— Ты о чем? — голос Айдена был так же холоден, как и взгляд. Он отступил на шаг, рассматривая Ламберта, и во внешне расслабленной позе что-то поменялось. Едва уловимо повеяло угрозой.

— Я ждал тебя в корчме, — Ламберт не обращал внимания на перемены, хотя инстинкт требовал собраться и готовиться к защите. Он пытался почувствовать запах опьянения или отражение наркотического тумана в глазах, как в Кринфриде. — Ты обещал прийти.

— Да? — Айден смерил его заинтересованным взглядом. — В самом деле?

— Да что с тобой? — нахмурился Ламберт, снова коснувшись его плеча. Айден мгновенно сбросил его руку, в глазах сверкнул лед.

— Никогда ко мне не прикасайся, если хочешь жить, — прошипел он с угрозой в голосе. — А теперь, кто бы ты ни был, ступай своей дорогой. Не следует надоедать прохожим.

Он развернулся и пошел дальше. По делам, которых Ламберт не представлял. В места, которых Ламберт не знал. Он теперь ничего не знал, но в голове медленно возникала пугающая догадка. На лбу выступил холодный пот. Такого просто не могло случиться.

— Стой, — попробовал он еще раз, следуя за Айденом. — Я Ламберт.

— Очень хорошо, — проворчал тот, покосившись на него.

— Ты искал убийц Эмраса, — Ламберт не отставал. Происходящее было слишком страшно, чтобы поверить в него. — Гелибол, Кринфрид. Хоть что-нибудь помнишь?

Он не успел увернуться, когда Айден быстрым движением впечатал его в стену. В бок неприятно уперлось острие кинжала.

— Я не знаю, кто ты, — выдохнул ему в лицо Айден, — но держись от меня подальше. Не люблю психов, которые бросаются на людей. Если тебя это успокоит, я не знаю никакого Эмраса. Поищи кого-нибудь другого для бесед о своих фантазиях. Предупреждаю в последний раз.

Он отошел на несколько шагов и свернул за угол. Ламберт, едва помедлив, бросился за ним, но на улице уже никого не было, кроме пары местных жителей. Он почувствовал, как черной пеленой накрывает отчаяние.

Айден его больше не знал.

========== 27. Одиночество ==========

Ламберт остался один. Он понял это не сразу. Встретив холодный незнакомый взгляд в Застенье, все еще надеялся, что Айден каким-то чудом придет в себя. Через пару часов, через день или два. Но время шло, а ничего не менялось. Поначалу он ждал в корчме. Трое суток. Потом вышел на улицы, где скоро, на площади Бедняков, наткнулся на Айдена ровно в тот момент, когда тот со спокойным равнодушием разделывал двух несчастных воров, не сумевших сбежать. На постоялый двор Айден не возвращался. Ламберт не знал, где он живет, но чаще всего встречал в корчме «Семь котов». Дни превратились в погоню за постоянно исчезающим призраком.

Увидев знакомую фигуру над двумя трупами, Ламберт окончательно понял, что Айдена больше нет. Его место занял тот, кто ранее показывался лишь мельком — в Кринфриде и в доме Рехора, но теперь вышел наружу и прочно занял свое место. Он равнодушно скользил взглядом по Ламберту, попадавшемуся на пути, обращая на него внимания не больше, чем на бродячего пса, и внутри него не шевелилось никаких эмоций, которые подсказали бы, что совместное прошлое для него имело хоть какое-то значение. Он действительно ничего не помнил.

Ламберт стал бояться заглядывать внутрь себя. Он боялся чужих чувств, появлявшихся неожиданными, яркими вспышками, потому что эти чувства не были знакомой теплой насмешкой, искренней радостью или даже тихой печалью. Теперь внутри разгоралась только чуждая ненависть, жестокое предвкушение, сравнимое с возбуждением, и темное удовлетворение. Ламберт не хотел знать, что порождало эти чувства. Он опасался узнать это.

Спустя неделю, проснувшись утром и глядя на соседнюю пустую кровать, он осознал собственное глухое отчаяние, сплетенное с бессилием. Окружавшая тишина становилась невыносимой, душила безмолвием. Оказалось, Ламберт давно забыл, каково это — быть одному. Дни, наполненные присутствием Айдена, неожиданно сменились бесконечно ползущими часами безбрежного одиночества, в котором недавнее прошлое казалось только сном. В груди поселилась свинцовая безнадежность. Раньше Ламберт считал, что легко вернется к прежней жизни, где только он сам имел для себя значение, где не было места вечерам, наполненным неторопливыми беседами и молчаливой поддержкой. Он даже не представлял, насколько теперь нуждался в друге.

