Люди, хлопая в ладоши, затянули какую-то многоголосую песню. Казалось, вся деревня собралась на лугах, чтобы возблагодарить саму себя за долгий тяжкий труд весельем и отдыхом. Ламберт знал, скорее всего, собравшихся здесь ждет голодная зима, которую переживут не все, и нынешняя радость призвана в первую очередь заглушить мысли о грядущем, хоть на время, потому что лето еще не окончилось. Над радостью довлела тревога, которая всегда сопровождала жизнь в деревне, надрыв. Потому так отчаянно безумны были праздники, каждый — как последний.
Ламберт отошел к столам, полукругом огибавшим луг. Рядом жарилось мясо, дымились лепешки, рекой текло пиво — густое, терпкое. Должно быть, в этот год урожай был и впрямь хорош. Он сделал несколько жадных глотков, поднял взгляд и на миг замер. Неожиданно. Айден разговаривал с каким-то кметом — дружелюбно, с удовольствием. Ламберт увидел, как он улыбается, а кмет что-то возбужденно рассказывает ему, будто старому знакомому, хлопает себя по ляжкам и хохочет во весь голос. Наблюдать было занятно.
Айден положил на стол горсть серебра, и кмет широким жестом обвел жареных гусей, бочонок с пивом и большой румяный пирог, изображающий солнце. При виде такого богатства Ламберт отбросил все колебания. Как только кмет отошел, он оказался рядом с Айденом.
— Удачный заказ? — он озвучил первое, что пришло на ум при виде монет.
— Неплохой. — Айден искоса глянул на него, но удивления не выказал. Только кивнул на бочонок, и Ламберт до краев наполнил глиняную кружку.
Они достали из-под стола длинную лавку и устроились так, чтобы чужое веселье раскинулось перед ними. Ламберт пробежал по толпе внимательным взглядом, но на них никто не обращал внимания. Девушки с цветами в волосах готовились плясать, мужчины подбирали себе пару или отбивали ногой ритм. Снова завыл фидель.
— Не думал, что тебя так скоро потянет к людям, — усмехнулся Ламберт.
— Почему нет? — Айден надрезал хрустящую корочку пирога, выпустив белые завитки пара. Внутри оказалось белое мясо птицы с ягодами.
— Потому что всего месяц назад тебя пытались повесить? — Ламберт с удовольствием вонзил зубы в душистый пирог. — Да-да, я помню, что не все люди одинаковые, но все же.
— Ты тоже здесь, — Айден пожал плечами, сосредоточившись на пироге.
Некоторое время они молча поглощали угощение. Только в праздник, когда не жалели ни пива, ни еды, можно было хорошо поесть за почти символическую плату. Если, конечно, в деревне спокойно относились к нелюдям и ведьмакам. Где-нибудь в Редании вряд ли удалось бы провести вечер так тихо.
— Я — Айден.
Ламберт, увлеченный пирогом, не сразу понял, к чему это было сказано, и только через мгновение сообразил, что они не назвались друг другу раньше.
— Ламберт, — отозвался он и задумался. Раньше ему приходила в голову мысль, что с Айденом было бы интересно посидеть за выпивкой, но о чем они могли говорить, он как-то не представлял. Не испытывая желания заводить новые знакомства, Ламберт привык скорее огрызаться на чужие слова. Исключение составляли только братья из Школы. Он вспомнил, как свободно разговаривал Айден с кметом, и даже слегка позавидовал. Сам он знал только одну тему, которая могла быть интересна двум ведьмакам. С нее и начал. — Так что за заказ сделал тебя богатым?
— Гнильцы, — коротко ответил Айден, отрываясь от еды, и через миг добавил: — К востоку отсюда. Там еще много дряни осталось. Беанн’ши, например. Если у тебя есть желание тоже обогатиться.
— Ты серьезно? — Ламберт недоверчиво взглянул на него.
— Совершенно, — Айден наполнил кружку и неспешно глотнул из нее. — Они облюбовали заброшенные шахты, а…
— Нет, — прервал его Ламберт, — ты вот так запросто рассказываешь, где можно хорошо заработать? — Подобное он мог ожидать только от Геральта, да и то по большой дружбе.
— Поверь, там работы хватит. Тебе не удастся прикончить их всех в одиночку, — Айден едва заметно улыбнулся. — А людям нужна помощь. Шахты могут давать доход.
— Мне кажется, — медленно протянул Ламберт, — ты пытаешься присвоить себе чужой статус. Рыцарский, например.
