— Вот смотрите, — продолжил он, — например, левитация. Магия должна блокировать силу, приковывающую все к земле, чтобы поднять предмет в воздух, так? Или проклятие. Оно запускает в теле болезненный процесс. Не знаю, правильно ли я рассуждаю. Как я сказал, магия не мой конек. Но можно предположить, что в вашем случае тоже запущен какой-то биологический процесс. Есть ведь болезни, вследствие которых человек теряет память.
— Например? — заинтересовался Ламберт. Слова Вирта звучали разумно, а главное, он и сам знал, что магия всегда имеет под собой основу.
— Механическое повреждение мозга, меланхолия, osteitis fibrosa cystic generalisata, — принялся перечислять Вирт. — Их много, просто нужно разобраться, в чем причина. Если хотите, я могу попробовать. В конце концов, это мой долг как врача. Возможно, получится хотя бы облегчить состояние больного.
— Было бы неплохо, — Ламберт задумался. Идея ему нравилась, но была серьезная проблема на пути ее реализации. — Вот только больной вряд ли захочет идти в госпиталь.
— Ну и что же, — воодушевился Вирт. — Нам приходится иметь дело и с душевнобольными, которые не хотят лечиться.
— Не думаю, что тут поможет грубая сила, — усмехнулся Ламберт. Он знал, что надежда слишком зыбка, но не мог подавить ее вдохновляющего действия.
— Она и не нужна, — воскликнул Вирт, вскакивая. — Я просто понаблюдаю за пациентом, если получится, попробую поговорить. Болезнь всегда имеет признаки. Может случиться, диагноз виден невооруженным взглядом. Тогда я подберу лечение, и мы вместе подумаем, как его реализовать!
Он воодушевленно прошелся по поляне взад и вперед, остановился и выжидательно посмотрел на Ламберта. Казалось, он впадет в уныние, если тот откажется от предложения. Ламберт боялся поверить своей удаче. Если Вирт прав, и магия основывалась на законах науки, можно было действительно попробовать вернуть память Айдену, хотя бы частично.
— Отлично, — решил он. — Наш больной чаще всего просиживает в корчме «Семь котов». Знаете такую?
— Слышал, — кивнул Вирт. — Я сейчас сообщу об отлучке, и пойдем. Незачем тянуть. Любое промедление может усугубить процесс.
Он быстро скрылся в дверях госпиталя, а Ламберт задумался над его последними словами. Что, если он и впрямь протянул и «усугубил процесс»? Следовало прийти сюда раньше. Как же мало они привыкли полагаться на науку. Магия казалась куда более надежной и понятной, нежели кропотливая работа ученых, результата которой приходилось порой ждать слишком долго. При тяжелых заболеваниях и серьезных проблемах чаще обращались к чародеям, а не к лекарям. Да и сама профессия Ламберта была связана куда больше с магией, нежели с наукой. Как и сама его суть.
Вирт вернулся почти сразу. Еще издали он радостно кивнул. Ламберт заметил, что он сменил фартук и неприметную коричневую одежду на синий костюм, который можно было даже назвать изысканным. Он явно происходил из семьи с достатком. Тем более удивляло его бескорыстное стремление помогать.
— Откуда вы? — поинтересовался дорогой Ламберт. И пояснил в ответ на удивленный взгляд: — С Пути Славы? С площади Иерарха?
— Нет-нет, — засмеялся Вирт. — Я из Третогора. А сюда приехал, чтобы учиться в Оксенфурте и получить хорошую практику. Госпиталь Святого Вильмериуса многим известен своей лучшей практикой. Где еще можно получить столько опыта?
— Мечтали стать врачом? — покосился на него Ламберт. Он немного завидовал тем, кто имел возможность выбирать занятия и образ жизни. Ему такого выбора никогда не предлагали.
— Мой отец был врачом, — кивнул Вирт. — Он умер, когда мне было два года. Я его почти не помню, но мама много рассказывала. И дядя. Он первый поддержал мою идею ехать в Новиград. Когда закончу обучение, вернусь в Третогор и с его помощью обязательно открою такой же госпиталь, как здесь. Представляете, скольким можно помочь?
