— Неважно, — отмахнулся Айден. — Его делал мастер, способный придать оружию необычную форму и не испортить свойства. Повторюсь, таких мало. А еще нам может повезти, и Рехор окажется причастен к убийству.

— Он лекарь. Явно не убийца, — заметил Ламберт. Его настроение стремительно улучшалось. Впереди замаячили огни корчмы, из которой доносились громкие голоса подгулявших посетителей.

— Верно, — согласился Айден. — Но он мог видеть убийцу, поскольку был на месте убийства. Навестим его завтра.

— Знаешь, где он живет? — покосился на него Ламберт.

— Ты — знаешь, — усмехнулся Айден. — Я слышал твой разговор с Морном.

— Что ж не вмешался, если считал мои действия неправильными? — ехидно спросил Ламберт.

— Слишком поздно пришел, успел только на его рассказ про сестру, — сообщил Айден. — К тому времени ты уже допустил всевозможные ошибки.

Ламберт насупился. До корчмы они дошли молча. Глядя на веселящихся людей, хотелось тоже забыться среди шума и выпивки — утопить в пиве чувство вины и остатки гнева.

— Какие планы на ночь? — он мельком взглянул на Айдена.

Тот обвел взглядом зал, полный самых впечатляющих личностей. За столом, где ужинал Ламберт, продолжалась игра в кости, но сдержанность игроков давно улетучилась. За другим столом шла азартная игра в гвинт, в которой, судя по всему, выигрывал какой-то лысый детина, а за третьим — мерялись силой краснолюд и крепкий парень с секирой.

— Что выбираешь? — ответил вопросом Айден, кивнув на увеселения.

— Ночь долгая, — криво усмехнулся Ламберт. — Успеем проверить, где компания теплее. Остаешься? — Он выжидательно взглянул на Айдена.

— Еще бы, — кивнул тот. — Думаешь, только ты не любишь оставаться в стороне? С чего начнем?

— С пива, — отозвался Ламберт, направляясь к стойке, — с огромной кружки пива. А лучше с двух.

========== 25. Необычные увлечения ==========

Осторожность Айдена стоила им трех дней, которые они потратили на слежку за домом с зелеными наличниками, стоявшим на берегу канала. На взгляд Ламберта, это было излишне, но Айден настоял на необходимости перестраховаться, чтобы не попасть в историю с женами, любовницами и еще черт знает с кем. Ламберт не возражал. Айден держал слово — он откровенно сообщал обо всем, что собирался делать, временами даже рассуждая вслух.

Напав на новый след, пусть пока и призрачный, он выглядел как гончая, готовая в любой момент настичь цель. Ламберт заметил, что все разговоры так или иначе сворачивали на смерть Эмраса, но тоска внутри Айдена становилась все слабее, будто его одержимость убийцами пересиливала боль потери. Возможно, так оно и было, и Ламберт с удовольствием поддерживал беседы о грядущем.

Временами они касались и самого Эмраса, но Айден быстро менял тему, а Ламберт не расспрашивал. Он довольствовался уже тем, что перестал исполнять роль бессловесного довеска, и казалось, Айден тоже вспомнил, что рядом с ним находится живой человек. Скорлупа, в которую он замкнулся после смерти учителя, постепенно истончалась, и если бы не сосредоточенность на убийстве, можно было бы сказать, что все вернулось на круги своя.

Ламберт снова ощущал себя рядом с другом. С другом, с которым уютно посидеть у костра, весело выпить и просто приятно провести время. Последнее включало в себя самый широкий выбор вариантов, кроме плотских утех, к некоторому огорчению Ламберта. Не то чтобы он надеялся на постоянный секс, все же они не были любовниками в истинном смысле слова, но и полное равнодушие Айдена слегка задевало. Насколько мог понять Ламберт, удовольствие было обоюдным, и потому он не видел причин отказываться от него. Но погруженный в мысли Айден не обращал внимания на слабые намеки, и он бросил это дело, стараясь загнать разочарование как можно глубже. Мысль о борделе почему-то не вызывала привычного восторга, и желание оказалось загнанно туда же, к разочарованию, на самое дно. В этот раз Новиград наводил только уныние.

Как и говорил Морн, Рехор возвращался домой не каждый вечер. Он пришел поздно ночью в первый день, и потом не появлялся два дня. В итоге Ламберт с Айденом решили забраться в дом утром и там дождаться хозяина.

