Все за столом поддержали эту гениальную идею, за исключением молчавшей Оливии. Она с осторожностью оглядывала каждого, но не торопилась давать своё согласие. Тогда-то Джулс в ожидании посмотрел на оставшуюся без ответа гостью.

- Будешь пиво? - глазами он указал на бочонки, которые буквально недавно приковали её внимание. Значит, была права в догадке о том, что там находится.

- Я не пью, - без особой уверенности пожала плечами, не чувствуя пристального взгляда чёрных глаз на себе.

- Есть на то веские причины? - вопросил сразу же мужчина, всё-таки вставая с места, - Следишь за здоровьем?

- Не совсем, просто не пила никогда. - Девушка следила за фигурой беты. Мужчина, почёсывая свою тяжёлую бороду, которая едва касалась груди, взял сначала свою кружку, а затем начал собирать остальные, только и оставил пустую рядом с Оливией.

- Ладно, мы тебя спаивать не будем! - захохотал, и его смех заставил каждого за столом улыбнуться. Атмосфера понемногу теплела.

- Оливия! - к ней бодро обратилась сидящая по правую руку Эмма, блондинка повернулась в её сторону почти всем телом, - Расскажи нам о своём Поселении. Что-нибудь интересное.

Она взяла инициативу разговорить девушку всеми возможными способами на себя. Алкоголь теперь им не помощник. За первый шаг в сторону робкой омеги Коул был несказанно благодарен.

- Я из Четвёртого, возможно кто-то из вас там был? - голубые глаза бросаются по очереди к каждого в мольбе, чтобы хоть кто-то примерно был знаком со странностями её дома.

- Да мы все так вместе и были, - отвечает первым Томас, и в его добром лице она находит опору. Стеснение перед незнакомыми перестало брать верх.

- Тогда вы, наверняка, знаете про дикие устои и традиции. У вас тут как-то свободнее и… Хорошо, - наконец она выдала свою оценку честно.

Конечно, сложно было делать выводы по небольшой прогулке в направлении от ворот до дома Коула, но в довесок мнение сформировалось рассказами самого альфы. Мир, который он обрисовал, казался ей чем-то идеальным, если начинать сравнивать его со своим. Тут будто всё и все на шаг впереди. Всё для ликанов, а там, где живёт она, ликаны чересчур зациклились на тех традициях и привычках, которые старше многих живущих и уже давно мёртвых. Разве не кошмар? Стагнация, навязанная обществом. Оливия мечтала вырваться из цепочки и жить так, как хочет, но возможности и реалии тянули назад.

- Почти все поселения распространяют про нас слухи, что у нас тут всё неспокойно, агрессивно и опасно. - Эмма поддержала разговор, - Многие, когда видят наши клейма, сразу стараются держаться на расстоянии, будто мы монстры какие-то. - В её словах, в том тоне, который их окрасил, чувствовалась обида. Да, Оливия понимала, что предвзятое мнение часто бывает самым неприятным ударом, который общество наносит каждый день.

Оливия помнила своё единственное знакомство с представителем Пятого поселения, и лучше бы забыть этот день навсегда. Нахальный альфа, клеймо которого она до сих пор помнит. Возможно адреналин сыграл свою роль, а возможно дело в её прекрасной памяти на мелкие детали. 124907. Таков был его номер.

- А что значит это клеймо? В чём суть тех цифр? - интерес охватил девушку, и это каждый оценил за столом. Она не бросалась их осуждать, рубить с плеча, а первым делом попыталась разобраться.

Взгляд светло-зелёных глаз соскальзывает с лица любопытной шатенки к позади сидящему Коулу, который улыбался, замечая искренний интерес совсем юной омеги.

- Каждая цифра несёт свой смысл, - подал свой потеплевший голос альфа. Скрывать то, что не является тайной, не было смысла, поэтому, чтобы быстрее девушка влилась в его Поселение, он намерен понемногу открыть ей завесу на все тонкости, - Кто-нибудь хочет похвалиться своим клеймом? - он обращается к стае, но никто не спешит показывать уродство, которым их наградили при рождении.

Шатенка замечает сконфуженные взгляды, и тут в разговор врывается вернувшийся с пивом Джулс.

