— Все хорошо, — голос звучал слишком хрипло.

— Да? — с сомнением отозвался Айден и будто издеваясь, наклонился еще ближе, почти касаясь его уха губами. — Не похоже.

Ламберт отодвинулся, скорее из чувства долга, нежели из настоящего стремления, соображая, чем можно себе помочь. Он окинул затуманенным взором обступавший их лес. Сделать вид, что пошел по нужде?

— Сейчас вернусь, — он попытался подняться, но талию обхватила крепкая рука.

— Уверен, что стоит уходить? — голос Айдена стал каким-то завораживающим, манящим. Ламберт почувствовал, как теплые губы касаются его уха, и не смог сдержать горячий выдох. Судорожно сглотнул. Рука Айдена переместилась на его живот, посылая вниз сполохи желания. — Еще скажи, что вы никогда так не делали у себя в крепости, — прошептал Айден, уже откровенно прихватывая мочку его уха, тонкую кожу шеи.

— Как — так? — голос едва слушался Ламберта. Так откровенно его редко домогались. Тело пылало. Он невольно подался вперед, отчаянно желая, чтобы рука на его животе сместилась ниже. Мелькнуло запоздалое воспоминание, что его чувства обнажены для собеседника, оно прошло по краю сознания и ухнуло в черное небытие.

— Так, — Айден прошелся языком по его шее, слегка прикусил, прижимаясь плотнее. Будто понимая чувства Ламберта, он накрыл ладонью его затвердевший член, сжал. Ламберт издал низкий стон, подчиняясь собственной страсти. Все мысли о правильности и последствиях мгновенно вылетели из головы. Сейчас ему было все равно, кто находится рядом — друг или незнакомец, мужчина или женщина, напряжение требовало немедленного выхода. А кроме того, Айден был прав. Долгими холодными ночами в общей спальне Каэр Морхена случалось всякое.

Он откинул голову, подчиняясь чужому напору, потянулся к пряжке ремня. Теплая рука немедленно скользнула внутрь, освобождая его измученный член из плена штанов, прошлась по всей длине, скользнула ниже, плотно обхватывая яйца. Ламберт дернул штаны вниз, открывая место для маневра. Было до странности непривычно ощущать жесткую мужскую ладонь. И вместе с тем — остро-возбуждающе, как нечто давно забытое и запретное.

Айден развернулся к нему, сел на бедро. Ламберт почувствовал его возбуждение, жадно втянул разгоряченный, полный запахов алкоголя и желания, воздух. Айден прильнул к нему телом, снова припадая к коже над вырезом рубахи, и откровенно двинул бедрами, жарко выдохнул. Ламберта прошила дрожь. Это становилось непереносимым.

Ладонь размеренно скользила по твердому стволу, плотно сжимая его, осторожно массируя головку. Ламберт чувствовал, как размазывается выступившая смазка, как постепенно меняется ритм, и не мог сдержать собственных порывов, заставлявших толкаться в ласкающую руку. Он закусил губу, дыхание стало частым, прерывистым. С каждым движением перед глазами вспыхивали цветные круги, напряжение толкало к желанной грани…

Краем сознания Ламберт почувствовал, как Айден потянул завязки на своих штанах, и с трудом открыл глаза, сфокусировался, сообразил, что от него требуется. Оказалось легко и естественно обхватить такой же твердый, как и его собственный, член, уже влажный от смазки, услышать несдержанный вздох, отметить, как сбился ритм движений. В памяти мгновенно вспыхнули воспоминания о редких, наполненных лаской ночах в крепости. Провести большим пальцем по головке, помассировать чувствительную уздечку, быстрое движение вниз… Айден охнул и вцепился пальцами свободной руки в его плечо. Ламберт ухмыльнулся непослушными губами. Сноровка не пропала.

Он легко двинул бедрами, напоминая о себе, и закусил губу, когда чужая ладонь снова прошлась по яйцам, зарываясь пальцами в густую поросль, нажала на чувствительное место позади мошонки. Айден хорошо знал, как доставить удовольствие. Жар внизу живота стал непереносимым. Ламберт ускорил движения руки на чужом члене, чувствуя, как Айден задыхается, как подстраивает под него свои ласки.

