К удивлению Юко, дуэль завершилась победой Вальтера, а Каин держался за раненное плечо. Но последний не выглядел расстроенным, как и его спутницы. Напротив, он улыбнулся и поблагодарил прометейца за урок, а тот в свою очередь за новый опыт.

Весь этот высокопарный обмен любезностями утомлял Юко, но она быстро собралась, когда Каин в очередной раз зачем-то вытянул из кармана какой-то шарик, присмотрелся к нему, и начал говорить. В этот момент она перестала слышать окружение и с трепетом ловила каждое слово, покидающее его уста, каждый звук. Она машинально старалась запомнить даже тон его голоса, движение глаз, выражение лица. Для нее канадец в этот момент выглядел мессией или пророком. А потом он вдруг замолчал, и Юко почувствовала, словно ее вырвали из мира нирваны и бросили на грешную землю. Звуки вернулись, вокруг все шумели, командиры отдавали приказы, Элизабет кричала что-то про запись и приведение в действие плана "Б".

— Мэм, там что-то происходит, — привлек внимание один из операторов перед мониторами.

Но Юко и так все видела. И слышала. Каин попрощался со всеми и сказал, что еще вернется проверить, как у них дела. Затем шарик, который он доставал, подлетел перед ним в воздух и из него выстрелили синие жгуты… Тут же все трое растворились в воздухе, будто и не было никого. Юко сразу вспомнила как канадец заявил ей, что Шагает сквозь пространство, и расхохоталась.

— Не может быть, — рядом горько обронила Элизабет, зачем-то проведя рукой по монитору там, где только что стояла троица чужаков.

— У нас не было шансов, — обмолвилась Юко, представляя, как этой девушке попадет от начальства. — У него были все карты на руках с самого начала.

Кажется, озадаченные лица отшатнувшихся прометейцев лишь мгновение назад смотрели на переливающуюся сине-белым светом сферу, но вот уже вокруг не каменные стены, а лес, вместо вязкого от крови пола — хрустящий снег, а над головой царит чистое синее небо. После помещения глаза резанул солнечный свет. Ветер сразу принес знакомый хвойный запах, щебет пернатых, крик двухвостой лисицы.

Мне довелось побывать в разных лесных зонах Фариды, но это место всегда было для меня особенным. И сейчас, стоя на пороге хижины Сораса и Леа, я почувствовал, будто и не уходил отсюда. Не покидал это укромное место…

Много раз я думал о том, чтобы навестить их, рассказать обо всем. Но тогда были проблемы с Фенксом и его шайкой, желание защитить Маргарет от них, рутина со вступлением в Гильдию, бордель и сестра Дерека. Я работал над маной и собой. Побег из Каира в Фрою тоже зарубил на корню возможность навестить отца и дочь. И даже когда появилась возможность пользоваться Переходами, я не мог оставить ребят одних, а звать с собой такую толпу было бы неуместно. Каждый день мы надрывали жилы, чтобы стать сильнее, заработать золото. А там вообще все полетело к чертям.

К тому же принадлежность Ройана к Диким магам и тесное знакомство с Сорасом крепко навело меня на мысли, что немолодой эйнфейлен далеко не так прост, как хотел казаться, рассказывая мне про основы магии. Как, видимо, и его дочь.

И вот теперь я стою здесь, можно сказать, на пороге своего беспамятного прошлого, спустя столько лет. Для них лет.

— Где это мы? — нарушила молчание Тэна, обняв себя за плечи. Обе спутницы заинтересованно разглядывали немаленькую деревянную хижину, укрытую белым покрывалом.

— В безопасном месте.

— Уверен?

— Да. Это место в глубине леса Гора и сюда вряд ли случайно забрел бы отряд варгов, — ответил я. — Глушь, в общем.

— И что мы здесь забыли? — спросила Тэна.

Я шагнул к двери и занес кулак, чтобы постучать. В этом не было смысла, ведь все вокруг было покрыто снегом. Неухоженная территория вокруг хижины и заколоченные окна дали ясно понять, что здесь очень давно никого не было. Но мне хотелось проявить вежливость, пусть и пустому строению.

— Нужно отдохнуть, хорошо все обдумать, — ответил я, пару раз стукнув костяшками по крепкой двери.

