— А ты кто, чтобы тебе отвечать? — Ламберт сделал выбор в пользу злости. Он терпеть не мог приказов.

Седой вскинул было руку, подавая знак, но всадник помоложе перехватил ее.

— Да ты не видишь что ли, Янислав, ведьмак это, — он презрительно скривился, и Ламберт невольно повторил его гримасу. Узнавание ничуть не радовало.

— Так пристрелить его и с концом, — сплюнул на землю другой всадник, — он не лучше тех. Всем только спокойнее будет.

Ламберт примерился. Этот стоял ближе всех, и если начать с него, мог послужить неплохим щитом от стрел. Вспомнились слова Айдена. Убивать слабых — трусость. Ага, эти солдаты были очень похожи на слабых, беззащитных детей. Интересно, что бы он сказал сейчас.

— Ну, давай, — процедил он сквозь зубы, — попробуй, пристрели.

— Не связывайтесь, — снова заговорил тот, что остановил Янислава. — Я о них черт-те что слышал.

— Вот и проверим слухи, — нехорошо усмехнулся скорый на расправу. — Посмотрим, как он против нас семерых выдюжит.

В кровь хлынул адреналин, подтверждая близость схватки. Сдержав едкий ответ, Ламберт чувствовал, как сердце забилось быстрее, а время замедлило ход. Он видел, как сменяется выражение глаз Янислава, почти слышал каждую мысль сомнений в его разуме. Свист. Мгновенное движение. Звон. Стрела, блеснув, отлетела к подножию молодого дубка. Клинок в руках ведьмака снова замер. Зрачки Янислава расширились.

— Блядь, — тяжело выдохнул осторожный молодой солдат и дернул повод. — Нахер идите, я в этом не участвую.

— Лучше один раз увидеть, да? — неловко усмехнулся Янислав. — Ладно, черт с тобой. Но в следующий раз не попадайся на глаза.

Он поднял руку, махнул, и две тени соскользнули с дерева, исчезая в зарослях. Всадники, настороженно оглядываясь, уехали дальше. Ламберт видел их деревянную посадку и чувствовал, как разгорается гнев. И разочарование. Бой мог позволить выплеснуть давно мучавшие его эмоции, принести успокоение. Не судьба.

Ламберт убрал меч в ножны и снова сел в седло. На мгновение задумался. Всадники уехали в ту же сторону, куда направлялся и он. Ехать старым путем означало рано или поздно встретить их снова. Ранее он выбрал эту дорогу за возможность избежать встречи с людьми здешнего господина, но раз уж теперь они все равно встретились, длинный путь, ведущий прямо к Гелиболу, выглядел куда привлекательнее и спокойнее.

Чтобы не вести лошадь через бурелом, пришлось вернуться в деревню. По пути он заметил девчонку, которую прежде била жена старосты. Грязная, с разбитым носом и в разодранной рубахе, она набирала в ведро воды из родника на склоне холма. Того, что проистекал из ямы, полной гниющих трупов. Девчонка мазнула по нему невидящим взглядом, и снова вернулась к своему делу.

Дорога оказалась куда длиннее, нежели он представлял. Ламберт всегда выбирал короткий путь и сейчас монотонный серый лес только усугублял холодную, мерзкую тоску, сжимавшую грудь. Было жаль, что встреча на тропинке окончилась ничем. Он понимал, что смерть этих людей ничего не поменяла бы. Ничего, кроме его состояния. А это многого стоило, потому что их смерть принесла бы удовлетворение, заглушила на некоторое время тянущую тревогу, напитала кровь гормональным вихрем. Но теперь опять осталась только сосущая пустота.

Непаханые поля, сходящиеся вдали с серыми небесами, навевали уныние. После полудня Ламберта начал мучить голод. И когда на окраине нового леса, уже в сумерках, показался трактир, он без раздумий направил лошадь во двор, где виднелся небольшой навес, под которым укрывались кони. Небольшой домик окутывали запахи съестного: густой похлебки, мясного рагу и терпкой выпивки. Свет из окон отбрасывал красноватые блики на черную землю. Из приоткрывшейся двери пахнуло жарким теплом.

Ламберт остановился у навеса, оперся на луку седла, собираясь спрыгнуть на землю, и замер. Знакомые светлые волосы, окрашенные огнем очага, спокойное лицо, синий доспех… Айден. У Ламберта перехватило дух. Горячей неудержимой волной окатила радость узнавания. Взгляд темного золота впился в его лицо, на тонкие губы скользнула памятная улыбка. Ламберт ощутил в груди вспышку самого настоящего счастья и сам испугался чересчур сильного и яркого чувства. С ним опять что-то было не так.

