Та мертвящая тишина после резко оборвавшегося крика и сейчас стоял в ушах Ламберта, отпечатавшись в его детской памяти. Даже Испытания Травами ее не стерли. Он глубоко вздохнул, прогоняя видение, возвращаясь в теплую августовскую ночь, наполненную радостью, и встретил непонятный взгляд блестящих глаз. Айден тут же отвернулся, так ничего и не спросив. Ламберт откашлялся.

— Так значит, беанн’ши мне хватит? — он почел за лучшее не возвращаться к прежней теме.

— Не сомневаюсь, — Айден сбавил темп и отодвинул тарелку. Перед ним уже выросла внушительная куча костей. — И не только тебе. Шахты разрабатывали давно, еще до Второй войны с Нильфгаардом. С тех пор они стоят заброшенные. Думаю, если зайти поглубже, там отыщется не только беанн’ши.

— Развелось дряни, — проворчал Ламберт, хотя внутренне был более чем доволен таким положением дел. — А все вокруг твердят, что на наш век и не хватит.

— Ты поверил в вымирание чудовищ? — в глазах Айдена блеснула улыбка.

— Конечно, — кивнул Ламберт. — А ты нет? Расскажи, когда ты в последний раз видел единорога?

— Никогда, — уже открыто усмехнулся Айден. — И ты тоже. Но это обычная смена обитателей экологической ниши. Кто-то адаптируется быстрее и удачнее, вытесняя других. На место старых приходят новые. Этот цикл бесконечен.

— Если я правильно помню древние россказни, раньше чудовища рыскали чуть ли не под деревенскими заборами, — возразил Ламберт. — А сейчас? Посмотри на них, — он обвел рукой веселящуюся толпу, — никто и не вспоминает про чудовищ.

— Это были виды, не адаптированные к жизни с людьми, — объяснил Айден. — На их место скоро придут новые. Уже приходят.

— Что-то я не вижу особого разнообразия, — хмыкнул Ламберт.

— Таких узкоспециализированных видов, как единорог, становится все меньше, — согласился Айден, — но растет число порожденных людьми. — Он поймал вопросительный взгляд Ламберта. — Призраков. Рост популяции людей вызвал к жизни новые виды. Когда-то и полуденницы были редкостью.

— Да? — скептически взглянул на него Ламберт.

— Давно, — кивнул Айден. — Но сейчас они есть едва ли не в каждой деревне.

— Это опять говорит не в пользу людей, — проворчал Ламберт. — Особенно учитывая особенности появления всей этой нечисти.

— Извини, но ты тоже не выглядишь святым, — Айден посмотрел на кметов, взорвавшихся веселыми криками. Девушки бросились ловить лепестки цветов, белыми брызгами взлетевшие в воздух, мужчины — девушек.

— На твоем фоне — точно, — фыркнул Ламберт, тоже наблюдая за весельем.

Он удивился, услышав рядом смех, и воззрился на Айдена. Тот смеялся открыто, откинув голову, чего Ламберт не наблюдал ранее ни у одного ведьмака. И этот смех легко вплелся во всеобщую радость, он казался… естественным. Ламберт растерянно усмехнулся и снова поглядел на толпу. Отсмеявшись, Айден припал к кружке, по стенкам которой стекала пена.

Она взглянула на него издалека — маленькая, с темным, затуманенным выпивкой взглядом. Улыбнулась, махнула рукой, зовя за собой. Ламберт поднялся, не сводя с нее взгляд. И тут же был остановлен крепкой хваткой.

— Это же не Беллетэйн, — Айден тоже поднялся и сразу выпустил его руку.

— А есть разница? — Ламберт вскинул бровь. До него доносился дурманящий запах жарких тел, собравшихся неподалеку, запах призывный, манящий присоединиться и забыть обо всем.

— Для них — есть, — Айден едва заметно кивнул на толпу деревенских парней, посматривавших исподлобья то на них, то на девушку.

— Ну и что? — Ламберт пожал плечами. — Вдвоем мы легко с ними справимся.

— Я не собираюсь с ними справляться, — вздохнул Айден. Он вышел из-за стола и направился подальше от празднующих людей, дальше набиравшихся пивом и самогоном.

— Позволишь себя так просто выгнать? — Ламберт инстинктивно пошел за ним, недоверчиво покачав головой.

— Нет, позволю себе так просто уйти, — невозмутимо ответил Айден, размеренно шагая к околице, где стояла привязанная лошадь.

