Во всех смыслах. Пусть и незаметно на первый взгляд, но комната так и дышит Регисом, всеми из его излюбленных привычек. В углу у окна притулился узкий книжный шкаф, лишь малая часть из библиотеки, под которую отвели одну из спален. Хлипкие на вид, его полки так и ломятся под весом фолиантов. Каждая – тщательно подписанная на латыни и Старшей Речи, и даже сейчас видно разделы Obstetricia* и Morbi neonatorum**, которые вампир оформил совсем недавно. На столе у окна сложена стопка записок, из тех, кто касаются новых эликсиров… И, кажется, пары писем. Совершенно точно касаемо их общего знакомого, который всегда незримо напоминает о себе.

С его полного, Геральта, одобрения. Картины Детлаффа нашли своё место и здесь, в коридорах и гостиной, притягивая взгляды редких гостей. Кроме одной; самой ценной и слишком интимной, что ли, чтобы показывать остальным. Маленького пейзажа макового поля в Дол Блатанна, теперь висящего в изголовье кровати.

Широкой двуспальной кровати, на которой и обнаруживается Регис во всей красе.

С минуту Геральт так и стоит, удивлённый видом. Регис в самом деле оказывается здесь, свернувшийся в клубок и уткнувшийся лицом в стёганую ткань покрывала. Спящий, как убитый, он по странности ещё и одет в какой-то незнакомый… халат. Изумрудно-зелёный, на вид шёлковый, тот кажется удивительно дорогим – впрочем, как и многое другое, в чем Регис, как выяснилось, так и не привык экономить. Чувственные удовольствия, как-то выразительно пояснил он, сразу вызвав одной фразой целую вереницу воспоминаний.

Как и сейчас. Очень, очень некстати.

Потому что последнее, что Геральт сейчас может сделать, это начать приставать. Хоть и хочется, потому что даже спит Регис как-то изящно, разметав по покрывалу кольца отросших волос и вытянув длинные ноги. Ноги, которые, к слову, халат обнажает так живописно, что во рту невольно пересыхает от этого зрелища. Как и от вида выреза, открывающего шею и грудь. Вполне себе отрегенерировавшую грудь с тремя родинками в виде треугольника, к которым больше всего хочется сейчас прикоснуться. Желательно ртом.

Только проблемы это не отменяет. Регис спит с таким видом, будто работал без продыху несколько суток подряд, и от того, как устало хмурятся в дремоте его брови, поневоле его становится жаль. Совсем замотался, сочувственно проносится в мыслях, настолько, что даже не снял покрывало. Факт и в самом деле странный, зная Регисову любовь к аккуратности в быту, так что на ум само собой приходит и другое.

Кровать-то, как ни крути, расправить стоит.

Впрочем, мысль тут же трансформируется в задачу. Задачу, в которой по правилам любой задачи есть условие, и, перебирая его составные, Геральт невольно кривит губы. Итак, выходит, ему дано вот что. Двуспальная кровать – одна штука. Покрывало, которое нужно убрать – одна штука. Спящий без задних ног на нём вампир – одна штука, и вот этот параметр оказывается самым сложным. Отчасти потому, что вампир-то весит не под стать своей обманчивой изящности: это Геральт хорошо помнит после того, как волочил Региса на себе, вытаскивая его из клетки в Тесхам Мутна. Но дело не только в этом.

С самого момента переезда Региса в Корво Бьянко Геральт установил для себя простое правило: никогда, ни при каких обстоятельствах не будить его лишний раз. Врачебная практика оставила после себя слишком глубокий след, и, помимо всех сверхспособностей, у Региса выработалась и ещё одна – просыпаться в любой момент с ошеломительной скоростью, если нужно, чтобы мгновенно поспешить кому-нибудь на помощь.

Что, конечно, не могло не нести последствия. Что бы Регис не говорил про необязательность сна для вампирской природы, недосып сказывается на нём на редкость сильно, делая раздражительным и измученным. Вдобавок, спит он так хреново, что иногда часами просто сидит у окна с книгой, изо всех сил пытаясь наслать на себя сон. И это ещё не считая снотворных зелий, на которых Геральт ловил его несколько раз и устроил допрос с пристрастием, заставив пообещать, что больше этого не повторится. Словом, со сном у Региса примерно так же, как у Геральта когда-то было с латынью. Сложно.