— Рад видеть, Волк, — негромко произнес Айден, подходя ближе и отвязывая одну из лошадей, стоявших под навесом. — Тоже приманило тепло местного трактира?

— А тебя уже отпугнуло? — ответ вышел скорее инстинктивным, сам Ламберт с трудом совладал с необъяснимой реакцией. Он попытался сообразить, зачем бы путнику уезжать в темную холодную ночь.

— Здесь не слишком рады нелюдям, — Айден легко вскочил в седло. — Так что не советую задерживаться.

— А ты видел место, где нелюдям рады? — скривился Ламберт. Он бросил взгляд на призывный шум из корчмы, но потянул лошадь вслед за Айденом. Вряд ли тот уезжал просто так.

— Здесь все не так просто, — Айден покачал головой.

— Когда и что в Редании было просто, — Ламберт взглянул вперед, но не увидел там ни огонька. — Куда направляешься?

— В Гелибол, — к полной его неожиданности ответил Айден.

— Гелибол далеко, — настороженно заметил Ламберт. — Я говорил о какой-нибудь корчме или постоялом дворе.

— Поблизости ничего нет, — обрадовал его Айден. Ламберт подождал продолжения, но больше ничего не услышал.

— Собираешься ночевать в лесу? — недоверчиво спросил он, всерьез раздумывая, не вернуться ли. Черт с ним, с отношением, все было лучше мокрой земли. — В такой холод? Неужто в корчме так плохо.

— Ну, сходи проверь сам. Мне не удалось напроситься на ночлег. — Айден снова улыбнулся, искоса взглянув на него. — Тебе как будто впервой. За зиму привык к мягким перинам?

— Нет, но приятнее от этого не становится, — проворчал Ламберт, с тоской понимая, что поесть не получится. Он уныло оглянулся. — Жаль темно, подстрелить уже ничего не удастся.

— Могу предложить глухаря, — безмятежно сообщил Айден и похлопал по тушке, притороченной к седлу, которую Ламберт сначала не заметил. Желудок отозвался мучительным урчанием. Айден кивнул. — Полагаю, это согласие. Вот только выпивки подходящей не найдется, в корчме ничего не продали.

— Найдется, — Ламберт с очередным приливом радости вспомнил про две полные бутылки, что он приберег еще с Каэр Морхена. Компания стоила того, чтобы их откупорить. — Так зачем тебе в Гелибол?

— По делам, — просто ответил Айден, снова не собираясь ничего пояснять. Ламберт невольно поморщился. Айден обладал не только непривычной манерой спрашивать все напрямик, он еще и отвечал точно также — прямо и сообщая только то, что считал нужным. — Тебе, кажется, в ту же сторону?

— Точно, — кивнул Ламберт. Ему скрывать было нечего. — Может, слышал о чародее по имени Зэмистокльз?

— Зэмистокльз? — в глазах Айдена вспыхнул неподдельный интерес, он обернулся к Ламберту. — Зачем он тебе? Ты знаешь, чем он знаменит?

— Интересом к ведьмакам, если мне не солгали, — проворчал Ламберт. — Может, знаешь, где его искать?

— Знаю, — задумчиво произнес Айден. — И как ни странно, мне тоже нужен именно он.

— Ага, — Ламберт прищурился, с интересом рассматривая Айдена. — Так значит, твои дела связаны с ним? — Он дождался скупого кивка. Подождал еще. И взорвался. — Блядь, ты можешь разговаривать нормально? Из тебя все нужно вытягивать?

— Что, неудачное начало сезона? — вдруг усмехнулся Айден.

— Неудачный собеседник, — вырвалось у Ламберта. Он отвернулся, чувствуя досаду. И тепло в груди. Мягкое, едва пробивающееся сквозь привычное раздражение и порождающее растерянность.

— Ладно, — Айден вздохнул. — Есть некоторые странности, которые я не могу объяснить. Но подозреваю, что они имеют магическое происхождение. Я хочу с ними разобраться.

— Это, конечно, все объясняет, — фыркнул Ламберт. Его злость немного утихла. — Если в общих чертах, то у меня ровно такая же проблема. Только я понятия не имею, магическая ли она.

— Да? — Айден, казалось, заинтересовался. — В эмоциональной сфере?