – Лучше не говори, любовь моя. Прошу, побереги голосовые связки. Признаться, в какой-то момент мне показалось, что ты мог их сорвать.
Сердце колотится в груди, как сумасшедшее, и с трудом Геральт делает глубокий, медленный вдох, пытаясь хоть немного успокоить его бег. Прохладная ладонь ласково оглаживает его лоб, убирая налипшие пряди, и уже антрацитовые, блестящие в свете луны глаза так и лучатся теплом. Вздохнув, Регис убирает влажную ткань в сторону – и позволяет себе широкую улыбку во весь рот. От которой всё внутри сжимается от порыва нежности, и в этом порыве Геральт почти вслепую находит тонкие пальцы, касаясь их губами.
– Ты сам, – хрипло выдыхает он, – В порядке?
Улыбка становится шире, и Регис позволяет себе довольный, низкий смешок.
– О, более чем, – отзывается он, укладываясь на бок рядом, – И я благодарен за это в первую очередь тебе, мой дорогой. Так, что едва ли смогу когда-нибудь подобрать достаточно для того слов.
На это только и остаётся, что улыбнуться в ответ – криво и, наверное, глуповато, но на это совершенно плевать. Нет, всё-таки ему и в самом деле чертовски, неописуемо повезло. После того, что пережили они оба, получить это – тихую минуту покоя, маленькую спальню и близость… С трудом подняв руку, Геральт нашаривает ладонью талию вампира рядом и подтягивает его ближе. Так, чтобы в следующий миг поцеловать – долго и медленно, благодарно. За всё.
В том числе, кстати, и за то, что увидел, потому что это было что-то за гранью разумного.
– Регис, – вдруг вспоминает он в мыслях, – Есть у меня к тебе вопрос. Это… что такое было? Те образы? Я…
Чуть от них не сдох, добавляет голосок в голове, но, честно говоря, едва ли это может описать хотя бы долю того, что он испытал. Тонкие губы вдруг замирают в поцелуе от напряжения, и, отстранившись, Регис поднимает на него внимательный и будто… взволнованный взгляд.