Ламберт почувствовал невольную симпатию к этому молодому человеку, так горящему идеей. Сам он просто делал свою работу, не особенно задумываясь над тем, кому и как помогает. Его профессия служила для заработка денег, а не для помощи. Для собственного выживания. Незнакомые эмоции Вирта вызывали любопытство и напоминали, что единственный человек, который мог бы по-настоящему оценить устремления этого лекаря, был потерян несколько дней назад.
У корчмы «Семь котов» они задержались. Ламберт заглянул в окно, выискивая Айдена. Тот сидел за самым дальним столом, почти полностью скрытым другими посетителями. Вирт, прищурился, рассматривая толпу людей.
— Ага, вижу, — тихо сообщил он. — Я пойду один. Если он никого не узнает, ваше присутствие ничего не решит, но может вызвать раздражение. Тем более, вы не знаете, как разговаривать с больными, а у меня есть опыт. Лучше я сам разберусь.
Ламберт на миг задумался и кивнул. Ему нечего было противопоставить словам Вирта. В некоторых делах оставалось только полагаться на мнение профессионалов. Когда Вирт вошел внутрь, он убрался от окна, чтобы не привлекать внимания, и оперся о стену корчмы, ожидая вестей и изо всех сил гася неудержимо разгоравшуюся надежду. Не следовало рассчитывать, что первое найденное решение сработает. Такое случалось редко, и уж точно не с ним. Поэтому он просто прикрыл глаза, отрешаясь от времени и мыслей.
Вирт долго не возвращался. Ламберт попытался расслышать его в шуме корчмы, но безуспешно. «Семь котов» была полна в любое время дня и ночи, в отличие от городских заведений. Здесь собиралось отребье общества, желавшее скрыться от глаз окружающих, здесь заключались сделки и продавались жизни.
Через полчаса Ламберт забеспокоился. Он заглянул в окно, но Вирта среди гуляк не увидел. Наплевав на возможность быть замеченным, вошел в корчму, охватил взглядом раскрасневшиеся лица, затуманенные алкоголем глаза, расслабленные наркотиками позы и настороженные фигуры по углам. Айдена нигде не было.
Корчмарь исподлобья взглянул на гостя, но ничего не сказал. Судя по посетителям, он привык ко многому. Ламберт сразу пошел к нему, не желая нарываться на неприятности. В другое время — возможно, но сейчас у него были дела поважнее.
— Мой друг должен ждать здесь, — Ламберт говорил негромко, стараясь не привлекать внимание двух забулдыг у стойки. — Молодой, невысокий, в синей рубахе…
Корчмарь наморщил лоб, вспоминая, и медленно покачал головой.
— Темноволосый, без оружия… — терпеливо перечислял Ламберт.
— А! — воскликнул корчмарь. — Без оружия, странный такой? Да вон он, уже набрался с другим дружком.
Ламберт развернулся и, стараясь сохранять спокойный шаг, направился в указанный угол. Тревога переросла в серьезные опасения. Видимо, Айден говорил с Виртом, так куда же делся?
Вирт сидел за столом совершенно один, положив усталую голову на руки в крепком сне. Рядом стояла недопитая кружка. В груди Ламберта разлился лед, превращая опасение в мертвящую безысходность. Еще не веря глазам, он загородил собой Вирта и быстро нащупал артерию на его шее. Ничего. Вирт был мертв. Ламберт незаметно оглянулся. Занятые своими проблемами посетители не смотрели на него. Здесь вообще не было принято смотреть друг на друга. Можно уйти незаметно.
На улице он запустил пятерню в волосы и до боли сжал, давая выход горячему гневу. О чем он думал, отправляя туда лекаря?! Он же видел, на что теперь способен Айден! Знал, что Вирт не сможет защититься! Оплошность, которая стоила жизни невинному человеку. Человеку, который дважды пытался помочь. Буря, бушевавшая внутри, сводила с ума. Ламберт прислонился спиной к стене корчмы и на миг закрыл глаза, потер лицо, стараясь хоть немного успокоиться, приводя мысли в порядок. Эмоции сейчас были лишними, мешали думать и действовать.
Айден перестал быть тем, кого знал Ламберт. Сейчас он представлял собой безжалостного убийцу. И следовало действовать со всей осторожностью, как с самым настоящим чудовищем. Отметая разрывавшие рассудок чувства, Ламберт собрался. Он знал, как следует обходиться с чудовищами. Для начала, нужно было выяснить, где скрывается Айден, что служит ему убежищем.