- Я своего не стесняюсь, - проговорил бородач и, как только он поставил кружки на середине стола, то сразу направился к стулу. Уже, сидя перед девушкой, бета повернулся и оттопырил край рубашки. На коже персикового цвета находилось чёрное, безобразное клеймо.

223981. Оно значительно отличалось от того, которое украшало шею придурка из таверны.

- Смотри, - Коул не постеснялся и, тыкая на шею друга, он решил всё быстро объяснить омеге, - Первая цифра обозначает принадлежность к виду. Один - это альфа, два - бета, и три - омега. Вторая, - он смещает палец вправо, обращаясь к следующей, - это номер ребёнка в семье. Как ты можешь видеть, Джулс у нас второй. - Улыбается и продолжает, - а третья обозначает фазу луны, когда волчонок родился. Если мне не изменяет память, Джулс был рождён в первой четверти. Остальные три цифры - уникальный номер каждого волка. Как только число достигает 999, запись обнуляется, и всё начинается по новой. Так что никакие мы не индивидуальные, на самом деле.

Когда Коул замолчал, оставляя тишину висеть за столом, девушка задумалась. Как же это жестоко клеймить младенца, у которого даже нет осознанного выбора в случае отказа. Но куда смотрят родители? Ведь прижигание кожи явно не безболезненная процедура.

- Вот такая дурная традиция существует у нас. - Как бы подытожил и подчеркнул рассказ.

Оливия было хотела спросить, какое клеймо у Коула, но что-то её остановило. Судя по реакции никто за столом не был горд тем, что делают с младенцами в их Поселении, поэтому, боясь зайти не в те дебри, она продолжила молчать. Разговор вновь полился дальше, но теперь девушка не могла сказать что-либо, потому что Эмма начала щебетать про общих знакомых, но Оливия никого естественно не знала. Единственное, на что она обратила внимание, так это на то, что Коул почти ничего не говорил. Он в основном слушал своих друзей, расслабленно развалившись на стуле.

Несколько раз их глаза встречались в немом контакте. Оливия смотрела с теплотой, а Коул как-то откровенно отвечал тем же. И если со стороны омеги всё было ясно: она ему благодарна за всё то, что он сделал и продолжает делать, то сторона альфы была темна и непонятна. Накладывалось всё подряд, но главной была причина в виде связи. Она всё сильнее действовала на него, обвивала плотно, словно прочная верёвка.

И в их немом контакте было третье лицо. Издалека, с самого дальнего места за столом, за всем наблюдала Вероника. Она сейчас была самой красочной иллюстрацией гнева. А этот гнев гулял по всему телу. От головы, заражая краснотой лицо, до груди, в котором сердце сбивалось время от времени с ритма, к лону. Она не могла усидеть на месте и лишь успевала глотать крепкий хмельной напиток, который служил ледяной водой.

Заметив интерес в глазах Оливии, Коул уже пару раз заметил, как она принюхивалась к его кружке, где пена уже сошла с пива. Тёмная жидкость поглядывала в ответ с тем же зазывающим интересом. Он бы не стал её заставлять или наседать, но и игнорировать её заискивающие глаза было трудно.

- Хочешь пробовать? - ей казалось, что ему под силу было прочесть мысли, ведь она уже несколько минут думала, что может не стоило отказываться.

- Как-то странно. Я никогда не пила что-то подобное, - заламывает пальцы и опускает задумчивые глаза к уже пустующей тарелке.

- Я могу отвернуться и сделать вид, что не заметил, как ты попробовала пиво из моей кружки, - его белые зубы обнажаются в хитрой улыбке.

- Можешь и не отворачиваться, - закатывает глаза, пока рука самовольно тянется к кружке. Прохладная жидкость в этот жаркий вечер была тем самым необходимым.

Под взглядом его тёмных глаз она прижалась к кружке и сделала первый глоток. Нос сморщился, и она, будто опротивев, быстро поставила напиток обратно. За другой частью стола послышался смех, и её глаза в страхе, что смеются над ней, обратились к ликанам. Но нет, они продолжили обсуждать что-то своё.

- В первый раз никому не нравится, это нормально. - Коул будто успокоил её, приводя подобное объяснение.