— Принимается, — Мэй облизывает губы и лукаво заглядывает ему в глаза, — но я бы предпочла помещение с кондиционером. И кроватью.

Кажется, что воздух за пару секунд нагревается еще на несколько градусов — другого объяснения, почему вдруг стало труднее дышать, у Масамунэ нет.

— А ты прямолинейная, — он наконец находится с ответом.

— Я просто хорошо понимаю, чего хочу, — Мэй прикасается к его руке и тянется, чтобы оставить на его щеке легкий поцелуй, после чего шепчет на ухо, — а ты понимаешь, Араи Масамунэ?

О, он очень хорошо понимает. И еще лучше он понимает, что если прямо сейчас сделает с Мэй все, что хочет, то наименьшее, что им грозит — это штраф за непристойное поведение.

— Я спрошу иначе, — она ухмыляется совершенно по-лисьи, — в твоей квартире есть кондиционер?

Самая красивая девушка откровенно предлагает ему себя, и Масамунэ все же не настолько придурок, чтобы отказываться от подобного. Он берет ее за руку и ведет к машине.

***

Целоваться они начинают еще в лифте. Возле двери Масамунэ прижимает Мэй к стене и не может от нее оторваться.

— Ключи, офицер, — смеется Мэй, уворачиваясь от очередного поцелуя.

Руки дрожат, но в замочную скважину Масамунэ попадает с первого раза. Руки Мэй на поясе не помогают сосредоточиться, и в квартиру они вваливаются.

Наедине Масамунэ дает волю своим рукам и губам. Мэй стонет и гнется под его ладонями, заставляя рассудок туманиться.

— Ты был прав насчет жары, — она отстраняется, тяжело дыша, — душ?

— Вместе? — кажется, он забывает как говорить, пока Мэй стягивает с себя майку.

— Представим. что мы в тропическом лесу, — она тянет его футболку вверх, заставляя поднять руки.

В душевой кабине они продолжают целоваться, и это какое-то сумасшествие. Теплые струи воды попадают Масамунэ на лицо, заливают глаза, но ничто сейчас не заставит его оторваться от Мэй. Она смотрит на него из-под мокрых ресниц и смеется. Капли стекают по белой коже ее груди, и Масамунэ наклоняется, чтобы слизать их. Он прихватывает зубами каждый сосок, заставляя Мэй охнуть и простонать его имя. Тягучее, со стоном, оно звучит как музыка.

Масамунэ прижимает Мэй к стенке душевой кабины и с жадностью терзает ее рот. Она не отстает, прихватывает зубами губы и спускается к шее поцелуями-укусами. Очень хочется кусаться в ответ, пометить ее всю, но Масамунэ сдерживается. На такой нежной коже точно останутся следы, и Мэй вряд ли обрадуется подобному, когда охватившее их пламя угаснет.

Мэй змеей соскальзывает вниз и опускается на колени. Она смотрит снизу вверх, и в ее глазах тлеют угли пожара. Когда она обхватывает ртом его член, все, что может делать Масамунэ —- это запрокидывать голову и хватать воду ртом, чувствуя, как реальность исчезает за пределами душевой кабинки.

Она умело подводит его к краю, но не позволяет кончить, замедляясь и переходя поцелуями на бедра. Масамунэ дергает ее вверх и вторгается в жаркий рот языком. Льющаяся сверху вода только обостряет ощущения, заставляя торопиться и не думать о кровати и простынях. Масамунэ оглаживает Мэй между ног и скользит дальше. Внутри она скользкая и обжигающе-горячая. Мэй умопомрачительно стонет и кусает его ниже ключицы, а потом шипит в место укуса:

—- Да отпусти ты себя хоть раз, —- и он подчиняется.

Рывком разворачивает ее лицом к стенке и давит раскрытой ладонью на спину, заставляя прогнуться. Она течет настолько, что никакая стимуляция не нужна, и Масамунэ сразу въезжает членом на всю длину —- так, как и хотел.

Ладонями Мэй упирается в стекло, смазывая капли воды. Она громко стонет, подмахивая и не позволяя замедлиться. В голове остается пустота и лишь одно слово —- безумие. Масамунэ не может остановиться и бормочет, насколько Мэй великолепна и как одуряюще-приятно в ней двигаться. Мэй отвечает жаркими стонами. Она сжимается на нем, и от этого перед глазами пляшут разноцветные пятна. Чувствуя, что вот-вот кончит, Масамунэ сильнее обхватывает ее талию и тянется к самой чувствительной точке. Если провести пальцами чуть дальше, то можно прикоснуться к месту, где его член входит в нее. Эта мысль заставляет Масамунэ резко выйти из нее; он кончает ей на спину, и струи душа тут же смывают всю сперму.

