Горячая волна наслаждения ослепила, сковала и оставила только золото глаз, неотрывно следящих за ним. Ламберт прикусил губу, сдерживая крик, задыхаясь от нахлынувшего восторга, скручивающего внутренности. И уже спускаясь с вершины блаженства, обхватил еще напряженный член Айдена. Хватило нескольких движений.

Айден не сдерживался. Протяжно выстанывая свое удовольствие, содрогаясь всем телом, он продолжал смотреть на Ламберта. Его глаза влажно блеснули, а в следующий миг он разорвал незримую связь, откинулся на подушку. Преодолевая слабость, Ламберт подполз к нему ближе, чувствуя жар, идущий от тела, а через мгновение не удержался и снова потянулся к улыбающимся губам. Айден был нужен ему.

***

— Кто такие Лайнел и Тэрл? — вопрос вырвался сам собой. Ламберту не хотелось вспоминать о произошедшем, но перед глазами то и дело возникал нависший над ним незнакомый ведьмак, шарящий по телу холодным взглядом мясника. От этого становилось не по себе и хотелось снова и снова убеждаться, что все кончилось.

— Тэрл — ведьмак из моей Школы, — неохотно отозвался Айден. Он лежал рядом, касаясь Ламберта горячим плечом. — Был одержим идеей меня убить. Давно. Он уже лет десять как мертв. Лайнел… обычный человек. Наемник. Мы с ним не поделили заказ и долгое время пытались друг другу нагадить. Его тоже нет в живых.

— Получается, — задумался Ламберт, глядя в потолок, — ты просто забыл какой-то отрезок своей жизни?

— Получается, так, — согласился Айден. — Я не помнил ни Эмраса, ни Безарта. Ни тебя. Будто часть прошлого исчезла. Когда я чувствовал твои эмоции, это походило… на безумие. Я рад, что все кончилось.

Он повернулся к Ламберту, прижался лбом к его виску. Это было неожиданно, откровенно, и волнующе. Побуждаемый внутренним порывом, Ламберт повернулся и снова коснулся его губ, упиваясь их вкусом. Он чувствовал умиротворение. Спокойствие. И радость. Будто его вывернули наизнанку, хорошенько вытряхнули и вернули в изначальное состояние уже обновленным, наполненным чем-то, чему он никак не мог подобрать названия.

Но у них еще оставались беспокоящие вопросы.

— Что ты помнишь из произошедшего? — Ламберт шепнул это почти в губы Айдена, чувствуя легкую тревогу.

— Все, — обронил тот, отодвигаясь и отводя взгляд.

Молчание говорило за него. Болезненное, тяжелое. Которого так боялся Ламберт. Он обхватил Айдена за талию, прижался лбом к его еще влажному лбу. Он не знал, что тут можно сделать.

— У Вирта была семья? — Айден заговорил сам. Слова давались ему с трудом, это чувствовалось и без всякой магической связи.

— В Третогоре, — отозвался Ламберт. Он хотел бы рассказать обо всем, что узнал от Вирта — о его мечтах открыть госпиталь, о стремлении помочь людям, но теперь понимал, что нельзя этого делать. — У него обеспеченные родственники, вряд ли ты можешь им чем-то помочь.

Айден кивнул, закрыл глаза.

— Зато можешь помочь мне, — продолжил Ламберт. Ему не хотелось, чтобы Айден уходил в себя, в тяжелые мысли о загубленных им жизнях. Он понимал, что это неизбежно, но старался оттянуть момент, отвлечь его от внутренних переживаний. — Я остался без рубашки. Скажи, что у тебя сохранились какие-нибудь запасы.

Кажется, получалось хреново. Айден стиснул зубы, повернулся обратно на спину и с силой потер лицо руками. Ламберт слышал, какая внутри него бушевала буря, и всерьез испугался неконтролируемого проявления эмоций. Одновременно возник вопрос, как переживают такие моменты странные ведьмаки из Школы Кота и как ее переживает Айден. И бывают ли у него вообще срывы.

Ответа он не получил. Айден быстро перебрался через него, нашел сумку, оставленную у кровати еще до потери памяти, и выудил оттуда тонкую голубую рубаху. Ламберт хмыкнул, натягивая ее, — мягкая ткань окутала тело легким облаком. Должно быть, стоила немало. Он решил, что не станет ее возвращать. В конце концов, Айден сам виноват в ее потере, а Ламберт никогда не потратится на такую роскошь.

