Читая Бунина В «какое из морей впадает Волга?» Он обещал дать правильный ответ. Она ждала мучительно и долго, И было ей всего семнадцать лет. Он день и ночь строчил подробный очерк. Наутро пальцы оказались липки. Она кляла его корявый почерк И две орфографических ошибки. Когда закат нагрянет, Пора писать записки. Ну что, скажите, манит Вас к этой гимназистке?! Покой Ваш не нарушу, Лишь крикну на прощанье: «Не надо мне про душу И лёгкое дыханье!» Бессмысленное В свиданьях наших пылких нету смысла! (Привычный скрежет разума в висках). Какой, скажите, смысл у коромысла, Которое затеряно в песках?! Наверное, для маленькой колючки Нет смысла большего, чем вырасти в пустыне. А я по глупости могу дойти до ручки: Слова и мысли у меня пустые. Я не пишу стихов при лунном свете, Закусывая дужку у очков. Мне просто нравится встречать на белом свете Таких, как Вы, учёных дурачков, Которым всласть раздумывать над смыслом Стихов и прозы, пуха и пера. А радуга нависла коромыслом. До этого лило как из ведра! Своим желаньям потакать я рада, Хотя, признаться, нет порой удачи. За испытания мне выпала награда Вдыхать сирень на подмосковной даче, Нанизывать мгновенья, как агаты, Тянуть из трубочки густой коктейль весны, Встречать восходы, провожать закаты И рисовать безоблачные сны. «Мне всё этой осенью мило…» Мне всё этой осенью мило: И грусть, и дождей пелена. Я вдруг целый мир полюбила И пасмурный вид из окна, Себя в отраженьи витрины, Таинственный взгляд иноверца, Осколки взорвавшейся льдины В твоём всепрощающем сердце. В шкатулке сокровищ так много: И бусы, и серьги, и броши, И старая жизнь у порога Оставила в полночь калоши. Средневековый роман За окошком палисадник. Пыльный фикус на окне. Вдруг я вижу: белый всадник Лихо скачет на коне. Гордый рыцарь предо мною Преклонил своё колено: «Станьте Вы моей женою». Я сказала: «Непременно! Отношусь к средневековью Я с огромным интересом». Он в ответ: «А я с любовью – К сероглазым поэтессам». Он подвёл ко мне коня, На него помог взобраться, Но любил ли он меня – Не успела разобраться. В замок рыцарский привёз, Ночь провёл и вдруг умчался. Сердце мучает вопрос: Почему не попрощался? Лишь одно понятно мне, Что всему настанет час. Пыльный фикус на окне, В облаках парит Пегас. И лошадку без хвоста Бросил сын мой у куста… На полпути Весна благословила это утро, Царит истома, барственная леность… И секс тут ни при чём, и Камасутра, И сладострастие, pardon за откровенность. Как королева, под лебяжьим пухом, На шёлковой тончайшей простыне Я возлежу, и собираться с духом В такое утро не пристало мне. Как облако, рассеялась истома. Досада! Невезение! Хоть плачь… Кляня судьбу, я выхожу из дома И вижу наяву Ваш серый плащ. Так несудьба судьбою обернулась. Мы встретились на полпути опять. Я подошла и даже улыбнулась. – …А сколько младшему? – В июле будет пять. «Мы сказали друг другу, что песенка спета…» Мы сказали друг другу, что песенка спета, Что ушло навсегда голосистое лето, Что с деревьев уже отлетели одежды, Что у нас не осталось ни капли надежды… Но душа закалилась зимой и окрепла, И любовь возродилась, как Феникс, из пепла. И теперь нам решать не придётся задачу, Как делить хомяка и любимую дачу. «В двухъярусном автобусе…» В двухъярусном автобусе Взираю сверху вниз. Есть место всем на глобусе. Мелькают штампы виз. Мелькают очи чёрные, И щёлочки-глаза, И кудри непокорные, И детская слеза. Вуаль на шляпке фетровой Чуть ниже опущу И по погоде ветреной На долю не ропщу. Благодарю, о Боже, За жизни фейерверк. И мой герой, похоже, Не царь уже, а клерк. Повергнут с пьедестала, Туда он не вернётся, Но легче мне не стало, Что сердце реже бьётся. Что не тащусь, как спьяну, В «наш маленький Париж» И мне по барабану, С кем ты в обнимку спишь. «Закат был пьяным до рассвета…» Закат был пьяным до рассвета. И ночь, подальше от греха, За водокачкой скрылась где-то. И слов банальных шелуха С влюблённых уст моих слетала: Мол, век любви давно отмерен. Ты на меня глядел устало, Но почему-то был уверен, Что будет ясная погода, Когда наступит этот день. Потом с рассвета до восхода Меня пугала ночи тень. Ах, эти фобии и мании! Душе – отрава, сердцу – яд, Но трепет первого свидания Напомнил мне твой детский взгляд. Мой милый сказочник! Напрасно Ты избегаешь слова «драма». И в сказках всё не так уж ясно. Тебя жалела в детстве мама И не сказала, что принцессу Отдали на съеденье волку. Бедняжка выбралась из лесу И вышла замуж. Да что толку?! |
