Мэй легко толкает его в грудь, заставляя упасть в кресло, и отходит на пару шагов назад; оглядывает, довольная состоянием, в которое привела его буквально парой горячих поцелуев.

Мэй вскидывает руки и плавно кружится, позволяя рассмотреть свое тело, оглаживает свои плечи и грудь, спускается к бедрам. Здесь, в тишине собственной квартиры, Такао ощущает ее танец гораздо острее и интимнее, хотя Мэй все еще одета в противовес тому, как раздевалась до узкой полоски трусиков вчера в клубе. Такао откидывается в кресле и наслаждается открывающимся ему видом. Мэй легко, почти играюче стягивает с себя майку и узкую юбку и остается в кружевном белье, которое больше подчеркивает, чем скрывает.

— Великолепна, — с восхищением выдыхает Такао, чувствуя, как собственный член упирается в молнию на брюках.

Мэй победно усмехается и посылает ему воздушный поцелуй, после чего изгибается, будто настоящая лисица-кицунэ, завлекающая случайного путника в свои колдовские путы. Она настолько чувствует пространство, что ей даже не нужна музыка, чтобы ловить ритм прямо из воздуха и двигаться, подчиняясь одной ей ведомой мелодии. Это красиво, и это завораживает Такао настолько, что он невольно подается чуть вперед, стараясь не упустить ни одного движения.

Мэй приближается, словно хищник на мягких лапах — грациозно и неуловимо для взгляда. Она изящно опускается на колени у ног Такао и вскидывает голову, заглядывая ему в глаза.

— Такие необычные, — шепчет она, и Такао понимает, что она имеет в виду цвет его глаз. Почему-то простой комплимент разливается в груди теплом и заставляет задержать дыхание. — Никогда не видела альбиноса вживую, еще и азиата. Это очень красиво, Такао.

— Твоя оценка особенно приятна, — хрипло шепчет он в ответ и наклоняется, чтобы увлечь ее в новый головокружительный поцелуй. Он тянет ее к себе, чтобы усадить на свои колени, но она не поддается, и, оторвавшись от его губ, лукаво смотрит из-под ресниц и тянется к ширинке его брюк.

Когда ее ладонь накрывает член прямо сквозь ткань, Такао не может сдержать стона. Мэй мастерски справляется с ремнем и пуговицей и наконец вжикает молнией, облегчая давление. Такао судорожно расстегивает пуговицы на своей рубашке, не заботясь об их сохранности или изяществе движений — ему хочется побыстрее ощутить контакт кожа к коже. Мэй стягивает брюки сразу с бельем и жарко выдыхает совсем рядом с пахом Такао, заставляя его закатить глаза от мгновенно накатившего удовольствия.

У него нет недостатка в женщинах — за деньги или бесплатно, он давно может выбрать любую, какая понравится. Но сейчас он чувствует нечто большее, некое… единение? Оказывается, осознание того, что партнерша не только сексуальна, но еще и обладает недюжинным умом, лишь добавляет градуса всей ситуации.

Когда Мэй накрывает ртом его член, становится понятно, что она профессионалка не только в танцах. То, с какой жадностью она облизывает его по всей длине, как по очереди втягивает горячими губами каждое яичко, не оставляет сомнений — она тоже получает удовольствие. Своим языком она творит невероятные вещи, и больше всего Такао сейчас хочется намотать ее длинные волосы на кулак и толкнуться членом в самое горло, двигаясь быстро и бездумно. И вместе с тем, хочется доставить удовольствие и ей, разделить радость единения на двоих.

— Подожди, Мэй, подожди, — Такао останавливает ее, стонущую, посылающую своим горлом разряды удовольствия по всему телу, и все же усаживает на себя. — Ты невероятна настолько, что заставляешь терять рассудок, но я хочу продолжить иначе.

Мэй смотрит затуманенным взглядом, пока Такао тянется к собственным брюкам, чтобы достать из кармана презерватив. От того, насколько жадно она наблюдает, хочется послать все к чертям и трахнуть ее прямо так, без долбанной резинки, но Такао сдерживает себя.

Боже, она даже не снимает трусики, лишь сдвигает их в сторону, прежде чем плотнее обхватить его коленями и опуститься сверху. Узкая, мокрая и чертовски горячая, Мэй осторожно двигается верхом на нем, давая себе время привыкнуть.

