– Значит, у тебя будет мачеха?

Джэд злобно усмехнулся.

– И не только! У меня еще будет новая сестра! Эта женщина приедет со своей дочерью.

– Ничего себе! – Я во все глаза смотрел на Джэда, от души сочувствуя ему.

– Но это мы еще посмотрим, – многообещающе заявил Джэд. – Я им устрою жизнь!

Джэд был на год меня старше, и в свои девять лет он уже отличался острым, хитрым, изворотливым умом. С того дня мы строили грандиозные планы, один коварнее другого, как будем выживать отсюда его злую ненавистную мачеху. Вспоминая их не без улыбки, хочется отметить, что они были достаточно ловкие и изощренные для мальчишек нашего возраста.

Прекрасная Рене приехала через месяц с прелестной маленькой девочкой шести лет. Это была Камерон. Рене была истинной француженкой. В ней чувствовались легкость, фривольность, изящество и какое-то необъяснимое французское очарование. Она безупречно владела английским, так как когда-то была замужем за англичанином. Говорили, что в Париже она работала танцовщицей в одном из самых знаменитых кабаре, где, по слухам, отец Джэда и встретил ее. Признаться, было от чего сойти с ума. Белая нежная кожа, глубокий синий взгляд, чувственные губы, черные волосы в стрижке каре и безупречная изящная фигура. Рене была начинающей звездой кабаре-шоу, ее внешность и обаяние позволяли добиться многого, но она отказалась от всего и уехала с Кайлом.

Половина мужского населения Колчестера была без ума от новой жены Кайла Лейдона. Ее называли никак не иначе как «Прекрасная Рене». Прилагательное «Прекрасная» стало ее первым именем. Женское население нашего городка моментально возненавидело Рене в опасении, что эта «разрушительница стабильных браков» доберется и до них, что, кстати, было совершенно безосновательно. Рене была такой милой, мягкой и кроткой женщиной, что ни для кого не представляла никакой угрозы, к тому же она сильно любила отца Джэда и другие мужчины для нее просто не существовали.

Я до сих пор помню тот день, когда впервые увидел Камерон. В день их приезда Джэд попросил меня побыть с ним рядом для моральной поддержки. Мистер Лейдон не возражал. Он уехал встречать их в аэропорт еще рано утром. И вот мы с Джэдом стоим на ступеньках старинного особняка Лейдонов и внимательно наблюдаем, переполненные тревогой и любопытством, как подъезжает автомобиль, из которого выскакивает Кайл и, предупредительно открывая дверцу, помогает выйти своей прекрасной Рене, будущей мачехе Джэда. Кайл выглядел оживленным и взволнованным, его лицо сияло таким счастьем и радостным нетерпением, будто он всю свою жизнь ждал только этого события. Не забыв бросить предупреждающий взгляд на Джэда: «только попробуй что-нибудь выкинуть», Кайл Лейдон нежно заключил Рене в объятия, поцеловал Камерон и немедленно нас всех представил.

– Отец никогда так не смотрел на маму, никогда ей так не улыбался, – хмуро прошептал мне Джэд. – Если честно, я вообще его таким никогда не видел. С мамой и с нами он был совсем другим.

Рене приветливо улыбалась нам, взволнованно посматривая на хмурого Джэда. Видимо, она беспокоилась, и, надо признать, не напрасно, как мальчик воспримет ее. Ведь по вине Рене его мать покинула этот дом и город вообще. Камерон была в прелестном белом платьице, она стояла возле Рене и держала ее за руку. Ее большие синие глаза с любопытством уставились на меня с Джэдом. У меня перехватило дыхание, когда наши глаза на секунду встретились: я никогда в жизни не видел такой красивой девочки.

– Мама, ты говорила, что у меня будет брат, – сказала Камерон, переводя озадаченный взгляд с Джэда на меня. – А который из них, мальчик с темными или светлыми волосами? Или у меня будет два брата?

Мы с Джэдом переглянулись. Рене рассмеялась.

– Дорогая, тот, что со светлыми. Это Джэд. Правда, они с Кайлом очень похожи?

Лицо Джэда вспыхнуло, когда на него с любопытством уставились две пары больших синих глаз. Он и так не любил к себе излишнее внимание, а тут такой откровенный интерес.