Конечно же мне никто не открыл и ближайшие минут двадцать я мудрил с замком, стараясь сломать его так, чтобы он потом работал. Тэна недовольно пыхтела над головой, Сеара обошла все вокруг, увлеченно подбрасывая снег, прикоснулась ко всему, что выглядывало из-под него.

И вот наконец мы внутри, в пыльной пустой гостиной. Ничего не изменилось со дня, когда я был здесь в последний раз. Когда Сорас пытался выторговать с фойре больше денег за шкуры. Интересно, они правда торговали или делали вид?

— Нужно навести здесь порядок, — скомандовал я, проведя пальцем по столешнице со слоем белой пыли. — Растопить печь.

— Я не служанка, — тут же отреагировала Тэна, брезгливо осматриваясь.

— Хочешь спать в паутине и холоде?

Воровка не ответила по понятным, вредным, причинам. Но намек, думаю, поняла.

Мы оказались на Фариде поздним утром и впереди был весь день, половину которого нам пришлось убить на уборку хижины: три маленьких спальных комнатки на одну кровать, кухня-гостинная и предбанник. Кладовую и погреб пока не трогали. Нам — это мне и Тэне, ведь Сеара только и делала, что ходила за мной по пятам и смотрела. Но я не злился, ведь это было именно то, зачем я забросил нас в это уединенное место.

Владельцы дома оставили удивительно много вещей, начиная от одежды и заканчивая кухонной утварью. Но все было аккуратно сложено, расставлено, а не выпотрошено и разбросано по полу, как если бы они убегали второпях. Единственное чего не было, так это еды.

Постельное белье нашлось не в лучшем состоянии, поэтому я снарядил Тэну заняться этим делом. Сам же открыл тайник, где лежали запасной лук, тетива, стрелы и нож для свежевания. Там же было припрятано немного соли и специй. Воровка возмутилась, заявив, что лучше она пойдет охотиться, а я займусь тряпками, но у меня была своя причина, поэтому настоял. Она подозрительно быстро согласилась, но я не стал придираться.

Попрактиковался немного и отправился добыть нам ужин. Сеара порывалась со мной, но тут уж Тэна вклинилась, сказав девочке про баню. Та сразу же загорелась глазами. И перед уходом мне пришлось натаскать им воды и показать, как тут все устроено.

На ужин я кое как подстелил рогача, коих тут всегда в достатке, и собрал зимних ягод. Все это действо доставило мне какое-то дивное чувство спокойствия, умиротворения. Особенно сбор ягод. В голове то и дело кряхтел голос немолодого эйнфейлен, рассказывающего мне про местный промысел. Или ворчание, когда я сильно шумел, не пропуская ни одной сухой ветки.

К моему возвращению дверь приоткрылась и мне почудилось, будто сейчас малышка Леа выскочит на порог, встречая Сораса и меня. Конечно, же это была не она. Но я не сильно огорчился, увидев тоже юную особу с маленькими рожками, сейчас хорошо заметными под мокрыми волосами, и раскрасневшимися щеками.

Она запрыгала по холодному, деревянному настилу порога, босая, замотанная в серую простыню, размахивая руками, и в голове прозвучало:

"Сеара хочет есть…".

Я не удержался от хохота и не мог успокоиться, даже когда появилась недовольная Тэна. Будто темная противоположность наивной фойре, она посмотрела на рогача в руке и, хмыкнув, исчезла за дверью…

После ужина я сидел на любимом кресле Сораса и, укрывшись пледом из оленьей шкуры, смотрел на чужое небо. После земного оно снова казалось чуждым и незнакомым, но не таким, как прежде. Ночные Свидетели мне нравятся больше, чем одинокий спутник. Множество раз они составляли мне компанию, когда я был совсем один. Думаю, если бы я стал тем, кто я есть сейчас, еще на Земле, то и луна полюбилась бы мне не меньше, но там я ее не замечал. Ночное светило в моем родном городе и не видно толком.

Сеара уже уснула, очень даже быстро облюбовав свою новую кровать. Ей почему-то так понравилось слово "твоя", что она даже ответила мне голосом, сказав "моя" и с разбегу плюхнулась в постель.