Такао находит ее губы и прижимается к ним развязным, несдержанным поцелуем. Опустившись полностью, Мэй ощутимо прикусывает его нижнюю губу и так сжимается на нем, что приходится сдерживаться, чтобы не взвыть.

Оказывается, кресло подходит не только для чтения, но и для того, чтобы крепче обхватить Мэй за бедра и двигаться самому, контролируя скорость и глубину толчков. Она явно не знакома не только с определением, но и с самим словом “скромность”, потому что кричит и стонет, нимало не заботясь о том, что их кто-то может услышать. Правда, если быть до конца честным, Такао это сейчас тоже волнует меньше всего.

— Какая же ты… — он не может связно оформить мысль, чувствуя приближающийся оргазм, и старается немного замедлиться, но Мэй ему не позволяет.

— Не тормози, Такао, я почти… — они движутся навстречу друг другу, толчки становятся рваными и теряют ритм, но это уже не имеет значения. Кончая, Мэй так сжимается вокруг его члена, что остановиться просто невозможно, и спустя пару глубоких толчков Такао догоняет ее, впиваясь зубами в ее плечо.

— Псих, — недовольно бормочет она, отдышавшись, — след останется.

— В следующий раз одним укусом не обойдешься, — обещает Такао.

— Значит, следующего раза не будет, — Мэй ухмыляется, понимая, что получила в свои руки новый поводок, — я зарабатываю своим телом и не позволю тебе портить его товарный вид.

— Я все компенсирую, — бормочет Такао и, не удержавшись, снова жадно ее целует, — танцевать можно и не в стриптиз-клубе для больных на голову.

— Можно, но я уже танцую в клубе для больных на голову, — Мэй легко щелкает его по носу, — и ты будешь глупее, чем кажешься, если не понимаешь, на кого именно я работаю.

— Кассий Флавий, — тянет Такао, сразу внутренне подбираясь, — он настолько хорош?

— Достаточно для того, чтобы я не собиралась менять место работы, — во взгляде Мэй мелькает предостережение, — и не стремилась его подвести. Где у тебя душ?

Такао поднимает обе руки ладонями вперед, демонстрируя свое поражение, и кивком указывает в направлении ванной. Мэй соскальзывает с его коленей, подхватывает свои вещи и скрывается за полупрозрачной дверью. Такао выбрасывает презерватив, натягивает брюки и вновь откидывается в кресле, сложив вместе кончики пальцев и задумавшись.

Лисичка ясно дала понять, что дорожит своим работодателем. Значит, как источник информации ее использовать не получится — она демонстрирует характер и может взбрыкнуть. Но как хороша! Такао не помнит, когда ему в последний раз было так хорошо от случайного секса. Постоянная и нетребовательная партнерша у него тоже есть, но накал та предпочитает демонстрировать в выяснении отношений, а не в постели. Мэй на фоне остальных ощущается глотком свежего воздуха с нотками жасмина.

Она выходит из ванной, на ходу застегивая юбку.

— Сколько тебе лет? — спрашивает Такао.

— А ты что, не выяснил, прежде чем привозить меня сюда и трахать? — Мэй поднимает брови.

— Я предположил, что Кассий Флавий не берет на работу несовершеннолетних, — Такао ухмыляется, — этого оказалось достаточно. Так сколько?

— Двадцать один, — Мэй поправляет волосы, — и предупреждая твой следующий вопрос, который мне может задать любой японец, третье поколение эмигрантов. В штаты перебрался еще дед.

— Ну надо же, — ухмылка Такао становится шире, — я тоже из третьего поколения, но никогда о тебе не слышал, хотя у нас меньше десяти лет разницы.

— Это потому что я родилась не здесь, а в Иллинойсе, амиго, — Мэй фыркает, показывая, что не хочет развивать тему дальше, — такси? Или меня отвезет обратно твой верный пес?

— Он не пес, а мой друг, — почему-то Такао считает необходимым озвучить это вслух, хотя Мэй снова попадает в десятку, Кадзу действительно самый верный человек, которого только можно себе представить. — Я позвоню ему, собирайся.

========== Глава 7 ==========

***