— Да ладно тебе, — нахмурился Ламберт. На его взгляд было еще слишком рано удаляться с праздника. Настоящее веселье только начиналось. — Их всего…

— Они — люди, — отрезал Айден, его взгляд неожиданно стал жестким. — А значит, заведомо слабее.

— Дай угадаю, — скривился Ламберт. — Сражаться со слабым — подлость?

— Трусость, — Айден остановился у лошади и холодно взглянул на него. — Ты ударишь ребенка?

— Для начала, не такие уж они и дети, — фыркнул Ламберт. — И вообще, слышать такое от Кота…

— Хватит, Ламберт, — голос Айдена стал уже ледяным и каким-то… болезненным. — Если ты опять собираешься меня оскорблять, я поеду.

— И в мыслях не было, — Ламберт снова испытал растерянность, а оттого и раздражение, заставившее закрыться, привычно скрестить руки на груди. — В прошлый раз ты не был таким нервным.

— Ты был ранен, — коротко бросил Айден, вскочил в седло и кивнул. — Рад был тебя узнать.

— Угу, — Ламберт отступил на несколько шагов, давая ему дорогу, и гадая, испортил все окончательно или нет. В темноте, куда почти не долетал свет костра, он видел только силуэт всадника, над которым висел тонкий серп луны. Темные облака плыли в вышине, скрывая искры звезд. По лугу гулял свежий ветер, проснувшийся после дневной жары.

Отъехав на несколько шагов, Айден обернулся.

— Увидимся, Волк, — он махнул рукой.

Лошадь Айдена пошла легкой рысью, а Ламберт некоторое время смотрел ему вслед, удивляясь, что на свете существовал ведьмак с еще более невыносимыми взглядами, чем Геральт.

========== 5. Шахты Аэдирна ==========

Среди серых валунов чернел провал пещеры, гулкий, пустынный. Лес вокруг жил своей обычной жизнью, не обращая внимания на останки человеческой деятельности. Он почти полностью поглотил их за прошедшие годы, подступил к самой шахте, вновь завладев территорией, когда-то отобранной у него людьми. И теперь прогнившие обломки рабочих хижин прятались в высокой траве и густом кустарнике.

Вход в старую шахту поддерживали толстые тесаные бревна, создавая ощущение надежности, однако россыпь костей в траве предупреждала об опасности. Ламберт опустился на корточки, раздвинул траву, норовившую пробраться в шахту. Белесые ключицы, фаланги, позвонки носили следы зубов — их растащили мелкие зверьки, скелеты лежали в другом месте. Ламберт подозревал, что в глубине пещеры.

Казалось бы, заброшенная малахитовая шахта — последнее место, куда должен стремиться случайный человек, но голод, принесенный в эти края войной, толкал местных жителей, и не только их, в лапы опасности за предметом обмена, за тем, что они привыкли считать драгоценностью. Хотя Ламберт сильно сомневался, что куски необработанного малахита могли всерьез заинтересовать торговцев на рынке.

Он отряхнул руки, выпил Кошку и подождал, пока эликсир начнет действовать. Айден был прав. В глазах управляющего было столько отчаяния, что Ламберт сразу понял — ему заплатят любую сумму. Правда, в процессе вялого торга реданец заметил, что прошлый ведьмак брал меньше, и Ламберт про себя проклял излишне честного Айдена, но вслух посоветовал подождать возвращения «прошлого» ведьмака. Вопрос решился быстро.

Позади хрустнула ветка. Он мгновенно развернулся, щурясь от полуденного солнца, ставшего слишком ярким для обостренного зрения. Легок на помине.

Айден стоял неподалеку, прислонившись плечом к тонкому деревцу. Ламберт прекрасно понимал, что ветка хрустнула не случайно, предупреждая о появлении гостя.

— Решил еще заработать? — поинтересовался он хмуро. Ламберт терпеть не мог, когда кто-то болтался рядом во время работы. Исключения составляли заказы на особо сильных чудовищ, к которым беанн’ши не относились.

— Решил, что получится заработать больше, — Айден не двигался, глядя на него, чуть склонив голову на бок и ожидая реакции. — И вдвоем там безопаснее.

— Справлюсь как-нибудь без присмотра, — фыркнул Ламберт. — Думаешь, я первый раз в пещерах?

— А в шахтах? — Айден вскинул светлую бровь. — Ты знаешь, как устроены малахитовые шахты Аэдирна?