- Я всё ещё… - устало выдохнула, - под впечатлением от того, что произошло в лесу. - Аккуратно лжёт и Коул слышит это через сбившееся сердцебиение, но не придаёт значение вслух. Его тёмные глаза оглядывают обеспокоенное лицо омеги.

- Вижу, что ты спать пока не собираешься, может, тогда попьём чаю? Не хочешь? - Альфа проходит с противоположной стороны столешницы и открывает один из ящиков на стене.

- Можем, - Оливия немного безучастно пожимает плечами, пока глаза впиваются в дверь, ведущую в подвал. Хоть бы он не узнал о её шпионстве! Вновь сердце бьётся немного быстрее, заставляя Коула повернуть голову и посмотреть на девушку ещё раз.

- Ты в порядке? - осторожно спрашивает, вытаскивая из шкафа несколько баночек с травами. Лёгкий аромат вербены и бадана встревает между ними. Оливия двигается медленно в своей сорочке к стулу напротив столешницы.

- Нет, из головы не выходит нападение. Что этим ликанам нужно было от тебя? - Скрещивает руки в замок, впиваясь глазами в его спину. Вновь взгляд скользит по его телу в восхищении от конституции, от пропорций, от мускулистости.

- Слишком сложно, чтобы так легко объяснить. - В его голосе снова слышится смешок. Руками альфа быстро перекидывает травы в чайник, собирая благовонный букет.

- А ты попробуй объяснить, а я в свою очередь попробую понять. - Цокает за его спиной, не оценив небольшой снобизм. Будто бы так мудрено прочитать в действиях нападавших подтекст, особенно если кто-то знает его.

- Это был акт неосторожных политических игр, не более. Если ты думаешь, что эти ликаны хоть как-то связаны с твоим нападением, то поверь, они приходили не по твою голову.

- Я это сразу поняла.

Конечно, чувствовалась разница между нападении на неё и этим. Пусть Оливия и не была воспитана на уроках по стратегиям и логике, но она могла проследить за главной нитью. Как могла проследить за тем, что писавшая Анна была влюблена, а Коул был влюблён в неё. Могла проследить за тем, что из всей его стаи Вероника не благоухала к ней ни любовью, ни уважением. Она видела многое, но не могла увидеть то, за чем откровенно стойко стоял Коул.

Оглядывая свои содранные ладошки, Оливия вновь вспомнила дом, вспомнила маму и папу, вспомнила свои натянутые полуотношения с сестрой, вспомнила беднягу-Пита, вспомнила таверну, в которой чувствовала себя, как не в своей тарелке. Казалось, это была другая жизнь, которую она прожила давным-давно. Погружённая в самоанализ, омега старалась обходить мысленно лишь одно: то, что мучило её в кошмарных снах. За это время Коул успел согреть воду, заварить чайник и тихо поставить на столешницу. Тёмные глаза обратились к молчаливой особе, разглядывавшей кожу своих ладоней. Он протянул руку к её лицу, моментально выхватывая из мыслей и возвращая к себе, в реальность, а затем он аккуратно погладил ссадину на подбородке.

- В отличие от меня, ты очень медленно восстанавливаешься. - Осторожно подметил вслух и выпустил её лицо. Ощущение бархатной кожи ещё несколько секунд оставалось на кончиках пальцев. Немного опешившая Оливия проследила за Коулом, который уселся рядом.

- Даже не болит, - врёт мягко и незаметно.

- Если не болит подбородок, то шея наверняка. - Недовольно пробурчал, стараясь не смотреть на синяки в самом соку. Свежие и полные крови.

- Ликан, который оставил их, умер. Так что мне ещё повезло, - усмехнулась, но не находила причин для подобной иронии, - Послушай, - быстро решила перевести тему, не желая возвращаться к тому, что возможно будет ещё мучить её самостоятельно, без дополнительных дискуссий, - я помню, ты что-то говорил про ателье и новую одежду, мне бы хотелось что-нибудь свежее и подходящее моей фигуре…

- Не беспокойся, - Коул поспешил уверить девушку, пододвигая чайник и затем разливая напиток по чашкам. По кухне распространился аромат вербены и мяты. Не той мяты, что издавала сама Оливия, - Эмма с лёгкостью поможет тебе хоть завтра.

- Спасибо, - мягко прошептала, а затем молча принялась оглядывать янтарную жидкость в чашке. Даже в сумерках было заметно, как плавно пар поднимался вверх.