Так и получается, что задача выходит нелёгкая, но всё же ждущая своего решения.

Подумав, Геральт всё-таки подходит к кровати, сперва разобравшись с мешающими мелочами. Поёжившись в прохладе комнаты, он скидывает собственную одежду, натягивая просторные льняные штаны, в которых по привычке спит в последнее время. Где-то подобные должны быть и у Региса, и, на самом деле, стоило бы их поискать в шкафу… Но позже. В задумчивости Геральт переводит взгляд на кровать и смотрит на фронт своих работ, почесав заросший подбородок.

Как назло, мирно сопящий Регис помогать ему в этом совершенно не планирует.

Что ж, была не была. Осторожным движением он сдвигает покрывало со своей стороны кровати и тянет вампира за плечо на себя, подвигая на откинутые простыни. Мягкий, податливый Регис хмурится чему-то своему во сне, и Геральт устраивает его на подушках, окончательно убирая покрывало и всё остальное, что могло помешать. Правда, кроме халата. В голове опять мелькает дурная мысль всё-таки найти домашние Регисовы штаны, но тут же исчезает, стоит наткнуться глазами на крепко спящего вампира напротив. Особенно то, как шёлковая ткань невзначай спадает с его плеча, обнажая три родинки на груди.

Холера, сердито проносится в голове, нельзя. Он не будет будить Региса только потому, что не может оторвать от него взгляда, и уж тем более потому, что хочет его коснуться. Раздражённый самим собой, Геральт ложится на бок и крепко закрывает глаза, надеясь, что успеет уснуть до того, как начнёт о чём-то думать. Только ненадолго.

По ощущениям через мгновение, а на самом деле, наверное, через полчаса на его голую грудь ложится прохладная рука.

– Спи, – тут же отзывается он, – Чего… проснулся.

– Ге… ральт, – доносится хриплый, сонный голос, – Ты… давно…

– Нет. Спи.

– Подожди, поче…

Н-да, вот и всё. Регисову сну конец, и теперь чёрт знает, когда тот заснёт снова, как следует. С трудом Геральт открывает глаза и видит тяжело моргающего Региса, почему-то выглядящего удивлённым донельзя. И скоро становится ясно, почему именно.

Антрацитово-чёрные глаза, лишившись остатков сна, тут же округляются при виде зелёного халата.

– Как я… – тихо спрашивает Регис и тут же, что-то осознав, поднимает на него усталый взгляд. – Ох, здравствуй, мой дорогой. Мне жаль, что я не успел предупредить, но, как видишь, операция закончилась раньше, чем предполагалось.

– Это всё хорошо, – отзывается Геральт и уже с чистой совестью кладёт руку вампиру на талию, притягивая к себе ближе. – Но лучше бы ты спал. Завтра расскажешь и про операцию, и…

– Если бы я только мог.

Ох, дьявол. Вздрогнув, вампир обвивает его руками за шею и тоже прижимается ближе. Грудь к груди, в тёплом, тесном объятии. Доверительном и родном; и, кажется, именно таким, в котором сейчас нуждается.

Потому что в точёных чертах лица мелькает что-то, похожее на боль. Как назло, обычную для Региса в последнее время – с его сновидениями, от которого и у Геральта кровь стынет в жилах. Обнаружилось это тоже с самого начала, стоило как-то коснуться виска вампира во время его дремоты. И увидеть мёртвого себя с залитой кровью грудью. Чёрные склеры глаз чудовища, убивающего очередного смертного. Падение в тягучие, липкие волны безумия… и ещё кое-что, уже знакомое. Замок и колонны, охваченные пламенем; крики, звон стали и свист магических молний.

Словом, после этих снов Регис обычно просыпался с примерно таким же выражением лица, и ничего не оставалось, кроме как заверить его в том, что это были просто…

– Кошмары? – на всякий случай интересуется Геральт, поглаживая его по спине. – Снова?

– Отнюдь, dragul meu. Скорее, личные беспокойства, – тяжело вздыхает Регис. – Я… Честно говоря, не могу отделаться от мысли, что совершил что-то не то в процессе работы.

– Ты? – удивлённо хмурится Геральт, – Да ладно, Регис. Из всего твоего опыта…