— Ипполит, узнаешь меня?

Один из мужчин сделал шаг вперед. Да, Прохор прав. Теперь я тоже узнал его.

— Ты Прохор, слуга князя?

— Верно, иди к нам, светлейший тебя ждет. Только брось пистолеты. Да своим скажи, пусть уберут оружие от греха подальше. Мы вас, если что, положим в момент.

Ипполит повернулся к своим, что-то тихо сказал, бросил свои пистолеты на кашму около костра и пошел к Прохору.

Подойдя к нам Ипполит, заулыбался, узнав меня. Я показал жестом, чтобы все отошли.

— Ваша светлость…

— Здравствуй, Ипполит.

Не откладывая в долгий ящик, Ипполит достал из-за пазухи помятый конверт.

— Письмо вам от вашего пана.

Я быстро достал лист бумаги . Почерк графа Казимира я знал и сразу узнал его почерк.

«Ваша светлость. Первое выполнено. Нас везде ищут».

— Это все?

— Нет, ваша светлость, остальное велено передать на словах. Бумагу можно перехватить.

— А человека заставить говорить, есть такие мастера, любой петь соловьем начинает. Рассказывай.

— Ваши посланцы перестреляли всех. Ваш граф лично застрелил старого злодея. Их очень ищут, Никанор Поликарпович спрятали их в своем доме. Меня к вам послал. Их всех, — Ипполит показал на своих спутников, — Валенса держал на цепи. Никанор Поликарпович велели всем уйти от греха подальше.

Никанором Поликарповичем звали купца, сотоварища зятя. Именно он приходил к Казимиру и Харитону в их заточении.

— Я правильно понимаю наши люди не могут уйти?

— Да, в тот день когда ваши люди пристрелили Валенсу, приехал из Тобольска какой-то чиновник. Его не тронули, но, — змеиная улыбка промелькнула на лице приказчика, — перестреляли всех у него на глазах. Он приказал найти стрелков и допросить с пристрастием. Уже многих похватали. Но Никанор Поликарпович велели передать, с ним можно договориться.

— Это каким образом?

— Так этот чиновник беситься больше не из-за того, что убили Валенсу, а из-за золота.

— Это как понять?

— Валенса золото лопатой греб, а властям ничего. А тут вообще все концы в воду. Валенса никому не доверял, и никто не знает откуда к нему золото приходило и сколько. Его люди знали только свое дело, если кто-то начинал любопытствовать, сразу могли убить. Эти несчастные почему на цепь попали?

Ипполит сделал паузу, вопросительно посмотрев на меня.

— Они на свою беду случайно слышали разговор Валенсы со своим гостем. К нему приезжал какой-то не русский. Слышать они толком ничего не слышали, но Валенса испугался и приказал схватить всех. Когда ваши стрельбу устроили он приказал казнить их почему-то на глазах у посланника губернатора, — мой собеседник хмыкнул и покачал головой.

— Они клялись и божились, что ничего не слышали, да кто же им поверит. Вот Никанор Поликарпович и велели им брать баб да ребятню и бежать к вам, благо казачий караул вы тут разогнали. Самого Никанора Поликарповича почему в оборот ни Валенса, ни этот губернский не трогают.

На этот вопрос я как не странно, ответ знал. Конечно золото, но интересно что сейчас скажет Ипполит.

— Валенса конечно узнал что вы расплатились золотом, но я сразу спрятался. Да он и не знал точно, кому вы золото отдали и сколько. Вот Валенса и боялся тронуть Никанора Поликарповича. И этот тоже поэтому не лезет. Обложил все кругом своими соглядатаями, не выйти.

— А обратно пойдешь с моим посланием?

Ипполит горестно вздохнул, потрогал свою шею. Я усмехнулся.

— Небось подумал, что я тебя в петлю сую.

— Не без этого, ваша светлость. Да только выхода у меня нет.

Четверо мужчин, пришедших вместе с Ипполитом, были простыми жителями Красноярска оказавшимися в ненужное время в ненужном месте. Они даже не могли толком рассказать где и какой разговор они случайно услышали. В том времени таких называли бригадой строителей. Их схватили на улице и не успели они глазом моргнуть, как оказались в каком-то подвале на цепи. Недели через две несчастных вывели из подвала и попытались убить, но вмешались наши люди. Валенса все его люди были застрелены, присутствующий при этом чиновник из Тобольска потерял сознание. Мужики разбежались по домам и попытались спрятаться. На следующий день их опять попытались схватить, собственно дальше все было уже не интересно. Ничего для нас полезного в их рассказах не было. Решить дальнейшую судьбу их и их семей я попросил отца Филарета.