- Как по ощущениям прошло твоё превращение? - наконец альфа смог перейти к менее деликатной теме.

- Намного лучше, чем первое. Но я всё ещё чувствую, как иногда она протестует внутри меня. Это ведь ненормально, - в голосе слышалась горечь. Коул оглядывал лицо обеспокоенной Оливии, не желая давать пустые обещания.

- Помимо протеста не было больше ощущений? - спрашивает осторожно, пока девушка в голове перебирает каждый момент превращения, каждый момент их прогулки по лесу, каждый момент возвращения в человеческий облик. Она решила не заострять внимание на том, каким было сильное чувство, когда носа коснулся малознакомый букет запахов из бергамота и пихты. Что-то там ещё затесалось, но не было столь ощутимым.

- Нет, - пожала плечами и не дала тот ответ, который ожидал услышать Коул. Выпустив слегка свой запах, он всё-таки хотел видеть реакцию, хотел понять, что ощутит её волчица, обоняние у которой куда чутче, чем самой Оливии.

- Протест со временем уйдёт, - поспешил продолжить брюнет, - Чем чаще ты будешь ей давать свободу, тем проще она будет реагировать на тебя и на то, что ты превращаешься обратно. Поверь, на практике уже много раз доказано.

Оливия попробовала на вкус чай и тут же блаженно прикрыла глаза. Травяной вкус на губах и на языке был усладой для неё, а этот долго томлёный и разваренный оттенок оказался сказкой. Она наслаждалась. Ночной кошмар отошёл назад. А вот мысли о том, что она нашла в подвале сундук с личными вещами, которые, по всей видимости, принадлежали Анне, всё ещё вызывали стыд на щеках.

- Ты никогда не рассказывал ничего о своей семье, - нарушила тишину и взглянула на альфу, которые тоже повернулся к ней. Их лица были близко, чего совсем не ожидала омега. Дыхание касалось её передних прядей волос, едва заставляя колыхаться.

- Ты никогда не спрашивала, - его розовых губ аккуратно коснулась знакомая усмешка. Оливия ещё не могла понять, что она в себе таила. Он действительно усмехается над ней? Или же он таким образом реагирует на что-то неожиданно сказанное?

- Я думаю, что это что-то деликатное. Твои родители, я думала… Они… - пыталась осторожничать, но с Коулом это получалось с трудом.

- Ты думала, что моих родителей нет в живых?

- Честно? Да. Ты ведь никогда не говорил о них и слова. - Почувствовала некую неловкость, понимая, что ошибалась на этот счёт.

- Мои родители живут недалеко от нас. У меня также есть младший брат, но я не думаю, что он пришёлся бы тебе по душе.

- Зато он может понять удел младшего в семье, - пожала плечами.

- И каков же удел младшего? - с интересом спрашивает, оглядывая хмурое лицо омеги. Он вновь находит себя очень любознательным по отношению к мнению строптивой Оливии.

- Младший всегда… - девушка не хотела ругаться, тем более сразу вспомнила строгое и недовольное лицо мамы, которое она лицезрела слишком часто, - Козёл отпущения. - Всё-таки произнесла вслух, закрыв глаза на то, что сказали бы родители, - Пусть у меня и не было злого старшего брата, зато была сестра. У девочек всё по-другому. Конфликты, соперничество и борьба за внимание.

Оливия, наверное, навсегда запомнит, как тяжело было расти с Джудит бок о бок. Они постоянно ругались и били друг друга, и Оливия никак не могла понять ребёнком и взрослым, почему нельзя жить в мире. Ведь почему-то Джудит выбирала путь постоянного соперничества в глазах родителей и в глазах общих знакомых. Даже когда они выросли, каждое её достижение было чем-то фееричным на фоне постоянных неудач Оливии. Это ведь Джудит вышла замуж за сына Правителя, это ведь она родилась бетой, это ведь она старшая дочь, на которую возлагаются до сих пор все надежды.

- Мальчики в детстве тоже соперничают между собой, это нормально в любой семье. - Коул не видит ничего страшного в её словах.

- Я никогда не понимала, зачем соперничать, легче ведь поддерживать друг друга или хотя бы… Не знаю… - разговор завёл в какую-то неприятную тему, которую Оливия уже хотела закрыть и пойти в беседе куда-то дальше, но Коула слишком интересовали её идеи и мысли.