— Это что, настолько очевидно? Почему не коп?

— Ну так он же уже присылал цветы, слишком мало времени прошло для следующего подарка, — Сино пожимает плечами.

— Мы руководствуемся разной логикой, — фыркает Сатоши и присматривается к Сино внимательнее, — ты трезвая?

— Я могу заехать, скажем, в шесть?

— Трезвая, — Сино кивает, — ты что, думаешь, что я обдолбанная двадцать четыре часа в сутки?

— А что, нет? — Мэй взмахом руки прерывает начинающуюся перепалку, призывая к тишине.

— Спасибо, не нужно, я вызову такси. До встречи, детектив. — закончив разговор, она поворачивается и встречается с двумя парами любопытных глаз. — Если вы и дальше будете мешать, отправлю переодеваться в коридор.

— Это что, свидание? — тянет Сатоши, — с кем?

— Это ужин в ресторане, енот, — в тон ему отвечает Мэй, — с детективом Араи.

— Так, — Сатоши двигает бровями, — ужинать ты идешь с Араи, а колье тебе прислал Такао?

— Я подумала, что новое украшение необходимо выгулять, — Мэй расстегивает замок и снимает колье, пропуская его между пальцами и вслушиваясь в легкий перезвон серебряных листочков, — на выступление я его не надену, слишком приметное, тренироваться в нем неудобно… Мне нужен ужин в ресторане и красивый наряд по случаю.

Она действительно видит в этом определенную иронию. Вряд ли Такао делится со своим другом тем, какие подарки он делает стриптизерше из фурри клуба. Да и Масамунэ наверняка не советовался с ним, прежде чем пригласить Мэй на свидание.

— Мэй, но это же блядство! — возмущается Сатоши.

— Тебе напомнить, где мы работаем, дружок? — она строго смотрит на него.

— Нет, здесь мы зарабатываем деньги, независимо от способа. А вот когда ты бесплатно уезжаешь по очереди с каждым из поклонников — это…

— Это забавно, Сатоши, — перебивает Мэй, — не более.

Выходки Сатоши ее не задевают — они уже три года варятся в общем котле, а в подобном месте очень быстро учишься никого не осуждать. Безусловно, на более глубоком уровне им друг друга не понять — Сатоши впахивает по ночам, зарабатывая на учебу своего обожаемого бойфренда, потому что ему повезло рано встретить и распознать свою любовь.

Мэй любви не ощущает, лишь интерес. Более того, с Араи Масамунэ она еще не спала, и неизвестно, переспит ли — судя по хризантемам, он жуткий традиционалист и решится поцеловать ее лишь к пятому свиданию. Тем не менее, это приносит любопытное разнообразие в ее жизнь; мало кто не пытается стянуть с нее трусики в вечер знакомства. Возможно, и самурай в сияющих доспехах, имя и фамилию которого Мэй даже в мыслях произносит в правильном порядке, сможет ее удивить.

***

Мэй и Тори танцуют вместе, повторяя движения друг друга и вызывая одобрительный шум в зале.

— Ты великолепна, — говорит Мэй ей на ухо, не беспокоясь, что их услышат, ведь музыка заглушает все.

Сегодня Тори чувствует себя намного увереннее. То ли привыкает, то ли поддержка наставницы оказалась важнее, чем можно было предположить, но сегодня ей даже не нужны стимуляторы. Без наркоты движения Тори становятся более резкими, и это именно то, что нужно — волчица по определению не может быть хищником на мягких лапах; она обладает совсем иной, нежели лисица, грацией, и Мэй удовлетворенно улыбается.

Пройдет совсем немного времени, и Тори втянется окончательно. Мэй чувствует в ней эту творческую жилку, которая позволяет видеть и создавать искусство даже там, куда люди приходят лишь для того чтобы снять физиологическое напряжение. Развиваясь, она будет видеть и ценить восхищенные взгляды, направленные не только на ее грудь или бедра, но и на манеру двигаться, выражать свои эмоции через танец. Возможно, тогда Тори тоже захочет пойти дальше и достичь большего, но к этому моменту Мэй уже будет далеко, и справляться Тори придется самостоятельно.