Это осознание растравляло душу и подталкивало к насущной проблеме — со сложившейся ситуацией необходимо было что-то делать. Ламберт не понимал, как достучаться до Айдена, не понимал, осталось ли у того внутри хоть что-то, до чего можно достучаться. Но должен был что-то сделать, хотя бы попробовать. Чародеям Ламберт теперь не доверял. В конце концов, один из них и заставил Айдена забыть самый значимый кусок жизни. Поход в «Приблуду» ничего не дал, человек с разными глазами пропал без следа. Оставалась последняя, неимоверно призрачная надежда — на медицину. Почти ничего не ожидая, он направился в госпиталь Вильмериуса.

Завидев впереди угрюмое здание, Ламберт внутренне собрался. В памяти немедленно всплыли запахи, наполнявшие госпиталь. Но в этот раз все оказалось иначе: в большом зале никто не сидел в ожидании своей очереди, все поверхности были отмыты и натерты до блеска, а в воздухе разливался аромат хвои, украшавшей стены. Из какой-то двери вышли два лекаря в относительно чистых передниках. Один из них немедленно остановился, увидев Ламберта, что-то тихо произнес другому и тут же подошел к одинокому посетителю.

— Смотрю, у вас все изменилось, — хмуро бросил Ламберт вместо приветствия.

— Некоторые благотворители очень щедры, — Вирт улыбнулся в ответ. Сейчас он выглядел совсем иначе. Не осталось и следа от уставшего, измотанного человека, которому уже ни до чего не было дела. Его место занял веселый молодой студент с блестящими светлыми глазами и свежим лицом. — А вы сегодня один? Все ли хорошо со вторым господином… Простите, не помню его имени. Вам ведь, кажется, нужна была помощь в прошлый раз?

— Верно, — кивнул Ламберт. Лекарь сам подвел к нужной теме. — Вы говорили, что готовы помочь, так? Предложение еще в силе?

— Конечно, — в глазах Вирта мелькнуло удивление. — Госпиталь никому не отказывает. Если можно что-то сделать, любой из нас возьмется за лечение. Для этого мы и работаем.

— Мне нужны именно вы, — поморщился Ламберт. Он терпеть не мог просить, но выбора не было. Он не мог бросить Айдена и уехать. Не мог навсегда потерять его.

— Что случилось? — Вирт немедленно стал серьезным. — Конечно, если дело требует хирургического вмешательства, моих знаний может оказаться недостаточно, но я попробую.

— Хуже. — Ламберт оглянулся, заметил проходившего по залу Рехора, чуть испуганно косившегося на него, и кивнул в сторону выхода. — Можем поговорить на улице?

Вирт первый пошел к выходу. В его движениях Ламберт заметил упругую энергию молодости, которой не было в прошлый раз. Отдых сильно менял людей.

Они устроились на том же бревне, на котором беседовали в прошлый раз. Вирт, сосредоточенно сдвинув брови, слушал рассказ Ламберта. Он ни разу не перебил его, напряженно думая, а по окончании долго сидел, опершись подбородком о сплетенные в замок пальцы. Ламберт пытался разглядеть в его взгляде надежду, но видел только глубокое беспокойство, пусть и смешанное с готовностью помочь.

— Я никогда не имел дела с магией, — расстроено покачал головой Вирт. — Болезни — да, можно было бы предположить что-то, попробовать, но магия — другое дело.

— Значит, не можете помочь? — уточнил Ламберт. Он изначально знал, что затея бессмысленная, но просто не понимал, куда еще обратиться, а потому стоял перед Виртом, все еще чего-то ожидая.

— Знаете, — Вирт медленно подбирал слова, будто у него имелась мысль, которую он не мог до конца объяснить, — магия ведь тоже берется не из воздуха. Ну, не совсем. — Он потер лоб, явно пытаясь собраться с мыслями. — Вернее, она действует по определенным законам, связанным с законами этого мира.

Ламберт выгнул бровь, не в силах уловить смысл. Вирт опять подумал, взъерошил волосы.