Дом у Рехора оказался более чем занятный. Он разительно контрастировал с халупой Морна, хотя располагался не в самом хорошем районе Новиграда: уютный ковер под ногами, стеллажи с книгами, камин, кресла — все скромное, но качественное и намекающее на хороший вкус хозяина. На окнах даже висели шторы, одну из которых едва не сорвал Ламберт, влезая внутрь. Это было настоящее место для отдыха после тяжелого рабочего дня.

В маленькой комнатушке, примыкавшей к такой же крохотной спальне, обнаружилось большое корыто, которое с равным успехом могло служить для стирки и мытья, и выгребная яма. Айден, осматривая дом, для чего-то заглянул даже туда. Они перетряхнули все книги, вещи и даже проверили пол под ковром, но ничто не отличало это жилище от множества других.

Второй этаж оказался заперт. Айден без раздумий вскрыл замок. За дверью их ждал совершенно другой мир.

Ламберт на мгновение испытал нечто вроде восхищения. Это была самая настоящая лаборатория с перегонными кубами, увеличительными линзами и кучей реагентов, выстроившихся вдоль кромки тяжелого стола, заваленного бумагами, и возглавляемых большим кувшином. В бутылках, спрятанных на полках шкафов, нашелся раствор ртути, фосфор и корень зарника, а кроме них еще масса других неизвестных смесей и порошков. Ламберт едва поборол желание прихватить с собой парочку. Здесь скрывалось целое состояние.

Он почти пропустил узкий зазор между досок, которыми были обшиты стены. Его скрывал легкий стеллаж, заполненный камнями и кристаллами. Должно быть, сработала интуиция, но Ламберт обратил внимание на отсутствие ножек у стеллажа. А потом нашел слева несвойственное полкам крепление. Стеллаж служил дверью.

— Ламберт, — тихо окликнул Айден. Он стоял у стола, на котором лежали бумаги, и недоверчиво изучал записи.

Ламберт заглянул через его плечо и невольно покачал головой. На листе пергамента был изображен детальный чертеж глаза в разрезе. Ведьмачьего глаза.

— Охренеть, — хрипло заметил он. — Интересные занятия для лекаря. Я еще что-то нашел.

Он вернулся к потайной дверце и открыл ее, сбросив по пути неудачно лежавший серебристый минерал. Дверца и правда оказалась необычной — она отодвигалась, открывая другие сокровища Рехора. Ламберт присвистнул.

В темной нише стояли банки, заполненные прозрачным раствором. А в банках хранилось то самое, аккуратно перенесенное на бумагу, разрезанное глазное яблоко, часть печени, умело извлеченный кусок мышцы и то, в чем Ламберт с ужасом предположил одинокую тестикулу. Сзади неслышно подошел Айден.

— Любопытная коллекция. — Он потянулся через плечо Ламберта, взял банку с глазом. — Полагаю, все это принадлежало ведьмакам?

— Ебнутый ублюдок. — Ламберт с отвращением отвернулся. Мысль о том, что Рехор потрошил его мертвых собратьев, вызывала тошноту.

Айден внимательно разглядывал глаз. Ламберт мог предположить, что его занимало. Он и сам невольно задумался, что из этого могло принадлежать Эмрасу.

— Не хочешь взглянуть? — предложил Айден.

— Не хочу, — буркнул Ламберт, отступая подальше. — Хочу дождаться выблядка и поинтересоваться, зачем он все это хранит.

— Спокойнее, — предупредил Айден. — В конце концов, это не так уж и важно. А вот где и как он собирал свою коллекцию узнать стоит. Мертвые ведьмаки на дороге не валяются.

Ламберт рассматривал лабораторию, стараясь отвлечься от увиденного. Плюнув на честность, он все же забрал флаконы с ртутью и фосфором.

— В качестве компенсации, — бросил он в ответ на укоризненный взгляд Айдена.

— Значит, наш лекарь увлекается ведьмаками, — тот закрыл нишу, вернул стеллаж на место и снова занялся бумагами Рехора. — Смотри-ка, записи о детоксикации ведьмачьего организма. Вот зачем ему печень. Интересные выводы. Интересные, но ложные. А вот исследование тестикул.