— Трисс Меригольд, слышал о такой? — нехотя сообщил Ламберт. — Приезжала в Каэр Морхен на зиму.

Айден отрицательно покачал головой.

— Если не считать той случайной встречи, я не вожу знакомств с чародейками. А зачем она приезжала? — полюбопытствовал он.

Ламберт открыл рот, чтобы рассказать, но подумал и ответил иначе, чем собирался:

— Она старая знакомая Весемира. У него были какие-то проблемы.

И тут же почувствовал себя отвратительно из-за необходимости лгать. Но это была не его тайна, и трепаться обо всем, что произошло той зимой, Ламберт считал недопустимым. Не потому, что не доверял Айдену, просто не знал, насколько эта информация может оказаться безопасной. Он поднял виноватый взгляд и встретил привычную мягкую улыбку.

— Ламберт, ты не обязан вываливать все подробности своей жизни. — Айден легко коснулся его руки, очертил кисть. — Мы не симбионты. Нормально иметь личное прошлое и настоящее. Нормально иметь тайны друг от друга. Нормально даже находиться на разных концах континента.

— Да? — Ламберт нахмурился. — И много у тебя тайн от меня?

— Достаточно, — ровно отозвался Айден. — Как и у тебя. А ты хочешь во всем хорошенько покопаться? Уверен? В Новиграде тебе не понравилось увиденное.

Ламберт засопел, признавая его правоту, и вернулся к вещам Эмраса. Невозможно было поверить, что эти тонкие батистовые платки принадлежали ведьмаку.

— Чье это? — Он погладил изысканную шелковую вязь кромки.

— Должно быть, Безарта, — Айден шевельнул плечом. — Как и это. — Он указал на кинжал.

Ламберт открыл книгу. Сборник сказаний всевозможных земель украшали искусно выполненные рисунки. Темные башни, русалки, рыцари — все прописано до мельчайших мелочей и, казалось, вот-вот оживет на пожелтевших страницах.

— Кто из них любил сказки? — Ламберт осторожно перелистывал старую книгу.

— Безарт. Он верил в лучшее, — уклончиво ответил Айден, вертя в руках серебряное кольцо с угловатым узором. — Это тоже принадлежало ему. Они носили одинаковые кольца. Эмрас говорил, так связь ощущается даже на расстоянии. У них не было такого замечательного заклинания, как у нас, — он криво усмехнулся.

— Оно тебя еще беспокоит? — настороженно взглянул на него Ламберт. Сам он давно привык к лишним эмоциям и обращал на них внимание только в случае необходимости.

— Не особенно, — признался Айден. — Я почти смирился, тем более, что выбора у нас нет.

Ламберт забрал у него кольцо, вдруг вспомнив, что уже видел такое раньше. Тот же геометрический узор. Он вспомнил сухую руку на полке в лаборатории Зэмистокльза. Если бы он тогда сказал о ней Айдену! Сколько неприятностей можно было бы избежать! Если бы он только знал…

Айден мгновенно уловил смену его настроения.

— Ты считаешь иначе? — он обеспокоенно заглянул в глаза Ламберта. — Но какой смысл горевать о том, чего мы не в силах сейчас изменить? Возможно, со временем найдется чародей, который поможет снять заклинание, но сейчас думать об этом не имеет смысла.

Ламберт почувствовал вину среди его эмоций и не сразу понял, что ее вызвало. Нахмурившись, он вопросительно уставился на Айдена. Тот отвел взгляд, продолжив:

— Мне жаль, что пришлось отложить поиски такого чародея. Знаю, Зэмистокльз мог обмануть нас, надежда еще есть. Как только мы с ним покончим, обещаю, будем искать способ снять заклинание.

— Я не о том думал, — покачал головой Ламберт. Ему и в голову не приходило, что Айдена так беспокоит необходимость прервать поиски чародея из-за мести за Эмраса. Он показал на раскрытой ладони кольцо. — Мне попадалось на глаза такое же. В лаборатории Зэмистокльза. На отрубленной руке.

— Вот ублюдок, — Айден на миг прикрыл глаза, подавляя ярко вспыхнувший гнев, жарко опаливший Ламберта. — Как я мог быть так слеп.

— Мы оба оказались слепы, — поправил его Ламберт. — Кто мог знать, что именно он окажется замешан во всем этом. Впервые встретив его, мы даже не знали, что Эмрас мертв.