— Ты не закончил, — она поворачивается и требовательно тянет его за руку. Ей хватает буквально нескольких движений пальцев, чтобы запрокинуть голову и последовать за Масамунэ с громким вскриком.

Они продолжают лениво целоваться, пока вода смывает остатки жаркого секса.

После Мэй сидит на высоком барном стуле и пьет воду со льдом.

— Ты вообще не употребляешь алкоголь? — интересуется Масамунэ.

— Я пила с тобой шампанское в прошлый раз, — напоминает Мэй, — пью, но редко. Предпочитаю полностью отдавать себе отчет в своих поступках и не сваливать потом ответственность на лишний бокал.

Такая позиция очень импонирует Масамунэ. Но он все еще не представляет, как Мэй справляется с нагрузками на трезвую голову. Для подобного нужно иметь стальные нервы, либо быть полностью равнодушной к происходящему вокруг. А может, это просто защитная реакция человека, который ничего другого в жизни и не видел?..

— Помнишь, ты как-то сказала, что от Флавия не так просто уйти? — спрашивает он, и Мэй кивает. — Что, если я тебе помогу?

Мэй, не скрываясь, смеется, заставляя Масамунэ нахмуриться. Наконец она серьезно на него смотрит, готовая продолжать диалог.

— И как ты мне, интересно, поможешь? — она весело прищуривается. — Посадишь самого влиятельного дона юга за решетку? Надолго ли? Хотя нет, неверный вопрос. Думаешь, решетка его остановит?

— Вообще-то именно над этим я сейчас и работаю, — Масамунэ не нравится, что приходится посвящать ее в рабочие вопросы, но другого выхода он не видит.

— Осторожнее, Араи Масамунэ, — предупреждает Мэй, враз теряя свое веселье, — ты же понимаешь, что с подобной информацией я могу пойти прямо к Флавию?

— Но ты не пойдешь, — Масамунэ качает головой, — он не погладит тебя по головке за то, что ты спишь с копом прямо у него под носом.

========== Глава 12 ==========

***

Мэй с ухмылкой смотрит на него поверх стакана, позвякивая кусочками льда.

— Значит, у тебя все-таки есть зубки, офицер? Приятно знать.

— Я не такой мягкий и пушистый, как может показаться, — он возвращает ухмылку. Но проблема в том, что он как раз такой.

Мэй намеренно не говорит ему, что у ее договора с Флавием есть определенное условие, выполнением которого она вполне успешно занимается, подтягивая Тори до своего уровня. Наверняка в “Мягкой лапке” будут грустить после ухода волшебной лисицы, но рыжая красавица с серыми ушками и хвостом сгладит эту тоску. Мэй интересно, как далеко Масамунэ готов зайти в своих попытках спасти ее.

— Не думаю, что у тебя получится посадить Кассия Флавия, уж прости мои сомнения, — говорит Мэй, — какие еще варианты? Будешь обеспечивать мне все мои хотелки, когда я не смогу больше найти работу?

По его глазам Мэй видит — он готов. Готов, не понимая, какого уровня у нее амбиции.

— Почему бы и нет, — Масамунэ пожимает плечами, — я в самом начале карьерной лестницы, но все равно справлюсь, думаю.

— Что дальше? — Мэй забавляется, но все равно чувствует необъяснимую тоску, — замуж меня позовешь?

— А если и так? — в глазах Масамунэ горит вызов, и тоска и горечь внути Мэй становятся сильнее.

— Переспал с девушкой и готов сразу вести ее под венец? — Мэй не удерживается от нервного смешка, — ты и правда настоящий благородный самурай, Араи Масамунэ.

— Что плохого в желании жениться на женщине, с которой тебе хорошо? — кажется, он и правда не понимает.

— И ты даже познакомишь меня со своими родителями? — Мэй вдруг становится весело, когда она представляет себе эту картинку, — расскажешь, чем невеста занимается?

Масамунэ мрачнеет, и это хороший показатель: до него явно начинает доходить.

***

Когда Сатоши звонит Хонгу, тот понимает, что вечер с пиццей и сериалом отменяется, потому что звонит Сатоши из полицейского участка.