Их пыл, горячность движений, нестерпимость желания — все сошлось в этом мгновении. Они действовали в унисон, как слаженный организм, стремящийся к единой цели. Айден вскрикнул, прижался лбом к его плечу, и Ламберт почувствовал, как на его руку толчками выплескивается горячее семя. Айден отрывисто стонал, вздрагивая всем телом. Ламберт хватал ртом воздух, отдаваясь захлестнувшим чувствам, низвергаясь в пучину невыносимого, пронзающего все тело удовольствия. Он не слышал, стонал ли сам, не понимал, дышал ли, остатки сознания растворились в ошеломляющей вспышке оргазма.

Он едва понял, что Айден слез с него и откинулся на ствол дерева. Открывать глаза не хотелось, и Ламберт просто слушал окружающий мир, не желая взаимодействовать с ним. Он чувствовал, как вытерли его руку, и с трудом стянул завязки штанов, приводя себя в мало-мальски приличный вид. Чувствовал, как на него лег шерстяной плащ, но не шевельнулся.

— Я же говорил, незачем уходить, — с едва слышным смешком шепнул Айден.

Ламберт не ответил. Любое усилие было для него сейчас невозможным. Он уже уплывал в спокойное небытие, где не существовало ни мыслей, ни сожалений, ни вопросов.

***Сквозь веки настойчиво пробивалось утро, хотя свет был еще тусклым, а воздух не утратил холод ночи. Ламберт приоткрыл глаза, нехотя входя в реальность. Лес, теплый плащ, запах потухшего костра. Неподалеку легким дуновением ветра в траве звучали шаги.

— Если ты проснулся, вставай, — послышался, как показалось, недовольный голос Айдена. — Я больше не собираюсь наслаждаться морозным рассветом.

Ламберт перевернулся на спину, посмотрел в серое, унылое небо, прислушался к такому же унылому состоянию и рывком сел. Лес перед глазами на миг качнулся, напоминая о вчерашнем злоупотреблении. Он с силой потер лицо, прогоняя остатки сна, и взглянул на Айдена, который подтягивал подпругу седла, не обращая на него никакого внимания.

Внутри колебалось странное, неуютное чувство. Неуместное и подозрительное. Прошлую ночь покрывал плотный туман забвения, оставляя только сомнительные ощущения и образы. Ламберт попытался прочитать что-либо на лице Айдена, уловить намек на ускользающие воспоминания.

— Ламберт, — Айден нахмурился, — если ты достаточно на меня насмотрелся, может, пора ехать? Хотелось бы скорее добраться в Гелибол.

— А у тебя не слишком хорошее настроение, — заметил Ламберт, тяжело поднимаясь на ноги. Он накинул на плечи плащ и побрел к своей лошади. Ему тоже не хотелось тянуть с прибытием в город, где наконец-то могли решиться проблемы, докучавшие ему последние несколько месяцев. Вот только Ламберт никак не мог разобраться с новым вопросом — чем чревато ночное происшествие, о котором он едва помнил.

— Если у тебя с похмелья прекрасное настроение, могу только позавидовать. — Айден вскочил в седло, дожидаясь, когда Ламберт последует его примеру.

— До Гелибола не так уж далеко, — Ламберт прикинул расстояние и постоялые дворы, которые могут встретиться на пути. — По дороге будет трактир. «Седой пилигрим» или как-то так. Можно там остановиться.

— Если нас туда пустят. — Настроение у Айдена сегодня было на удивление мрачным. Он потянул лошадь в сторону дороги.

Ламберт задумался, насколько это относится к вчерашнему вечеру. Если вчера что-то действительно было. Он выехал следом за Айденом и кашлянул, неимоверным усилием воли собирая мысли и слова.

— Э… все нормально? — поинтересовался он, не зная, с чего начать.

— Не считая хренового состояния, да, — Айден бросил на него косой взгляд. — А что?

— Мне кажется, мы вчера перебрали, — снова начал Ламберт, мужественно не обращая внимания на головную боль.

— Точно, — кивнул Айден. — Знал бы, что так буду чувствовать себя утром, ни за что не согласился бы пить твою отраву.

— Я не об этом, — Ламберт попробовал подумать еще, но получалось плохо. Оставалось только спросить напрямик: — Мы вчера переспали?

— Преувеличиваешь, — усмехнулся Айден. — Тебя это беспокоит?

Ламберт прислушался к себе и покачал головой. Он вообще не находил здесь ничего особенного.