– Джэд, – вмешался Кайл. – Камерон теперь твоя сестра, и ты отвечаешь за нее, – категорично и строго произнес он. – Проводи Камерон в ее комнату, покажи здесь все, познакомь со всеми. Я полагаюсь на тебя. Уверен, вы подружитесь.

В его тоне отчетливо прозвучало «попробуй не подружиться». Джэд хмуро молчал. Он какое-то время пристально и безотрывно смотрел на Камерон, и наконец благосклонно улыбнулся ей. Я видел, что Джэд совсем не ожидал появления такого обворожительного создания в своей жизни, и, вопреки себе, он был тоже очарован ею, хотя ни за что на свете не признался бы в этом, считая всех девчонок несносными дурами.

– Конечно, отец. Я с удовольствием покажу Камерон наш дом, – смиренно произнес он.

Рене с умилением наблюдала за нами.

– Иди же, смелее, ты ведь так хотела познакомиться с Джэдом. – И Рене легонько подтолкнула к нам Камерон, которая застенчиво из-под длинных ресниц рассматривала нас.

Камерон нерешительно продолжала стоять. Тогда Джэд сам приблизился к ней и властным уверенным жестом взял ее за руку. Она беспрекословно подчинилась и послушно последовала за ним, не выпуская его руки, периодически бросая на Джэда неуверенные и в то же время заинтересованные взгляды.

Я тоже последовал за ними, любуясь ее длинными черными локонами, струящимися по спине, впервые охваченный каким-то странным невероятным чувством, которое я не мог себе объяснить. Появилось странное необъяснимое желание находиться рядом с этой девочкой, прикоснуться к ее дивным волосам, хотелось, чтобы она смотрела на меня, а не на Джэда, своими чудесными синими глазами, и сжимала не его, а мою руку. Я смотрел на их сплетенные пальцы, и меня охватывало неясное смутное раздражение. Ошеломленный, взволнованный этим нарастающим, совершенно новым для меня чувством, я шел за ними, и меня пронзало необъяснимое желание, чтобы эта девочка посмотрела на меня, заговорила со мной, почувствовать ее чарующий взгляд на себе. Мне изо всех сил хотелось дернуть ее за эти играющие блестящие локоны, чтобы она, наконец, оглянулась на меня. Что со мной?

Джэд деловито и гордо показывал ей дом и что-то покровительственно объяснял. Камерон молча слушала его, с любопытством осматривая обстановку. Неожиданно она посмотрела на меня и спросила что-то по-французски. Я в растерянности смотрел на нее как завороженный, слушая красивую французскую речь. Джэд со снисходительной улыбкой ответил за меня, что мы не понимаем ее.

– Ах да, забыла! Извините, – сказала Камерон уже на чистом английском. – Мама меня предупреждала, но мне сложно сразу перестроиться на другой язык.

Она улыбнулась мне и Джэду своей неповторимой ослепительной улыбкой, и мы с ним поняли, что дело совсем плохо, что мы готовы на все, лишь бы снова увидеть эту улыбку на ее лице, чтобы заслужить внимание, дружбу и привязанность этой очаровательной девочки.

С первого дня их приезда мы позабыли все свои коварные планы, так как Камерон мгновенно завоевала наши сердца. Она унаследовала необыкновенную красоту своей матери. Ее большие синие глаза оттеняли темные длинные ресницы, густые черные волосы тяжелым каскадом падали на плечи, струясь локонами по спине, и эта несравненная чарующая улыбка – она пленила, околдовывала и врезалась в сердце навсегда.

Шли годы. Все носились с ней, все обожали ее. Камерон прекрасно сознавала свое очарование, спокойно и снисходительно принимая внимание и восхищение окружающих. Ей нравилось наблюдать наше соперничество за нее, наше стремление завоевать ее сердце. Наша дружба с Джэдом всегда омрачалась чувством ревности к ней. Камерон не без улыбки наблюдала, как мы спорим, деремся из-за нее, воспринимая наше соперничество как очередную игру, как детскую забаву. Впрочем, в то время так все и было. Лишний повод подраться и в очередной раз испытать себя, показать Камерон и всему миру, кто из нас круче, – это нам с Джэдом было по душе. Прислуга, гувернантки никогда не вмешивались в наш запутанный треугольник отношений, только разводили руками: «Что же будет, когда они все вырастут? Не миновать трагедии!» Они ничего не говорили родителям, так как боялись Джэда. Они знали его хитрость и мстительность. «Этот ребенок просто демон», – шептались они за его спиной.