- Это не одно и то же.

- Так в чём отличия?! - она повысила голос, впервые так обращалась к своему альфе, - Твоя связь с ней, твои чувства ставят нас на второе место, ты только что сам это сказал. Значит, цели стаи, интересы и желания тоже.

- Это всё ещё в приоритете, просто мне будет спокойнее, если она рядом.

- Она будет твоей слабостью. - Уверенно сказала Вероника, - Если ты не отошлёшь её обратно, все твои враги придут за ней, как только узнают, что она важнее всего. Такова правда. Ей прочит судьба Анны, - произнесённое имя вызвало внутреннюю бурю у Коула, он сжал подлокотники своего стула, пока челюсти вжимались друг в друга. Он не хотел срываться, не хотел реагировать на сказанное, отворачивая голову в сторону, - Ты не сможешь ясно мыслить, если враги завладеют Оливией. Отошли её.

- Не смогу ясно мыслить? - Коул оскалился, возвращая взгляд чёрных глаз на бету, - Анну хладнокровно удушили и бросили перед моим домом, прямо перед дверью. Я знаю, кто это сделал! - альфа поднялся на ноги и метнулся к бете, вставая позади её стула. Когда голова его оказалась прямо над макушкой девушки, он заговорил: - И даже будучи Верховным, я не стал мстить, зная, каковы будут последствия для вас. Могу ли я ясно мыслить, Вероника?! - он излучал холод и гнев, когда опускал ладони на её дрожащие плечи. Её волк внутри сотрясался от страха, - А теперь пошла вон.

Он резко отпрянул назад и глядел, не моргая, как девушка встаёт из-за стола и боязливо встаёт в дверном проёме.

- Прости, я не хотела…

- Ты хотела. Таковы были твои намерения, когда ты вошла сюда.

Веронике больше нечего было сказать, не было желания как-то оправдываться, когда истина была на его устах. Она не пришла сюда с принятием мысли, что Оливия означает “навсегда”, ей хотелось думать о термине “временно”. Ещё раз окинув взглядом своих сидящих друзей, соратников, бета вышла из кабинет, а затем вылетела из дома Власти. Коул следом уже более строгим взглядом оглядел каждого, а затем нарушил тишину, произнеся:

- Если из вас кто-то сомневается в моих намерениях, вы можете следом оставить собрание.

Его рука небрежно указала на приоткрытую дверь, а после он вернулся к стулу. Ещё несколько секунд альфа молча сидел, внимательно изучая лица сидящих напротив.

- Я не прошу вас дружить с Оливией, если вы сами этого не хотите. Мне нужно, чтобы она не столь ярко скучала по дому. Остальное я могу выполнить сам.

- Я всё ещё согласна сходить с ней по ателье. - Эмма попыталась вывести напряжение к нулю, но одной ей не под силу.

- И вообще, Оливия сносная, я уверен. - Томас поддержал бету в попытках, и Коул заметно расслабился.

- Спасибо вам. Вернёмся к основе нашего собрания.

Хоть и Вероники не было на месте, им пришлось выкручиваться и обсуждать то, что было важным. Они больше не касались темы Оливии, хоть изначально на эту Коул выделил куда больше времени. Заметным было то, как изменилось их собрание эмоционально, атмосфера не стала легче, не разрядилась, но и у альфы не было мысли как-либо ухудшать ситуацию.

Вечерело. Собрание подошло к концу. Коул с Джулсом решили ещё парочку вопросов наедине, а затем кабинет опустел ото всех. На столе был небольшой беспорядок из свитков, в которых описаны правила Пятого, Коул знал их наизусть. Куча свитков, в которых было немалое, но недостаточное количество информации об Истинных, свитков-писем, которые слали ему обычные горожане, привлекая внимание к насущным проблемам Поселения.

Он собрал несколько писем с собой. Каждый вечер они служили ему чтивом перед сном. Ликаны писали о том, что им не нравится, что гнетёт. Одно из пяти писем было пустым, где сплошные жалобы ничем не подкреплялись. Одно из трёх было действительно важным. Но почти каждое второе описывало те проблемы и сомнения ликанов, которые он не мог решить. Недовольство Правлением Роланда.

Но несмотря на то, что он в силах был решить только половину проблем, ликаны, которых он каждый вечер и каждое утро встречал по дороге, улыбались ему и здоровались.