— Да, — Айден снова взял кольцо, снова задумчиво покрутил. — Хотел бы я иметь что-то подобное вместо магии.

— Ну, извини, — усмехнулся Ламберт. — У меня ничего нет.

— У меня есть, — Айден потянулся к висевшему на стене плащу и снял с него посеребренную фибулу в виде двуглавого змея, которая так забавляла Ламберта в свое время. Мелкие чешуйки блеснули рыжим. Айден положил змею на ладонь, и когда Ламберт инстинктивно забрал ее, тихо ответил на растерянный и вопросительный взгляд: — Пусть будет у тебя.

А после, упреждая возражения, продолжил совсем другим тоном:

— Дело за малым. Мы знаем, кто виноват в смерти Эмраса. И даже знаем, где его искать.

— Очень приблизительно, — напомнил Ламберт. — Острова Скеллиге — большая территория. Собираешься осматривать их все? Так мы будем копаться до следующей осени и упустим его. У тебя вообще есть какой-нибудь план? С чего мы начнем весной?

— Мы разделимся, — огорошил его Айден и, вновь предотвращая возражения, поднял руку. — Подожди, я объясню. Мы слишком мало знаем о наших противниках, а значит, можем попасть в западню. Зэмистокльз понимает, что мы его ищем, иначе не стал бы убивать человека с аметистовым кольцом. Он думает, что хорошо замел след, но его телохранитель — ведьмак. Ведьмак из Школы Кота. О нем явно должны знать наши, такое не утаишь. Весной я поеду искать остатки Школы. И тут ты только помешаешь, при тебе никто не станет откровенничать. Но потом мы встретимся. Помнишь деревню, где мы застряли на Беллетэйн?

Ламберт кивнул. Такое сложно забыть. Он чувствовал правоту доводов, но страстно желал возразить. В его глазах, оставить Айдена одного было равносильно предательству, но и другого выхода он не видел. Присутствие ведьмака из Школы Волка могло подорвать доверие и к Айдену, что существенно усложнило бы поиски и могло стать опасным.

— Может, я буду следовать в отдалении? — упрямо предложил он.

— Они заметят, — покачал головой Айден. — Рано или поздно. И тогда в лучшем случае я точно ничего не узнаю. В худшем тебя примут за шпиона и постараются убить. Ламберт, поверь, я могу о себе позаботиться. Вряд ли кто-то из ведьмаков Школы захочет меня убить.

— Ты говорил, у тебя были враги, — напомнил Ламберт.

— Они давно мертвы, — отозвался Айден.

В землянке воцарилось молчание. В очаге тихо потрескивали дрова, было слышно, как носится среди деревьев ветер, как ерошит снежные холмы. Ламберт убрал вещи Эмраса обратно в мешок и лег рядом с Айденом, слушая его ровное сердцебиение. Мышцы приятно ныли — сегодня они славно поохотились, а потом устроили среди снегов тренировку. Ламберт проклял все на свете, увязая в сугробах, как в ловушках. Айден легко одержал верх, целых два раза.

— Это с непривычки, — пояснил он, протягивая руку, чтобы помочь выбраться. — Мне приходилось тренироваться в снегах каждую зиму.

Ламберт, проводивший зимы в спарринге с братьями, почувствовал легкую тоску, живо представив Айдена совсем одного среди бесконечного снега. Но теперь он собирался сделать так, чтобы эти одинокие зимовки никогда не повторились. И от того, насколько нереальны были его замыслы, стало еще тоскливее. Объятия Айдена заглушали неприятные чувства, пусть и ненадолго. Этой зимой они не были одиноки. А дальше никто и никогда не смог бы предсказать жизнь ведьмака и длину его пути.

— Ты веришь, что смерть — еще не конец? — вдруг спросил Айден, вырывая его из размышлений.

— Не знаю, — Ламберт привычно приподнялся на локте, чтобы видеть его лицо и глаза, устремленный в нависающий над ними потолок. — Я не задумываюсь о бесполезных вещах. Если там что-то есть — хорошо, посмотрим, а если нет — то и предполагать излишне. А ты, наверное, думал, и не раз? Откуда у тебя такая любовь к философии?

— Эмрас верил, что после смерти близкие люди снова встречаются, — Айден не позволил нарушить свое меланхоличное состояние. — Особенно часто он говорил об этом после смерти Безарта. Должно быть, ему требовалось в это верить, чтобы жить дальше.