— Тебе кажется, — Айден взглянул на пляшущих людей. — Ты ведьмак. Тебе не понятно, почему ведьмаки помогают людям?
— Помогают! — фыркнул Ламберт. — Ты вкладываешь в наше занятие слишком глубокий смысл.
— А в чем его смысл, по-твоему? — Айден вскинул бровь.
— В получении денег, — сразу же ответил Ламберт. Для него никогда не существовало другого ответа.
— Одно другому не мешает, — заметил Айден. Ближний костер вспыхнул и рассыпался искрами, обдав их волной света. Волосы Айдена на миг стали рыжими, как тогда, рядом с лесным костром. Он опустил взгляд, спасаясь от яркого света, и на скулы легли легкие тени от ресниц. Ламберт подумал, что он, должно быть, нравится женщинам.
— Помощь людям, — повторил он. Слова жгли язык. — Такие фразы пристали мальчишке, едва вышедшему на большак.
— Твоя воля так считать, — легко согласился Айден, снова прикладываясь к пиву.
Ламберт почувствовал легкое раздражение. Айден снова не спорил, не защищался, не доказывал. Это было… непривычно и почти неприятно.
К столу подошел молодой мужчина, судя по чертам лица, как минимум четверть крови в нем принадлежала эльфам. Он растерянно перевел взгляд с одного ведьмака на другого, а затем остановил взгляд на Айдене.
— Я от Драгоша, господин… — неуверенно проговорил он.
— Да, он говорил, — кивнул Айден. — Где твой дом?
— Крайний у реки, — кмет выглядел озабоченным. — Я не знаю, что там. Оно просто выросло в одну ночь и… кажется, ядовитым.
— Не трогайте его, — предупредил Айден. — Скажи всем домашним. Я зайду утром. Дома кто-нибудь будет?
— Мира, — кмет улыбнулся. — Спасибо вам, господин.
Он поспешно ушел к танцующим, где его дожидалась девушка с грубоватым лицом, и шепнул ей что-то на ухо. Она бросила взгляд на ведьмаков, засмеялась и утащила его в толпу.
— Почему-то у меня такое чувство, что они тебе не заплатят, — Ламберт подождал, но ответа не последовало. — Зачем ты им помогаешь? Альтруизм — твое призвание?
— Тебе знакомо понятие «друзья»? — Айден скользнул по нему взглядом и занялся жирным гусем.
— Мне знакомо понятие «братья». — Ламберт потянулся за крылом, издававшим дурманящий сладковатый аромат, подсказавший, что сверху птицу покрывали медом.
— В прошлый раз ты не слишком приятно отзывался о ведьмаках, — напомнил Айден. — Но братья у тебя все же есть?
— Как и у тебя, — бросил Ламберт и с интересом заметил, как по лицу Айдена скользнула едва уловимая тень. Или с ним сыграло шутку пламя костров. Сочное мясо само отставало от костей, усиливая голод, оттягивая на себя все внимание и наполняя рот слюной.
— Им ты тоже помогаешь за плату? — поинтересовался Айден.
Ламберт искоса взглянул на него, но увидел спокойную улыбку, не предполагавшую насмешки.
— Нет, — покачал он головой, — но среди моих братьев нет людей.
— В прошлый раз мне показалось, ты не любишь тех, кто делит других на людей и нелюдей, — обронил Айден, тоже отдавая дань гусю. Он умудрялся есть так, что руки оставались почти чистыми, а вот Ламберту приходилось низко наклоняться, чтобы жир не стекал на рукава.
Первым его порывом было сообщить, что вообще-то именно люди все это затеяли, но почти сразу он понял, как по-детски это прозвучит. Выяснения, кто первый начал, остались для него в глубоком прошлом. Сейчас он просто доставал меч.
Толпа расступилась, освобождая место для огромного пирога, украшенного колосками, листьями, ягодами и еще черт знает чем. Его тащили несколько человек, обряженные в плетеные цветные ленты. Следом несколько женщин несли совсем крохотных детей. Вперед вышел крупный кмет, одетый лучше других, и принялся поднимать младенцев на руки, громко называя имена. Обряд имянаречения.
Перед глазами Ламберта вспыхнул точно такой же обряд в небольшой деревушке далеко отсюда, много лет назад. Он был тогда совсем маленьким, но хорошо помнил, как такой же большой человек, только с длинной белой бородой, поднимал крохотные тельца к бледной луне и все вокруг радовались и кричали. Ровно до того момента, как чей-то подгулявший отец не принял ребенка и не выронил его.