В этот поздний вечер, когда он возвращался домой, его голову так же, как и головы мимо проходящих, заняли насущные проблемы. Но он никому не мог их написать в письме. Никому не мог излить чувства. Вероника сегодня озвучила только верхушку того, о чём он думал постоянно. Но то, о чём он никогда не задумывался, так это о том, что чувства к Оливии, их связь, может поменять его приоритеты, сбить с толку. Он уже замкнулся мысленно над ней. Засыпал с планами об их будущем, просыпался с мыслями, как скрыть всю правду, и проводил день в попытках сделать из неё секрет. Это было сложно. Особенно всё усложняло то, как её пытливо и тщательно выискивали.

***

Уже несколько дней одна единственная группа не возвращалась с поисков, не сменялась. Она шерстила лес. Использовала все возможные ресурсы, чтобы поймать след Оливии, чей запах у них имелся. И не было результатов. Каждая прошедшая секунда играла против них. Лес постоянно меняется, запахи перемешивались, сменялись постепенно, перекачиваясь с одной точки на другую.

Но однажды, поняв, что путь дальше просто бессмыслен, Пит не мог больше задерживать свою команду. Мысль, что Оливия где-то совершенно одна, в страхе за свою жизнь, побуждала бежать дальше, продолжить искать, но тут же появлялась мысль, что если она в лесу совершенно одна несколько дней, то скорее всего она уже не среди живых. И тогда он начинал надеяться, что она всё-таки наткнулась на ворота одного из Поселений. А ближайшим было Пятым.

Пит присел на корточки. Рука опустилась к траве. Колючая и неприятная. Впереди простирался тёмный лес. За последние несколько дней он стал им врагом, который не отдавал того, кого они ищут. Но Пит больше не мог мысленно на этом фокусироваться. Теперь необходимо было составить новый план. Он готов запросить у Правителя разрешение на въезд в каждое Поселение с целью обыскать настолько тщательно, насколько это было возможно. На запах уже рассчитывать нельзя, ведь в людных местах по определённому аромату найти ликана сложно, да и не все вещи из её гардероба можно было полагаться. Как оказалось, какие-то пахли, а какие-то не имели запаха вовсе.

Прохладная рука легла на ему на плечо, вызывая из собственных мыслей. Голова рефлекторно повернулась, и глаза встретились с тёплым взглядом грустной Берты. Он читал на её лице печаль и сожаление, которым делилась с ним.

- Что будем делать дальше? - осторожно спросила, хотя мысленно догадывалась, что и Пит понимает отсутствие необходимости и дальше прочёсывать лес.

- Надо возвращаться домой. - Ответил, поднимаясь на ноги.

- Мне очень жаль, что Оливия так и не нашлась.

- Поверь, мне тоже, но это не конец. Я буду её искать.

*Филипп - удар.

========== Часть 20. Наперегонки со смертью ==========

Коул редко возвращался домой поздно. Обычно это происходило в дни, наполненные делами, которые не имели отлагательств. Сегодня же собрание выбило почву у него из-под ног, но он не собирался показывать вида при Оливии. Легче придерживаться непроницаемости, чем выслушивать вопросы, на которые не было разумных ответов.

Он открыл ключом дверь и вошёл в дом, покрытый почти ночью. Свет не горел. Конечно, первая мысль была очевидной - Оливия давно уже легла спать у себя наверху. Будить намерений не было, поэтому Коул, бросив на столешницу сумку со свитками и приметив прикрытую крышкой сковородку, решил узнать содержимое. Удивительно! Оливия самостоятельно разобралась с мясом и приготовила овощное рагу. Не то чтобы он сомневался в её кулинарных способностях, ничего касательно этого не было известно, его лишь интересовало, как долго она тут кружила вокруг печки в поисках каждого ингредиента.

Хоть еда и остыла, альфа всё же подчерпнул небольшой кусок и закинул его на пробу. Вполне съедобно. Когда он уже увереннее, достав тарелку, накидал самые аппетитные куски, позади послышался шелест. Инстинктивно глаза окрасились в ярко-голубой, чтобы видеть всё в темноте. Отставив тарелку, Коул двинулся в гостиную, откуда исходил звук. Слух улавливал дыхание. Размеренное и спокойное. А уже затем обнажённый нюх почувствовал сладкий запах земляники, который каждый раз щекотал его нос. Конечно, он замечал и мяту, и идущую грозу, но этот определённо был его фаворитом.