— Так куда делся человек с аметистовым кольцом? — поинтересовался он, натягивая штаны. — Ты помнишь о нем? Я нашел только пустой дом. В корчме он больше не появлялся.

— Должно быть, затаился где-то. — Айден тоже начал одеваться. — Видимо, в корчме у него дела, иначе он не проводил бы там каждый день. Значит, рано или поздно появится снова. Но нам теперь нельзя попадаться ему на глаза. Мне, — поправился он. — Я ничего не смог выяснить. Помню, как он вышел наружу, потом что-то вспыхнуло. Я не успел защититься. Очнулся уже на полпути к Застенью.

Хотелось спросить, чем же Айден занимался все это время в Застенье, но Ламберт решительно подавил любопытство. Он сильно сомневался, что хочет знать, и еще сильнее, что Айден горит желанием обо всем рассказывать. Вместо этого, Ламберт снова вовлек его в долгий поцелуй, стремясь полностью заполнить собой реальность и вытеснить горькие воспоминания.

Они направились в «Приблуду», не дожидаясь наступления дня. Ламберт прислушивался к Айдену. Вина. Огромная волна острого чувства вины захлестывала его, погребая под собой все остальное. Казалось, она могла бы свести с ума, лишить сил и воли. Ламберт бросил осторожный взгляд на Айдена. Его лицо было спокойно и неподвижно, будто болезненные эмоции принадлежали кому-то другому. В себе Ламберт нашел и вовсе странные ощущения — он сочувствовал Айдену, тяжело отзывался на его переживания, но одновременно радовался им. Последнее было совершенно неожиданно, однако именно неотступная вина позволяла понять, что рядом с ним настоящий Айден.

Ламберт удостоверился в отсутствии нужного человека в корчме и выглянул в окно, давая знак Айдену войти. Здесь было непривычно тихо. Возможно, час был слишком ранним даже для портового заведения. За столами спали подгулявшие ночью посетители, которых оказалось больше, чем в обычном трактире. Видимо, безжизненные тела не беспокоили хозяина, а новоприбывшие гости сами освобождали себе места.

Корчмарь встретил их на своем привычном месте за стойкой и взглянул с самой настоящей злостью. Грязное полотенце, которым он протирал тарелки, яростно задвигалось, выражая отношение к новым посетителям.

— День не задался, хозяин? — негромко поинтересовался Айден, облокачиваясь на стойку.

— Чего надо? — неприветливо пробурчал корчмарь. — Не зря говорят, ведьмаки — хуже чумы. Стоит вам где-нибудь появиться, и у нормальных людей одни неприятности. Шли бы себе куда подальше…

— И что у тебя за неприятности? — почти равнодушно продолжил разговор Айден, в то время как Ламберт мгновенно вспыхнул от услышанного и едва удержался, чтобы не влезть с ответным замечанием. Он понимал, что ссора сейчас никому не нужна и только помешает, но гнев не желал слушать увещеваний разума. Айден мельком взглянул на него, заставляя отвернуться и отойти подальше. — Скажи. Может статься, мы поможем.

— К черту идите со своей помощью, — еще более злобно бросил корчмарь. — Я из-за вас клиентов теряю, а вы тут ходите, будто медом намазано. У меня приличное заведение!

Ламберт фыркнул, глядя на приличное заведение, заваленное телами пьяниц, и почувствовал, как его прожигает взгляд корчмаря.

— Вот именно, — тот вызывающе повысил голос, — приличное! Сюда не ходят подобные вам выродки. Кого я только не привечал — нелюди, шпионы, наемники, но вот ведьмаков никогда. И не следовало.

— И чем все-таки мы тебе так насолили? — невозмутимый голос Айдена снова сдержал Ламберта, который всерьез начал задумываться, как бы оставить корчмарю действительно хреновую память о себе. — Не припомню, чтобы лично с тобой у нас возникали какие-то недоразумения.

— Из-за вас я лишился своего лучшего клиента! — взорвался корчмарь, отшвыривая от себя полотенце. — Вот уже несколько месяцев он исправно посещал мое заведение, а тут являются два ведьмака, досаждают ему и вынуждают уйти!

— Ошибаешься, мы никому не досаждали, — начал Айден, но корчмарь уже разошелся.

— Не досаждали?! — выкрикнул он, разбрызгивая слюну. — А кто следил за тем господином? С кольцом? Он мне все рассказал. И если бы не добрый нрав, из-за которого он посоветовал мне не связываться с вами, я бы натравил сейчас на вас десяток парней с пристани…