Мне же надо было решать, как спасти своих товарищей. На совет собрались Ерофей, Лонгин, мой тесть, Панкрат и Денис Караваев и я. Кого-либо еще привлекать, я не видел смысла. Заводским членам Совета и Якову я послал письмо и они мне тут же ответили. С Лукерьей я просто переговорил.

До того как собраться в штабной юрте все выслушали еще раз рассказ Ипполита. Оснований ему не верить не было, он как и строители-бедолаги пришел со своей семьей, женой и двумя детьми-подростками.

Первое, что меня интересовало, что за человек этот купец Никанор Поликарпович, можно ли ему верить и какой его интерес.

— Никанор крепкий купец, — первым начал говорить мой тесть, — сам он из под Архангельска. Лет ему около пятидесяти. В купеческое сословие при царе Петре записался его дед. Торгует по всей Сибири. Слово свое всегда держит. Лет десять назад овдовел, а потом случилась у него любовь с дочерью одного красноярского купца. Купчишка так, мелочь, того и гляди из купечества взашей попрут. Младшая дочь писаная красавица была. Никанору не отказала, по любви или по расчету не знаю, врать не буду. Поговаривали, что её отец в огромных долгах был. Но после замужества дочери сразу у него дела в гору пошли. Никанор после женитьбы в Красноярске и осел. Дело с ним можно иметь.

— Леонтий Тимофеевич, а интерес у него какой? — спросил Ерофей, — я не встречал купцов-бессребреников.

— Интерес я думаю простой, у него нюх есть на барыш. А этот Валенса ему поперек горла. Никанор сразу понял, что у нас есть золото. А если оно через него потечет? Никанор может с властями договориться. Если мы властям пуд золота будем отдавать, нас оставят в покое. Ипполит у него один из самых верных людей. Никанор ему всего конечно не говорит, но во многое посвящает.

— Ты хочешь сказать, что Никанор Поликарпович хочет и может договориться с властями о нашем помиловании и установлении каких-то отношений? — договорил за тестя Лонгин.

— Вот именно, — указательным перстом Леонтий поставил точку, — а себе попросит всю торговлю с нами.

— А почему вы думаете, что с нами кто-то хочет договориться — засомневался Ерофей.

— Я уверен в этом. Ипполит мне рассказал, что губернский чиновник страху конечно натерпелся, но почему-то не сильно не расстроился. И даже доволен, что Валенсы нет, — Лонгин перед советом еще раз беседовал с Ипполитом. — Наших людей он хочет схватить не потому, что наказать хочет. А что бы козыри у него были. Ипполит сказал, что чиновник чуть ли не открыто это сказал.

— А чиновник этот, кто такой? — спросил Панкрат.

— Чиновник для особых поручений при губернаторе Аксенов Семен Николаевич. Кто слышал о таком? — спросил я собравшихся. Ответа к сожалению не последовало.

— Денис, ты знаком и с Никанором и с Ипполитом, как они тебе? — спросил тесть своего бывшего приказчика.

— Знаком. У Никанора Поликарповича убытков не бывает и человек он совестливый. Вел бы дела как все, был бы в числе первейших российских купцов. А Ипполит, — Денис пожал плечами. — Ничего про Ипполита не могу сказать. Знаю только, что он мальцом к Никанору Поликарповичу пришел и вот до сих пор.

— Ну что господа, мое мнение такое, — услышав все для меня нужное, я решил подвести итог. — Ипполит согласен идти в Красноярск. С ним пойдет Лонгин с десятком добровольцев. Все будут вооружены винтовками, по два пистолета и гранаты. Золота дадим двенадцать килограмм и два килограмма серебра. Да, и еще пять динамитных шашек. По-хорошему, конечно, надо идти мне, но …

— Вот именно но, — бесцеремонно перебил меня Ерофей. — Григорий Иванович, от вас слишком много зависит, вы у нас человек незаменимый, давайте без глупостей.