Стягивая маску в конце выступления, Мэй думает о Такао и о янтарных каплях, аккуратно сложенных в бархатный футляр. Еще она думает о том, что отказалась давать Кадзу свой номер телефона, но записала номер его хозяина. Возможно, стоит позвонить и поблагодарить его. Сопроводительной записки в пакете не было, и этому может быть несколько объяснений. Самое разумное — большой босс среди японцев просто не рискует лишний раз заявлять о себе в клубе Кассия Флавия и напомнит о себе иным способом. Еще один вариант — таким образом Такао делает свой шаг, и следующий должна сделать Мэй. Секс был отличным, однако это все равно не повод начинать пляску друг вокруг друга.

Хотя нужно быть честной перед собой — ей нравится то, как Такао нарезает круги вокруг нее, периодически жульничая и сворачивая прямо под запрещающими знаками. Это тоже заставляет дышать полной грудью и стараться ухватить как можно больше жизни на каждом вдохе. Круг, состоящий из тренировок, танцев в клубе и штудирования учебников в свободную минуту вдруг стал шире и интереснее. Пока Тори не начнет блистать на сцене, Мэй все равно никуда отсюда не денется, так что можно немного ослабить собственные поводья и повеселиться.

========== Глава 9 ==========

***

Белая копна волос сверкает на солнце, как живая мишень, и Масамунэ усмехается. Такао чувствует себя удивительно уверенно, раз предложил встретиться в парке, на открытом месте, где не очень много людей. Или Масамунэ зря себя накрутил, и совесть Такао чище, чем может показаться копу, впервые решившему поглубже копнуть дело под неофициальным названием “белый тигр Альбукерке”.

Такао оборачивается на звук шагов и кивает в знак приветствия. Масамунэ садится рядом с ним на скамейку и достает пачку сигарет.

— Есть новости? — спрашивает Такао, вынимая из кармана зажигалку.

— И да, и нет, — уклончиво отвечает Масамунэ, — по Орвону тишина, но ствол, из которого его убили, засветился в другом деле несколько лет назад.

— Подробности? — Такао щелкает зажигалкой, и отблеск пламени отражается от его дымчатых очков.

— Ты мне расскажи, — хмыкает Масамунэ, — девяносто восьмой год, передел сфер влияния в Альта-Монте. Тебя таскали по допросам, но ничего не добились. Может, поделишься со старым другом? Неофициально, разумеется.

Масамунэ затягивается и выдыхает дым в сторону Такао. В никотиновом облаке тот напоминает волшебное существо, прячущееся в тумане.

— Нечем делиться, — морщится Такао, — дело открыто до сих пор, насколько я знаю, но вот он я, сижу рядом с офицером убойного отдела и наслаждаюсь солнышком.

— Ты врешь, — Масамунэ не прячет смешок, — ты не любишь солнце. С твоей-то кожей…

— Я приспособился, — Такао мягко улыбается, — защитный крем можно купить в любой аптеке, а очкам не обязательно быть темными, чтобы защищать глаза, достаточно хороших поляризационных фильтров. Я не лгу, Масамунэ. Мы бодались с итальянцами, это правда. Но кроме нас были еще и мексиканцы.

— Что произошло? — спрашивает Масамунэ, — они стреляли друг в друга, а потом появился белый тигр Альбукерке и всех спас?

— Не настолько патетично, но суть ты ухватил верно, — Такао спокоен, как удав, — в Альта-Монте работали ребята Хорхе Гонсалеса, а потом пришла семья Флавия. Ты в бункере живешь? Об этом трепались во всех новостях.

— Что было дальше? — Масамунэ не дает ему свернуть с темы, он ждет более конкретную информацию.

— Дальше дилерам ломали ноги, — усмехается Такао, — Флавий решил продемонстрировать силу и то, что будет происходить с несогласными. У него прекрасные связи с Мексикой, не каждый латинос найдет что противопоставить.

— Но деятельность Монте-Флорес прекратилась с твоей помощью, не Флавия, — напоминает Масамунэ.

— Я сломал Гонсалесу челюсть, — ухмыляется Такао, — и пригрозил, что этим дело не кончится, если с улиц не исчезнет та дрянь, которую распространяли его люди.

— Почему мне кажется, что ты сильно недоговариваешь? — еще со школы поймать Такао на лжи было сложнее, чем увидеть дождь в пустыне. Но в школе ловить Такао на лжи не было работой Масамунэ.

— Потому что я сильно недоговариваю, — Такао смеется, — но подробности тебе не нужны. Скорее, тебе нужна статистика. С приходом клана в Альта-Монте уровень уличной преступности снизился больше чем на пятнадцать процентов. Выходить из дома стало безопаснее, дорогой друг.